Не поддающийся (чувствам) (СИ) - Волкова Дарья

***

– О-о-о-о-о… – многозначительно тянет Гульнара. – Вот это да… Я звоню маме!

– Зачем?

– Я наконец-то спалила тебя с девушкой!

Я поворачиваюсь к сестре. Гуля даже пританцовывает удовольствия.

– Я первый раз ее вижу.

– Уверен? Приглядись.

Я оборачиваюсь. Она стоит метрах в пяти, рядом с другой девушкой. Увидев, что я на них смотрю, они переглядываются и удирают.

Все ясно. Пилят какой-то «уникальный» контент для очередного девчачьего блога.

– А ну не смей! – вижу в руках Гульнары телефон. – Гуля, я серьезно!

– Она поцеловала тебя! – подбоченивается сестра. – При мне! Если это не признак того, что у вас все всерьез… Быть свадьбе, быть!

– Говорю тебе – вижу ее в первый раз!

– Ну-ну…

– Да я бы никогда такую не выбрал!

– Такую – это какую?

– Она чучело.

– Она куколка.

– Это подружка ее, блондинка – она ничего.

Гульнара смеется – громко и немного обидно.

– Ты дурак, братик. Она бриллиант, только не выпячивает себя. А ты, как и все мужики, повелся на укладку, макияж и накачанные губы.

– Я смотрю, муж не занимает твое время в достаточном объеме.

Гуля снова смеется, потом кладет руку на живот. Под шубкой его не заметно.

– Не волнуйся, занимает.

– Ладно, – беру сестру под руку. – Пошли выбирать подарок твоему занятому.

– А маме я все-таки позвоню.

Гульнара очень любит оставлять за собой последнее слово. Ладно, она девочка, она младшая, ей можно. И вообще, пусть ее Булат воспитывает, это теперь его головная боль.

***

– Рена, Аир, завтракать!

Если и есть человеческое воплощение пароходного гудка, то это голос Ленэры. Там и тембр, и громкость, и интонации профессионального педагога. Игнорировать его не получается.

Выхожу из своей комнаты и тут же сталкиваюсь с дядей. Понимающе улыбаемся друг другу, он обнимает меня, целует в щеку.

– Готова?

– Готова.

Мы готовы к новому дню, к завтраку и к обществу Ленэры.

Моя бабушка, Ленэра Арленовна Петровская, родилась не в свое время. Я смотрю на сервированный на большом круглом столе в гостиной завтрак. Тут тебе и чашки с блюдцами, и заварочный чайник, и масленка, и подставки для яиц. И все это из одного сервиза. Так было всегда. И суп всегда подавался на стол в супнице! В общем, каждый раз – идеальный натюрморт для постов в социальных сетях. Но моя бабушка родилась и выросла в эпоху, когда соцсетей не было. И все это идеально сервированное великолепие не напоказ, а потому что так правильно. Принято.

Правила, дисциплина и порядок – вот три слова, которые характеризуют мою бабушку. Впрочем, глядя на нее, поневоле веришь, что эта схема рабочая. Ленэре шестьдесят шесть. Ни лишнего веса, ни седины! Только морщин много, но она их игнорирует. Ленэра несет свой возраст гордо. Для нее ее года – только плюсы в копилку авторитета. До сих пор работает, читает лекции. И воспитывает нас с Аиром.

Аир – мой дядя, старший брат моей матери. Ему сорок восемь, ни разу не был женат, убежденный холостяк. Мы живет втроем – Ленэра, Аир и я. Можно было бы подумать, что мы оба инфантильные: я и Аир, именно поэтому до сих пор живем с Ленэрой. У нее жесткий авторитарный характер, это правда. Но живем мы с ней не поэтому.

– Давайте завтракать, – Ленэра первой садится за стол, поправляет на плечах шаль. Носить шали она стала недавно, и это, пожалуй, один из немногих признаков того, что возраст дает себя знать. За столом идет дежурный обмен планами на день. Ленэра едет в университет, Аир к себе управление «Э», я тоже на работу. Несмотря на все неодобрение Ленэры.

– Я считаю, что ты должна восстановиться в университете.

– Меня пока все устраивает в моей работе.

– Вот именно, что пока, – Ленэра вручает Аиру бутерброд с маслом и принимается намазывать мне. – Ты же не Брюс Ли, Рена! Ты же должна понимать важность высшего образования.

– Одно уже есть.

– Ты сама решила получать второе, – не сдается Ленэра.

– Я подумаю, – сегодня я иду на попятный.

– Умница, – в виде поощрения мне вручают бутерброд. – Но думай быстрее.

Этот разговор не первый и не последний. Ленэра умеет прессовать. С другой стороны, на меня не наседают по поводу того, что я в свои двадцать восемь не замужем и не имею детей. Хоть тут. И причина очевидна.

Ленэра родила моего дядю в восемнадцать, мою мать – в двадцать, мою тетю, младшую в семье – в двадцать три. Тогда так было принято. Моя мать родила меня тоже в восемнадцать. Но не потому, что так было принято, а потому, что была слабой. Ленэра так и говорит: «Аэлита была слабой». Мне все время кажется, что там где-то остается не сказанное «на передок». В смысле, слабой на передок. Впрочем, я стараюсь об этом особо не думать.

Мы выходим из дома вместе. За Аиром должна вот-вот приехать служебная машина, я остаюсь с ним поболтать, а Ленэра отправляется в сторону метро, предварительно уведомив нас, что на ужин будет курица.

С одной стороны, железный порядок и дисциплина. С другой стороны, в доме всегда идеально чисто и вкусная еда. Мы с Аиром переглядываемся. Правда заключается в том, что мы живем с Ленэрой потому, что если мы уедем, она сойдет с ума от тоски. Мы знаем это оба и точно.

***

– У нас сегодня новенькие, – Злата, наш администратор, протягивает мне ключ от раздевалки.

– Много?

– Двое.

В раздевалке переодеваюсь в кимоно и прохожу в зал. Точно, двое новеньких.

– Доброе утро, девушки. Для тех, с кем еще не знакомы, представлюсь. Меня зовут Рена, я ваш инструктор по самообороне.

***

– Мне он не нравится.

В кабинете генерального директора повисает тишина. Никто не решается ее нарушить. Если Захар о ком-то говорит, что человек ему не нравится – это нельзя игнорировать. Потому что слову Захара Мелехова у нас принято верить.

– Ты же поддерживал идею об уходе в более глубокую переработку.

– Я и сейчас ее поддерживаю. Идея отличная. Парень мутный.

Артур Балашов, генеральный директор и владелец агрохолдинга «Балашовский», в котором я работаю, обворачивается к начбезу.

– Марат, что скажешь?

– Все чисто.

Мы снова молчим. На кону – решение о приеме на работу человека, который будет курировать направление переработки. Кандидатура подобрана, всеми одобрена, и тут Захар, начальник производства, говорит: «Он мне не нравится». И спрашивать чем именно – бесполезно. Захар Мелехов такие мелочи не объясняет.

– Ну, ведь идеальная кандидатура! – в голосе Миланы Антоновны слышится легкое раздражение. И я согласен с ней. Тоже изучил резюме кандидата. Все там идеально и как нам надо.

Захар лишь пожимает плечами.

– Захар, давай так, – по голосу Артура я слышу, что он принял решение. Как обычно, мудрое и взвешенное. – Мы его берем на испытательный срок. Ты за ним присмотришь.

– Некогда мне присматривать. Мне к посевной надо готовиться.

Артур и Милана приглядываются. Я чувствую недовольство Миланы Антоновны.

– Я за ним присмотрю, – они переводят дружно взгляды на меня. – Все равно сейчас будем финансовый план на это направление верстать. Заодно и присмотрюсь.

Милана мне кивает одобрительно. Мы переходим к следующему вопросу.

Я в этой компании – второе лицо в финансовом управлении. В перспективе – первое. Вокруг меня топ-менеджмент холдинга, мои коллеги. И одновременно, это моя семья. Начальник службы безопасности холдинга, Марат Ватаев – мой отец. Милана Антоновна, сестра генерального директора и совладелица – моя мачеха. И эти люди не только мои коллеги, но и моя семья. И подвести их я не могу.

***

Во время перерыва на обед проявляется Лика.

– Я его нашла!

– Кого?

– Твоего красавчика!

В упор не понимаю, кто мог бы у Лики значиться «моим красавчиком». Ликуша объясняет.

Твою налево...

Под предлогом срочного дела прерываю звонок и лезу в соцсети.

Ну, Лика! Ремня на тебя нет! И Ленэре не пожаловаться.