Внутри - Корр Катрин

От него пахнет летней грозой и утренним туманом с легкой дымкой табака. По-настоящему мужской запах. На мгновение я представляю, каково это – быть окутанной им и коснуться самого ядра, где аромат горячий и насыщенный, всеобъемлющий и настойчивый?

Я поздно осознаю, что мужчина смотрит на меня. Расставив руки в стороны, он упрямо глядит на мое отражение в зеркале, позволяя воде стекать по шее и впечатляющему, суровому лицу. Скорее, даже молчаливо-агрессивному. Он похож на тигра, бесшумно поднявшегося из воды.

Спешно перебрасываю волосы на правое плечо, чтобы скрыть синяк и ссадину, и достаю из сумочки компактную пудру, не обращая внимания на шорох слева от меня. Слышу, как открывается автоматическое мусорное ведро и в него летят смятые бумажные салфетки, а потом вдруг моего плеча касается чужая рука. Смотрю сначала в зеркало: мужчина стоит рядом со мной. Потом поворачиваю голову в его сторону и позволяю ему полностью развернуть меня к себе.

Какие необыкновенные у него глаза. Черные опалы с темно-зеленым основанием. Если их коснется солнечный свет, они непременно заиграют непередаваемыми оттенками. В сочетании с прямым и заостренным носом взгляд черных глаз обретает опасную жесткость и в той же степени волнующую притягательность.

Мужчина поднимает руку, и я невольно вздрагиваю, слегка подавшись назад. Но другая его рука, которая всё ещё держит меня за плечо, усиливает хватку. Глядя на его длинные пальцы, зависшие в воздухе, во мне пробуждается волнение, сворачивающее желудок в крепкий узел. Страх неизвестности играет моими мыслями.

Что он собрался делать? Погладить меня? Или нанести удар?

Мужская ладонь приближается к моему лицу максимально близко. Она не касается его, но я чувствую исходящее от нее тепло и невольно млею. Мои губы приоткрываются, и хищный взгляд опускается на них холодным лунным светом в густой ночи. Мужчина отбрасывает назад мои волосы и смотрит на позорный след на моем лице.

– Уходи от него, – говорит низким, с вибрацией, голосом, вернув мне металлический взгляд. – Ударил один раз, сделает и второй.

Его слова обескураживают меня. Стыд возвращает на землю, но только не с небес. Я сейчас как будто в ад заглянула, где небо вечно черное с кровавыми молниями, а повсюду непроходимые лабиринты и огненная бездна.

Отпрянув от незнакомца, больше похожего на правителя подземного мира, сошедшего на землю ради случайного секса в женском туалете, снова перебрасываю волосы на правое плечо и становлюсь перед зеркалом. Это унизительно – выглядеть жертвой даже в глазах случайного незнакомца.

– Я твоего совета не спрашивала. И тебе здесь не место, так что проваливай!

Ищу в сумочке чертов корректор, который неизвестно куда подевался. Поднимаю глаза на зеркало, в отражении которого всё ещё этот мужчина.

– Уходи! – повторяю, чувствуя, как стыд окрашивает лицо в алый.

Издав безмолвный смешок, он выходит из комнаты. Несколько секунд стою, не решаясь пошевелиться. Даже глаза не в силах отвести от двери. То ли опасаюсь, что он вернется, то ли неведомым образом хочу этого.

Когда в комнату заходят веселые девушки и расходятся по разным кабинкам, всё вокруг обретает привычное настроение. Корректор обнаруживается без труда и более-менее маскирует ссадину.

«Пугающий, – думаю я, слегка припудрив скулу. – Надеюсь, больше я этого человека никогда не увижу».

2

– Что могу сказать, вы большие молодцы, и я очень вами горжусь! Впереди летние каникулы, которые, я очень надеюсь, каждый из вас проведет с максимальной для себя пользой. Больше гуляйте на свежем воздухе, тщательно мойте фрукты и овощи и не забывайте про домашнее задание.

Мои ученики – от 19 до 43 лет – дарят мне счастливые улыбки и радостно аплодируют долгожданному отдыху. А ещё вручают большую жестяную банку с песочным печеньем в знак благодарности. Все они испытывают добрую грусть, как и я.

– Влад, – смотрю на самого скромного и доброго ученика, которого в школе прозвали Сладким Медвежонком, – выше нос! Теперь у тебя появится больше свободного времени, которое ты посвятишь своему любимцу.

– И как ты ещё не нашел себе девушку с таким-то очаровательным псом? – подключается Лена, самая взрослая в нашей группе. – Вы вместе – просто магнит для девушек!

– Да ну перестаньте вы! – смущается парень, складывая в рюкзак книгу и тетради. – Какая нормальная девушка обратит внимание на того, кто даже в ресторан её не может пригласить?

– Медвежонок, ты ведь уже хорошо читаешь! Ты быстрее всех нас осваиваешь программу.

– Только она не работает, когда я нервничаю и с меня пот льет в три ручья. У меня не получается и слова прочесть! Буквы становятся мутными, как под водой.

– Это пройдет, – поддерживаю Влада и замечаю в коридоре Веронику. Что она здесь делает в такой важный день? И вообще, у нее сегодня выходной. – Не требуй от себя слишком многого, но и не забывай, что ты можешь перевернуть этот мир, если только очень этого захочешь. Хороших вам каникул!

Забрав книги, тетради и печенье, поправляю волосы и выхожу из класса под аплодисменты.

– Они тебя обожают, – комментирует Вероника с улыбкой и забирает у меня жестяную банку. – Я тобой очень горжусь.

– Спасибо. Наши с ребятами чувства взаимны. Что-то случилось? – спрашиваю, следуя в свой кабинет. – Я думала, ты весь сегодняшний день будешь готовиться к ужину.

– Да, но мне нужно было увидеть тебя, Адель.

Удивленно смотрю на свою приемную маму, которую часто называю по имени:

– Почему?

– Потому что ты со вчерашнего дня не отвечаешь на мои звонки.

– Ах! Это!

– Ах, это? – поднимает она брови. – Адель, я звонила в обед, звонила вечером, звонила сегодня утром. Пришлось связаться с администратором, чтобы узнать, приехала ли ты на занятие или нет? Когда ты жила с нами, всё было намного проще. И нам с папой спокойнее.

– Извини, – говорю с виноватой улыбкой и захожу в свой кабинет. Кладу книги и тетради на стеклянный стол. – Я вчера была занята. Я бы обязательно позвонила тебе после урока. Не за чем было приезжать.

– Я хотела убедиться, что с тобой всё хорошо, – говорит Вероника, подойдя ко мне ближе. – Я понимаю, ты уже взрослая и самостоятельная, но мы с папой всегда будем беспокоиться о тебе.

Взгляд темно-зеленых глаз оглядывает мое лицо с такой внимательностью, словно мне одиннадцать лет и прошлую ночь я провела на улице. Такое поведение Вероники продолжается уже который день подряд, и я догадываюсь, с чем это связано. Точнее, из-за кого.

– Как видишь, со мной всё замечательно, – улыбаюсь, дабы смахнуть её тревоги. – Мои ученики медленно, но верно идут к своей цели, и я этому только рада!

– Я тоже этому рада. Ты обратила внимание на очень серьезную проблему и смогла найти решение, которое теперь меняет жизни взрослых людей в лучшую сторону. Я горжусь тобой.

– Ну, без тебя бы я точно не справилась, и вообще хватит петь мне дифирамбы, а то зазнаюсь!

– Как у вас с Богданом дела? – спрашивает Вероника ни с того ни с сего и садится на короткий фисташкового оттенка диван.

Она это серьезно сейчас?

– Я поторопилась. Лучше продолжай петь.

Подхожу к столу и беру телефон, который снова лопается по швам от пропущенных звонков и сообщений.

– Он уже давно ухаживает за тобой.

– И? – поднимаю на нее глаза.

– Да что тут говорить: он влюблен в тебя уже много лет.

– И? – повторяю, стараясь подавить раздражение.

– Я ни на что не намекаю и ни в коем случае тебя не принуждаю делать то, чего ты не хочешь.

– Какое счастье.

– Просто иногда мне становится жаль его. Он так старается обратить на себя твое внимание, что над его неудачами уже многие начинают откровенно подшучивать.

– Значит, ему давно пора понять, что все эти телодвижения в мою сторону бессмысленны.

– В таком случае, тебе стоит сказать ему об этом. Вы так мило общались на юбилее его мамы в прошлом месяце, да и на следующий день приехали вместе в их загородный дом. А чего стоит тот огромный букет роз, который он подарил тебе в честь открытия твоего первого самостоятельного курса!