Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Это не занимает много времени. Я всё ещё не могу выбросить Софию из головы. Всё, что я вижу, это как она плавает в бассейне, как вода омывает каждый дюйм её кожи, по которой я так хочу провести пальцами и языком. Я резко кончаю, изливаясь струями горячей спермы в раковину. Мои движения становятся сильными и быстрыми, и я постанываю сквозь стиснутые зубы от удовольствия. Это не удовлетворяет меня полностью, но всё же немного снимает напряжение, и, возможно, я смогу заснуть.

И всё же мои мечты разбиты на части, они наполнены ею. Я просыпаюсь до восхода солнца с мучительным стояком и, не в силах сдержать себя, обхватываю рукой свой пульсирующий член в надежде облегчить эту неутолимую жажду.

Я стараюсь не думать о ней, когда двигаю рукой вверх и вниз по всей длине, когда мощно кончаю, забрызгивая ладонь горячей спермой. Но это не помогает. Перед моим мысленным взором предстаёт картина: она поднимается из бассейна, словно Венера, с её тела стекает вода, а на кожу льётся лунный свет.

Я беру салфетку, вытираю половину лица и, откинув одеяло, сажусь на кровати. Подхожу к краю и в отчаянии провожу руками по волосам. Два года, это слишком долгий срок, чтобы пренебрегать своей личной жизнью. У меня должна была быть подружка, женщина, с которой я мог бы регулярно встречаться, хотя бы несколько раз на одну ночь. Я слишком долго ни с кем не был близок, и теперь это чувство вернулось, чтобы мучить меня.

Я взглянул на часы - 4:23 утра. Слишком рано, чтобы начинать новый день, и слишком поздно, чтобы надеяться на полноценный отдых. Вздохнув, я надел спортивные штаны и футболку и осторожно направился в главную комнату, стараясь не шуметь. В последний раз, когда я видел Софию, это было на веранде, и моя решимость и без того была на пределе.

В главной комнате было темно и тихо. Лишь мягкий лунный свет проникал сквозь льняную занавеску, отделяющую мою комнату от улицы. Я прошёл на кухню, приготовил себе чашку кофе и вышел во внутренний дворик, намереваясь насладиться ранним утром.

Но внезапно я замер, услышав тихий шорох из комнаты Софии, а за ним - приглушённые слова.

Я насторожился, прислушиваясь. Она не спит? Может быть, разговаривает по телефону? Не в силах сдержать любопытство, я попытался прислушаться внимательнее, и кровь снова закипела в моих жилах при мысли о том, чем она может заниматься в постели. Но потом я снова слышу это… не слова, а хныканье... И это не просто радостное хныканье. В голосе слышится испуг.

Кажется, ей снится кошмар.

Прежде чем успеваю передумать, я открываю калитку и пересекаю внутренний дворик, направляясь к занавеске на двери, чтобы прислушаться внимательнее. Я слышу, как она издаёт тихие, полные боли звуки, от которых у меня щемит в груди, и как она беспокойно ворочается в постели.

Моя челюсть сжимается. Я должен оставить её в покое. Заходя в её комнату, даже чтобы утешить, я переступаю черту, которую сам себе установил. Но что-то внутри меня противится мысли оставить её наедине с её горем, и в моей груди просыпается защитный инстинкт, о существовании которого я и не подозревал.

Я тихонько стучу в дверной косяк рядом с занавеской.

— София?

Ответа нет. Только ещё одно хныканье.

Я неуверенно приближаюсь к занавеске и слегка отодвигаю её, открывая достаточно, чтобы заглянуть внутрь. Комната залита мягким лунным светом, который позволяет мне разглядеть фигуру Софии на кровати. Она запуталась в простынях, её тёмные волосы разметались по подушкам, и я слышу её горестный стон.

— Нет, — шепчет она, поворачивая голову из стороны в сторону. — Пожалуйста, нет...

Что-то сжимается у меня в груди. Я понимаю, что должен уйти, задёрнуть занавеску и оставить её наедине с её кошмарами. Но я не могу заставить себя отступить. Я вхожу в её комнату, осознавая, что переступаю границы дозволенного. Моё сердце колотится как бешеное, когда я осторожно приближаюсь к кровати.

— София, — зову я, на этот раз громче. — Проснись. Тебе это снится.

Она не отвечает, полностью погруженная в свой кошмар. Я подхожу ближе, протягиваю руку, чтобы нежно коснуться её плеча и слегка встряхнуть.

— София, проснись.

Её реакция была мгновенной и неожиданной. Она схватила меня за запястье с удивительной силой и резко села на кровати, извиваясь и занося другую руку вверх, целясь мне в горло. Не раздумывая, я перехватил её руку, блокируя удар, и осторожно высвободил своё запястье из её хватки. Мой адреналин подскочил, сердце бешено колотилось в груди, и я, озадаченный, смотрел на полусонное лицо Софии.

Это не была реакция избалованной наследницы. Её глаза были широко открыты и не сфокусированы, а я оставался неподвижным, не желая причинить ей боль или быть настигнутым ею.

— София, — произнёс я осторожно, всё ещё держа её за запястье. — Это Константин. Ты в безопасности. Тебе это приснилось.

В её глазах снова появилось понимание, которое быстро сменилось ужасом, когда она осознала, что я держу её за руки. Она дёрнулась назад, и я отпустил её, наблюдая, как она отползает в сторону, увеличивая расстояние между нами.

— Я... прости, — произнесла она, заикаясь, и дрожащими руками убрала с лица спутанные, мокрые от пота волосы. — Я не... Мне...

— Приснился кошмар, — закончил я за неё, с любопытством наблюдая за ней. — Всё в порядке. Ничего страшного.

Она взглянула на меня, её зелёные глаза широко раскрылись в тусклом свете, а грудь быстро поднималась и опускалась с каждым вдохом. На ней была тонкая майка и хлопковые шорты, и я заметил, как её соски напряглись под тканью. Её тело было освещено лунным светом, и мне пришлось заставить себя отвести взгляд от неё, чтобы вернуться к её лицу. Мой член напрягся, несмотря на недавний оргазм. Я интуитивно ощутил, как край кровати прижимается к моим ногам, и то, что София находилась в центре всего этого: взъерошенная, великолепная и такая доступная прямо сейчас.

— Что ты здесь делаешь? — Спросила она, обхватив себя руками, внезапно смутившись.

— Я услышал, как ты плачешь, — быстро объясняю я, осознавая, как это выглядит со стороны. — Твой голос был таким расстроенным, и я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

Она хмурится.

— Прости, — быстро говорит она. — Я не хотела тебя беспокоить.

— Всё в порядке. — Я прищуриваюсь, глядя на неё. — У тебя отличные рефлексы.

— Мой отец научил меня некоторым приёмам самообороны, — она вздёргивает подбородок, всё ещё обхватив себя руками. — На случай... возникновения ситуации. Он подумал, что я должна быть в состоянии защитить себя. Я не знала, что это ты.

Я киваю. В этом есть смысл. Я рад, что он убедился, что ты можешь защитить себя, но я не говорю ей этого, как и того, что мог бы легко одолеть её. Несколько уроков Крав-Мага не отменяют многолетней подготовки под руководством одного из лучших бывших спецназовцев, которого я смог найти для обучения. Но я не хочу, чтобы она чувствовала угрозу.

— Ты хочешь поговорить об этом? О ночном кошмаре? — Я борюсь с неожиданным желанием присесть рядом с ней, протянуть руку и прижать её к своей груди. Это лишь ещё больше размыло бы границы между нами. Это желание смущает меня не меньше, чем её. Но я не монстр, рассуждаю я, и она явно напугана. Она под моей защитой, как моя жена, и, конечно, я хочу утешить её.

Это не значит ничего большего, чем просто желание утешить.

София качает головой, её волосы падают на лицо.

— Нет. Это... это просто воспоминания. То, что я предпочла бы забыть.

Я киваю, не желая давить на неё, хотя не могу сдержать любопытство. Что же могло с ней произойти, что вызывает у неё такие страшные кошмары? Она богатая наследница, получившая образование в Шотландии, у которой было время на путешествия по Европе. Она никогда не занималась ничем, кроме как изучала искусство, ходила на вечеринки и занималась благотворительностью. Какой секрет она скрывает, что заставляет её плакать посреди ночи?

— Мне пора идти, — наконец говорю я, когда София больше ничего не говорит. — Тебе нужно поспать. Слишком рано ещё.