С любовью, Лондон (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe"

— Тебе нехорошо? — спросила Олли.

— Это им будет нехорошо, — сквозь смех ответила я, — только сначала мне нужно найти свою одежду! Пока я мылась, они и мою спортивную форму утащили! Вместе с трусами!

Итак, первый тайм мы уже отыграли, пора менять тактику. С обороной у меня вышла полная лажа, значит надо наступать. Шашки наголо и, как сказал Семен Буденный, выгарцовывая перед полком на коне: «Если мы победим, то враги потерпят поражение*». Что ж, вполне логичное заявление, как раз в стиле Чесноковых!

*Буденный такого не говорил.

Благодарственная речь Снуп Дога

Раздевалка почти опустела, а Олли продолжала воевать со своим смартфоном, что, по ее мнению, завис совсем некстати. Конечно, она выразилась более красноречиво и ёмко, но суть я уловила верно.

Подоткнув уголок полотенца, которое все ещё было на мне, я с любопытством наблюдала за манипуляциями девушки, перебирая варианты того, чем бы в данной ситуации мог помочь ее мобильник. Оставалось надеяться, что она не собиралась звонить той самой Виктории Сикрет, чтобы просить доставить частным самолетом в ньюпортскую школу имени Уильяма Роджерса эксклюзивные дизайнерские трусы, которые мне были точно не по карману.

В животе снова заурчало, и я задумалась о том, насколько была велика вероятность успешного оформления доставки пепперони и прочего фастфуда прямиком в школьную раздевалку. А пока я испытывала первые симптомы приближающегося голодного обморока, Олли, в десятый раз прорычав «stupid»*, перезагрузила свой гаджет и, глубоко вздохнув, прижала его к уху.

— Кому ты звонишь? — спросила, отметив ее необычную нервозность.

Мысль о дизайнерских трусах, за которые мне удастся расплатиться только в следующей жизни, все еще не давала покоя, и перспектива брать в ипотеку стринги с камнями от Сваровски совершенно не радовала.

— Магуайру, — кратко ответила Олли, сосредоточенно разглядывая стену напротив.

— Издеваешься?! — вырвалось у меня. — Я тут голая и голодная сижу, а ты решила прямо сейчас заняться своей личной жизнью?!

— Тихо! — резко сказала девчонка, подняв указательный палец вверх. — Привет… Как… дела? — теперь ее взгляд, как и голос, казались растерянными, — чем… занимаешься? — спросила она, и мне стало реально интересно, какого хрена творит эта мелкая интриганка. — Приятного аппетита, — уже более уверенно проговорила Олли. — Шейла рядом?.. Можешь передать ей трубку?.. Спасибо.

— Что ты делаешь? — шёпотом поинтересовалась я.

Олли приложила палец к губам и спустя секунду произнесла:

— Слушай сюда, половинчатая! — и начало мне уже понравилось. — Это Оливия Митчелл… Не делай вид, что ты не знаешь, кто я. Значит так. Если через пять минут Кейт не получит назад все свои вещи, Курт узнает, что ты делала с О’Брайеном в швейной мастерской на Хэллоуин… Мы ждем в раздевалке.

Завершив этот странный разговор, Олли озадаченно смотрела в экран своего мобильного, покусывая губы, и было видно, насколько она взволнована.

— Это правда? Шейла и Джаспер? — спросила я, не в силах бороться с врождённым любопытством.

Неужели Гита мутила за спиной Курта с одним из его бройлеров? Вот же макака полигамная!

— Сейчас и узнаем, — с неуверенной улыбкой ответила девушка.

— Ничего не понимаю. Так… ты их видела вместе или что?

— Я видела лишь то, что они заходили туда вдвоем, — покачала она головой. — Поэтому, если Шейла хотела всего лишь показать выкройки этому футболисту, то тебе придется идти домой голой.

— Так ты сейчас блефовала, когда говорила с ней? — я так и осталась сидеть с открытым ртом.

— Типа того, — нервно хохотнула Олли.

— А ты не могла перепутать ее с Зитой?

— Нет, если только перед тем, как уединиться с Джаспером, Зита не засовывала свой язык в рот Магуайру. У сестер были разные костюмы на Хэллоуин, — путанно пояснила она. — И чтоб ты знала… ради тебя я заговорила с Куртом… впервые за последние два года, — добавила, пряча пунцовые щеки в ладонях.

— Вы не говорили два года?! — вытаращив глаза еще больше, я смотрела на Олли в ожидании ответа.

— Да, с того самого дня, когда он полез ко мне с поцелуями, — пробубнила та, забавно таращась на меня сквозь растопыренные пальцы. — Я назвала его извращенцем, дала пощечину и велела держаться от меня подальше. Как видишь, он меня послушал и спустя месяц замутил с Шейлой.

— Что ты за чудо такое?! Зачем было отшивать парня, который тебе нравится?! — в недоумении провопила я.

— Ну… я растерялась, ясно тебе?! — сердито спросила она. — Знаешь, не каждый день лучший друг заявляет, что хочет меня и лезет целоваться!

— Да этот твой Магуайр горяч, как пирожки бабы Люси! — с восхищением заявила я.

— Надеюсь, ты сейчас оскорбила его как следует, — пробурчал Олли, открывая лицо, и, запустив пальцы в короткие темные волосы, взлохматила свою шевелюру.

Мы даже не заметили, как дверь раздевалки открылась, и в пороге нарисовалась Деми Уотс – фигуристая афроамериканка, которая тусила в свите ехидин Фернандес, в их же компании задирала ноги на тренировках по чирлидингу, а ещё встречалась с Джаспером О’Брайеном. В руках она держала мой рюкзак и объёмную сумку знаменитой китайской фирмы «Abibas», в которой я таскала свое спортивное обмундирование. И наличие моего барахла в ее руках было очевидным доказательством того, что в швейной мастерской Гита и Джаспер не только мерки друг с друга снимали.

— Это не ваше, случайно? — спросила девушка, устраивая моё барахло на ближайшей к двери лавке.

— Угу, — кивнула я, — наше. Видимо, я выронила все это, пока шла сюда голая, вот растяпа, — с нескрываемым раздражением прокомментировала ее наитупейший вопрос.

Двадцать минут спустя белье и мятая блузка вместе с остальной одеждой были снаружи, половина сбалансированного и суперорганического обеда находилось внутри, а это значило, что я уже обладала необходимыми резервами для того, чтобы поразмыслить над тем, каким будет мой ответный ход двум черноволосым фуриям, которые пялились на меня через всю столовку.

Режим Софьи Ковалевской отказал еще в пятницу, когда я просчиталась и попалась на удочку кикимор Фернандес, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как включить ручную настройку и воспользоваться старым дедовским способом, а именно, считать на пальцах.

Проведу повторную инвентаризацию: злющая стерва – две штуки; заносчивый грубиян, который при более детальном рассмотрении оказался, пусть таким же и заносчивым, но очень даже очаровательным грубияном – одна штука; недалёкий, но дружелюбный бройлер, что с тоской и нежностью сейчас смотрел на мою американскую подружайку – одна штука; любительница потрепать нервы не только мне и себе, но и тому самому недалекому дружелюбному бройлеру – одна штука. А теперь подставлю данные в формулу Ньютона-Лейбница и помолюсь Пифагору, авось на этот раз и окажусь в плюсе.

— Чёрт, я не могу так есть! Он опять смотрит на меня? — спросила Олли, уткнувшись носом в свой рис с овощами.

— Да он не сводит с тебя взгляда с тех пор, как мы пришли сюда! Курт и всю прошлую неделю на нас пялился, но тогда я думала, что дело во мне.

Взглянув на парня, я едва заметно кивнула ему в знак приветствия. Гита тут же перехватила мой сигнал и, привлекла его внимание тем, что принялась с воодушевлением что-то рассказывать своей компании. Лондон сидел там же. Заткнув уши наушниками, он читал книгу, чем немного удивил меня, потому что стол, где обедали ботаны и их книги, был совсем в другом месте. К тому же образ ботана совсем не вязался с тем, что мне было известно об этом парне: прогульщик, двоечник, курильщик, но теперь, как выяснилось, ещё и книгоман.

— Давай уйдём отсюда, ешь быстрее, — сказала Олли.

— Вам надо поговорить, — с набитым ртом пробормотала я, — это давно следовало сделать.

— И о чем мне с ним говорить?

Отодвинув поднос с едой, к которой она так и не притронулась, Олли повернулась и села лицом ко мне.