Ловцы снов (СИ) - Аникина Анна

Хорошенькая медсестра подвернулась под это настроение. Чем он, собственно, хуже Зимовского? Даже Кухарский съехался со своей французской подружкой. Еще один шаг, и он станет добропорядочным семьянином. Так почему бы и ему не попробовать?

Глава 39

Чтобы попасть на открытие сезона в "Баварии", Алиса на целую неделю отпросилась с практики.

Однокурсникам даже говорить не стала, зачем летит в Германию. Пусть думают, что она "люфткопф". Так даже проще. В ней не видят конкурентку. А доказывать, что девушка может чего-то добиться в спортивной журналистике, используя исключительно мозги, она не будет.

Это ещё, слава богу, никто не знает, из какой она семьи. В списках она просто Алиса Ратт. Даже без второго имени. Ну, необычная фамилия. Отчество её только в деканате видели. Пришлось чуть ли не по буквам произносить, чтобы правильно записали "Йоханнесовна". И ей очередной раз дали совет поменять отчество на более русское. Глупость какая!

Алиса понимала, что её возможный успех в любом случае будет не совсем самостоятельным. Если люди захотят обесценить её усилия, им это легко удастся. И окажется, что главный редактор спортивного издания общался с ней потому, что "глаза красивые и фигурка — огонь", а не потому, что она выиграла конкурс статей.

Поэтому положение её семьи — то конкурентное преимущество, которое она обязательно использует. И стесняться не станет. Может быть, в России фамилия фон Ратт ничего и не решает. Но в Германии, особенно в Мюнхене, для неё будут открыты такие двери, к которым большинство даже подойти побоится.

Кир не хотел её отпускать в Мюнхен. Ему казалось упрямством, капризом и ребячеством желание Алисы писать о футболе. Всё предлагал ей выбрать что-то "для девочек", предполагая, что Алисе просто нравится делать всем назло.

— Лиса, зачем тебе футбол? Давай хотя бы теннис. Там хотя бы была женщина-комментатор. Алла Дмитриевна.

— Анна Дмитриева, — автоматически поправила его Алиса, — Восемнадцатикратная чемпионка СССР.

Кир насупился. Ему не нравилось, когда он оказывался не прав, а ещё больше бесило, что Алиса его поправляла.

И вроде всем был хорош Кирилл Сергеев, ныне студент какого-то гиперсекретного факультета Бауманки. Высокий кареглазый брюнет из старой московской семьи. Он учился с Алисой в одном классе. Ухаживал красиво. Но в футболе не понимал вообще ничего. Алисе стоило большого труда не засмеяться, когда выяснилось, что Кир не в курсе, что "офсайд" и положение "вне игры" — это одно и то же.

— Алиска, как ты его терпишь? Для чего тебе этот мальчик? — прямо спрашивала её мама.

Алиса только плечами пожимала. Что тут скажешь? Что это большая любовь? Нет. Тут Алиса не стала бы обманывать сама себя. Внутри неё было огромное желание любви. И ожидание, что однажды это случится. А Кир — это как аэропорт, где ты ждёшь начало путешествия.

Возможно, это не очень честно, использовать Сергеева. Но Алисе нравилось его внимание. Нравилось, что он понимает её. Почти во всем. Футбол — исключение.

Внутри было смутное чувство, что это исключение может пересилить правило.

В Мюнхен Алиса летела одна. Билет купила в эконом-класс. Даже без багажа. И почему-то радостно предвкушала, какое удивлённое лицо будет у бабушки, когда они с дедом выйдут встречать внучку на крыльцо.

В понимании фрау Марии, приличные девушки их круга должны вести с собой наряды на все случаи жизни, а не пару футболок и запасные джинсы.

В попутчики попался ныне немецкий бизнесмен из переселенцев. Говорил по-русски, вставляя в речь к месту и не к месту немецкие слова. И глянул на Алису совсем недоуменно, когда она стала смотреть на видео последний матч "Баварии".

— В нашей Бундеслиге теперь какого только сброда нет.

Кого он имел ввиду, Алиса уточнять не стала, чтобы не дай бог не втянуться в конфликт. В Прилёт выскочила налегке. И сердце тут же радостно забилось. Ведь не важно, сколько тебе лет. Но когда тебя в аэропорту встречает дедушка — это, безусловно, счастье.

Глава 40

Участвовать во всех мероприятиях, проводимых командой, это тоже часть работы. А значит, нельзя отказаться отвечать на вопросы журналистов, фотографироваться и проводить автограф-сессии.

К болельщикам Тухольский относился неоднозначно. С одной стороны — суть твоей работы именно в том, чтобы люди смотрели игру. Чтобы получали удовольствие от зрелища и эмоций. Поэтому почти любой спортсмен ещё и немного актёр. И поле, площадка, ринг или корт — это его сцена.

Но была и другая сторона медали. Фанаты начинали считать спортсменов частью своей жизни, а следовательно — собственностью. И не все умели вести себя уважительно.

Давний инцидент с фанаткой Михал конечно не забыл. И как-то особенно ярко реагировал, если за автографами приходили девушки. Всё искал в их глазах чистый восторг. Такой он видел лишь однажды. Давно. И девочка тогда была совсем маленькой. А сейчас, наверное, уже выросла.

Тухольский попытался прикинуть в уме, сколько же сейчас лет тому "одуванчику" с синими глазами. Получалось прилично. А значит, он сам уже совсем не мальчик. Сколько ещё сезонов сможет держать планку, никто не сможет предсказать.

Предстоящий сезон Тухольский особенно ждал и волновался. Чемпионат мира всё же бывает только раз в четыре года. А последние несколько лет сборная Польши не добивалась там выдающихся результатов. И впереди ещё два года, чтобы подготовиться.

Ему казалось, что он всё же что-то упускает. У некоторых его ровесников дети уже в школу пошли. Цихановский прошлой зимой стал отцом замечательной девочки. Назвали Беатой, чем растрогали всех до слёз. Тухольские всем семейством были на крестинах. И теперь Леслав нон-стоп демонстрировал Михалу тысячи фотографий растущей Бети.

— Мих, ты-то чего тянешь? Твоя Катаржина, наверное, давно ждёт каких-то шагов, — осторожно спрашивал Леслав.

У Михала было дежавю. Вспомнился очень похожий вопрос Кухарского. Только тогда была Анета, а не Катаржина. И времени прошло уже прилично.

Катаржина работала медсестрой в госпитале у Кирсанова. И тронула Тухольского трогательной заботой, открытостью и лёгким характером. По всему выходило, что рядом с этой девушкой ему хорошо. Но что-то останавливало. Что именно, Тухольский внятно сформулировать не мог.

Открытие сезона праздновалось клубом круче, чем Рождество. Была организован показательная тренировка основного состава "Баварии" совместно с младшей группой футбольной академии. Вроде как, передача традиций. Но Тухольский знал, что это ещё и отличный пиар-трюк. Дети и животные — идеальные объекты рекламы. Михал про себя отметил, что с опытом работы агента в нем накапливается и профессиональный цинизм. Как у врачей.

После тренировки и мастер-класса по плану была традиционная пресс-конференция с фуршетом. Ничего нового Тухольский тоже не ждал. Вернее, ждал, но так очередной раз и не дождался.

Казалось, что на самом деле журналистам, пришедшим на мероприятие, вообще всё равно, о чем писать. И если бы их отправили на съезд рыбаков, у них были бы точно такие же лица. И вопросы такие же: "Поменяется ли ваша стратегия ловли щуки в этом сезоне?"

Глава 41

Алиса застала в Раттенбурге Алекса и Тори с Виталиком. Брат приехал совсем не надолго. Больше за компанию с женой, которая активно занималась финансами всей семьи фон Ратт. Баронесса сияла как новый пфениннг^[9] и не могла нарадоваться, что все внуки одновременно оказались у них.

К мероприятию в "Баварии" Алиса готовилась, кажется, тщательнее, чем ко всем экзаменам вместе взятым. Снова и снова перепроверяла факты и статистику.

В клуб в результате решили поехать только втроем: дедушка Фридрих, Алиса и Виталик, которого прадед активно приучал смотреть футбол. Совсем как когда-то Алису.