Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Мне так хорошо рядом с ней. Я моргаю, возвращаясь к реальности и сосредотачиваясь на пейзаже, открывшемся перед нами.

— Они прекрасны, — выдыхает София, и её лицо озаряется удивлением, когда она наклоняется вперёд, чтобы лучше рассмотреть их.

Я не могу не согласиться с ней, хотя и не произношу ни слова. Она словно светится изнутри, когда воспринимает всё это: её глаза сияют, руки лежат на коленях, а сама она подаётся вперёд. Она выглядит зачарованной этим зрелищем, впервые по-настоящему счастливой, и в моей груди возникает странная боль.

Как бы это было, если бы она всегда была так счастлива?

Я никогда не делал людей счастливыми. Я видел, как они страдали, как они проливали кровь, кричали и плакали. Я часто разочаровывал своего отца, а иногда заставлял его гордиться мной. Я причинял боль, убивал, маневрировал, планировал и плёл интриги, но ни разу в жизни я не мог вспомнить, чтобы действительно делал кого-то счастливым.

Честно говоря, я не уверен, что знаю, как это делать.

Омари протягивает каждому из нас по биноклю на случай, если мы захотим рассмотреть всё поближе, и останавливает джип на почтительном расстоянии. На водопое мы видим не только слонов, но и пару жирафов, а также двух зебр с жеребятами. Я слышу удивлённые возгласы Софии, когда она осматривает пейзаж в бинокль, прежде чем снова опустить его.

Это прекрасно - всё это вместе взятое. Я снова испытываю острую боль, когда представляю, как делюсь этим с кем-то, кого я выбрал бы, чтобы привести сюда, с кем-то, кто не был частью этого брака по расчёту, к которому меня принудили.

— Это просто невероятно, — тихо произносит она, наблюдая, как пара зебр, уводят своих жеребят от водопоя уходя вдаль. — Спасибо, что согласился приехать сюда, Константин, — она бросает на меня взгляд. — Это действительно удивительное зрелище.

Ещё до того, как слова полностью срываются с её губ, я уже начинаю искать в них какой-то скрытый смысл. Её слова звучат искренне, но я не могу заставить себя поверить, что эта женщина действительно может быть благодарна мне за то, что я согласился на медовый месяц, особенно учитывая наши разногласия по поводу того, как мы будем спать. Я не могу избавиться от мысли, что она всё ещё пытается привлечь моё внимание, усыпить мою бдительность.

Когда я не отвечаю, она отворачивается от меня, слегка поджимая губы, и переключает своё внимание на Омари. Они начинают разговор о слонах, пока он заводит джип. Мы проезжаем мимо водопоя и направляемся к остальной части сафари.

Омари указывает на группу жирафов, приближающихся с запада, и София наклоняется вперёд, задавая вопросы во время поездки. Я наблюдаю за ней, за её оживлённым выражением лица, за улыбкой, которую она дарит, и мне приходится напоминать себе, что эта женщина, не моя, а отцовская. Что позволить себе почувствовать то, что она вызывает во мне, это всё равно что выстрелить себе в ногу.

Она не похожа на женщину, которая вышла за меня замуж только из-за денег или власти, и которая работает с моим отцом, чтобы разрушить мою репутацию. Но разве у неё не хватило бы ума не вести себя так? В ней есть хитрость и коварство, я заметил это с нашей первой встречи. Очевидно, она играет в игру, которую они оба затеяли, желая, чтобы я сомневался в своих собственных убеждениях и чувствах.

К полудню солнце стоит высоко и припекает, и Омари предлагает нам остановиться у большой акации и перекусить. Он паркует джип под полутенистыми ветвями и достаёт маленький складной столик и упаковку с напитками и закусками. Во время еды он указывает на птиц и объясняет их повадки и названия.

Я выхожу из джипа и, обойдя вокруг, оказываюсь рядом с Софией, чтобы помочь ей спуститься. Когда я обнимаю её за талию, её тело, словно живое, откликается на моё прикосновение, и я чувствую прилив желания. Она смотрит на меня снизу вверх, и в её пронзительных зелёных глазах я вижу искорку узнавания. Желание, которое охватывает меня каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, она тоже его ощущает. Какую бы игру она ни вела, какие бы цели ни преследовала вместе с моим отцом, это, по крайней мере, реально.

Как только её ноги касаются сухой, поросшей травой земли, я отпускаю её, словно обжёгшись, и отступаю назад, чтобы увеличить дистанцию между нами.

— Тебе нравится сафари? — Спрашивает она, когда мы подходим к столику, и бросает на меня взгляд. — Это отличный способ провести первую половину дня, не так ли?

— Конечно. — Я беру стеклянную бутылку лимонада, уже вспотев от жары, и делаю глоток. — Это интересно. Со мной такого раньше не случалось.

Она поджимает губы, оглядываясь по сторонам, и я наблюдаю за её выражением лица, пытаясь понять, как она отреагирует на мой уклончивый ответ. Я не могу понять её так хорошо, как хотелось бы, но она кажется раздражённой. Раздражена тем, что я не поддаюсь на её уговоры, или она действительно расстроена тем, что я препятствую ей? Трудно сказать, является ли настроение Софии результатом того, что она ожидала от своего мужа чего-то другого, или же это женщина, которая не добилась своего.

Однако у неё есть связи в мафии. Она знакома с нашим миром. Конечно, она не ожидала романтических отношений, когда мы поженились. Конечно, она на самом деле не верила, что я исполню все её любовные, страстные, девичьи мечты, которые у неё когда-либо были.

София проходит мимо меня, беря себе бутылку лимонада и кусочек сэндвича.

— Было бы слишком просто признать, что тебе действительно нравится проводить время со мной, не так ли? — Тихо говорит она, оглядываясь на меня. — Тебе придётся признать, что тебе, возможно, не так уж неприятно находиться в моей компании.

— Я никогда не говорил, что мне это не нравится, — отвечаю я, делая ещё один большой глоток лимонада. Жажда мучает меня сильнее, чем я думал, солнце здесь очень жаркое, даже в это время суток. — Я просто сказал, что хочу держаться на расстоянии, София. Я не сближаюсь со своими деловыми партнёрами, и это деловое соглашение. Не более того.

—Жена, это нечто большее, — она поджимает губы. — Не имеет значения, почему мы поженились. — Её плечи напряжены, и она наклоняет бутылку, как будто в ней содержится что-то более крепкое, чем лимонад. Это привлекает моё внимание к её длинной, тонкой шее, и мне приходится отвести взгляд от её горла, когда она сглатывает. Прошло много времени с тех пор, как что-то столь простое могло меня возбудить, но один лишь вид этого заставляет меня вспомнить сон, в котором я запускал руку в её волосы, поставил её на колени, и как её горло сжималось вокруг моего члена, когда я заставлял её проглотить его.

Я сжимаю зубы и поворачиваюсь обратно к джипу. Я собираюсь подойти к Омари и спросить, как скоро мы сможем вернуться, но внезапно раздаётся громкий хлопок, который заставляет нас с Софией отпрыгнуть назад. Из-под капота вырывается столб черного дыма. Моя рука инстинктивно тянется за спину в поисках оружия, которого там нет. Я оглядываюсь на Софию, желая понять, что она делает, но громкие ругательства Омари возвращают моё внимание к автомобилю.

Я шагаю туда, где он уже открывает капот грузовика.

— Что происходит?

— Похоже, проблемы с двигателем. — Омари снова ругается себе под нос, осматривая внутреннее устройство джипа. — Выглядит не очень хорошо.

— Ты можешь это исправить? — Голос Софии раздаётся прямо у меня за спиной, и я оборачиваюсь к ней. Её лоб нахмурен, а губы сжаты в озабоченной гримасе. Однако что-то в её поведении кажется мне странным. Она не проявляет той паники, которую я ожидал от неё - выросшей в городе, избалованной наследницы, оказавшейся посреди дня в Серенгети со сломанной машиной.

Омари заглядывает под капот, несколько минут изучает и пытается что-то исправить во внутреннем устройстве джипа, а затем качает головой.

— Радиатор треснул. Я не могу починить его здесь. — Говорит он.

— Значит, мы застряли, — произношу я с раздражением, мои мышцы напрягаются, когда я оцениваю риски. Мы находимся в нескольких часах езды от курорта, и вокруг может быть множество хищников. Джип обеспечивает некоторую безопасность, но только если мы движемся. Сидя здесь, мы можем оказаться в смертельно опасной ситуации.