Ловцы снов (СИ) - Аникина Анна

Было ещё и безумно интересно, что спросила бы у него эта журналистка. Про образование? Ведь спросила же Цихановского про университет. Или ещё что-то придумала бы?

Почему-то в воображении возник Кухарский. Интересно стало, о чем девушка-одуванчик спросила бы его? А этот плут наверняка улыбался бы ей самой своей очаровательной улыбкой и кинулся бы ухаживать.

Уже уплывая в сон, Михал чувствовал, что ревнует неведомую девушку. Последней мыслью было пересмотреть завтра пресс-конференцию на сайте команды.

Глава 43

Алиса потом вспоминала эту пресс-конференцию. С одной стороны, ей было страшно обидно, что Виталька помешал задать вопросы Тухольскому. А с другой, именно вратарю она больше всего и боялась задавать вопросы. И от отчаяния вцепилась практически зубами в Цихановского. Тот, слава богу, оказался весьма адекватным человеком. И отвечал ей серьезно. Никак не подчеркивая, что девушкам нельзя к мужскому футболу даже приближаться.

Как-то выговаривать Виталику за его шалости Алиса на собиралась. В конце концов, всё её детство прошло под предводительством Алекса и Игоря. Так что, у них с Виталиком общие учителя. Кроме того, младший фон Ратт всё же умел себя вести. И остаток вечера виновато терпел, пока дедушка и Алиса наобщаются. Сидел в уголочке и ел неплохой десерт с фуршетного стола.

Главным итогом того вечера стала встреча с пресс-секретарём "Баварии". Серьёзный и очень занятой дяденька в дорогом костюме сначала глянул на неё странно. Но стоило представиться, как выражение его лица тут же поменялось.

— Стоп, так это Вы задавали вопросы Цихановскому?

— Да, я, — Алисе показалось, что её сейчас разнесут в пух и прах. Скажут, что она спросила глупость и попросят больше так никогда не делать.

— Я слышал только Ваш голос. Откуда у нас в клубе такое чудо?

— Вообще-то я хожу на матчи "Баварии" с пяти лет. С дедушкой, — Алиса сначала сказала, а потом подумала, что фраза получилась слишком детской. Но живой разговор — это не черновик вопросов для интервью, где можно подредактировать, чтобы звучало получше и посолиднее.

Выражение лица пресс-секретаря стало задумчивым. Алиса ясно поняла, что он-то как раз умеет сопоставлять факты. Алиса фон Ратт и её дедушка. Один из акционеров клуба. Слава богу, что на разговор он соглашался до того, как окончательно понял, кто она такая. Значит, дело не только в личном вип-пропуске. Ему всё-таки понравились её вопросы.

Они проговорили бы, наверное, ещё дольше. Алиса жалела, что не достала диктофон. Ей было неловко и казалось, что это разрушит атмосферу. Уже в машине она срочно по памяти набирала в заметках телефона всё, что было сказано, стараясь придерживаться формулировок. Писала по-немецки, потому что разговор шёл именно на этом языке. А память у неё была очень хорошая.

Из собранного материала могла получиться дельная и небанальная статья о работе клубов с прессой и фан-клубами. И всю дорогу от стадиона до дома Алиса усилием воли останавливала свою фантазию.

Надо всё делать поэтапно и тщательно. Тогда из этого выйдет толк. А дьявол всегда в деталях. Упустишь какую-то мелочь, и смысл написанного поменяется так, что мама родная не узнает. Так всегда говорил отец.

Алиса сразу ушла к себе. Закрыла дверь. И уселась за компьютер. Запись мастер-класса и пресс-конференции уже была на сайте клуба. Алисе хотелось послушать, как звучали её вопросы. Но рука с мышкой замерла. Пауза. Лицо Тухольского на экране. Его улыбка, адресованная маленькому рыжему лопоухому вратарю.

Глава 44

Михал пытался вспомнить, где он мог видеть целое поле белых одуванчиков. На ум ничего не приходило. Выходит, это только сон, навеянный воспоминаниями и впечатлениями.

Сон был очень яркий, но будто подернутый зыбкой дымкой. Как лёгкой вуалью. Сначала поле было жёлтым от множества одуванчиков. Потом вдруг становилось белым и воздушным. Порыв ветра срывал лёгкие "парашютики" и уносил по воздуху. Из воздуха проявлялась вдруг женская фигура. Стройная девушка с очень светлыми пушистыми волосами. Она оборачивалась через плечо. И Михал только успевал поймать мельком синий взгляд и лёгкую улыбку. Образ таял. Не давался в руки.

Сон приходил несколько раз. Картинки менялись с разной скоростью. А Михал всё пытался их затормозить и разглядеть наконец девушку. Но дымка окутывала её. И грёза неумолимо исчезала.

Перед Катаржиной было неловко. Не только за сны. Новый сезон совершенно не оставлял времени друг на друга. Огромное напряжение давало о себе знать. Игры Бундеслиги, Лига чемпионов, отборочные матчи к чемпионату мира, где за три дня нужно наладить игровые связи и не на своем стадионе, а на базе сборной в Варшаве. И хорошо, если домашний матч. А если в гостях, то добавлялся ещё перелет, непонятная кормежка, не всегда удобная кровать. Плюсом к чужой площадке.

Домой Михал приезжал совсем не каждый день. Но когда добирался, максимум, на что его хватало — душ и ужин. Когда она только приехала из Польши, придумывала всякое. Хотя Михал предлагал не заморачиваться и просто заказать любую доставку еды. Теперь не заморачивается изысками.

За ужином он конечно очень старался слушать, о чем Катаржина рассказывает. Но мозг уже почти отключался, переходя в ультраэнергосберегающий режим. Краем сознания выхватывал куски повествования. Про аттестацию. Перевод в другое отделение. Про отпуск в ноябре. Потом понял, что Катаржина молчит и ждёт его реакции.

Михал замотал головой как собака. Встать и подойти к крану, чтобы подставить голову под холодную воду, сил не было.

— Ноябрь? — поймал нить.

— Да, мы могли бы поехать на Карибское море. Там как раз сезон. Белый пляж, пальмы. Мне фрау Шульц, ну, та медсестра, которая со мной в приёмном работала с самого начала, а теперь в неврологии, обещала, что её младшая дочь, которая работает в турагентстве, даст хорошую скидку.

Михал из всех ненужных подробностей аккуратно вынул суть: Катаржина хочет в отпуск на Карибском море в ноябре. В разгар футбольного сезона. И это невозможно.

Следовало как-то аккуратно свинтить с темы. На отвлекающие маневры у Тухольского сил не было.

— Я посмотрю свой график. Ты же знаешь, что деньги не проблема.

Катаржина засияла. А Михал снова вспомнил старый советский фильм про разведчика в Берлине. Там главный герой тоже говорит, что запоминается последнее. Катаржина не зафиксировала внимание на первой фразе. А услышала только вторую. Но всё это только на время отложит её расстройство и неминуемое выяснение отношений.

Вообще-то с его суммами контрактов он вполне мог позволить себе обеспечивать Катаржину целиком и полностью. Но она сама отказалась бросить профессию. Заявила, что не хочет превратиться в "одну из этих кукол, которых у нас в клинике пластические хирурги по одним лекалам шьют". Работала много и увлечённо.

Поговорить толком не удавалось очень долго. То Михал приезжал, когда она уже спала. То у неё была ночная смена. То у него вызов в сборную и вылет в Варшаву.

В одну из суббот они наконец совпали графиками. Михал сыграл домашний матч в пятницу. А в субботу им дали выходной. Уже в среду предстоял матч Лиги чемпионов.

Михал мечтал просто полежать и не делать абсолютно ничего. В самом крайнем случае посмотреть вместе кино. А потом как-то аккуратно обсудить перенос отпуска либо на Рождество, либо уже на лето. Но оказалось, что они приглашены на какой-то корпоратив. Вместе. И ему уже давно следовало быть побритым и одетым.

Ссора вспыхнула мгновенно.

— Я хотела, чтобы все увидели, какой ты у меня! Я всем рассказывала, что ты вратарь "Баварии". Что ты звезда! И что ты мне предлагаешь? Пойти туда одной? Я и так всё время одна. Тебя никогда нет! Это всё твой футбол. А ведь ты уже совсем не мальчишка, чтобы бегать и ловить мяч.