Танго алого мотылька. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Это движение не укрылось от внимательного взгляда Рея, который тут же проследил линию стройных бёдер, маленькие узкие коленки и изяшные голени.

— Я покажу, что делать, — помешкав, сказал он, — но до завтра не начинай, ноги отобьёшь.

Кирстин кивнула, хотя смысл сказанных слов и проскользнул мимо её ушей. Она всё ещё плохо соображала, когда Мастер касался её — даже вот так, вскользь. В ответ на это простое, почти дружеское прикосновение руки, в животе тут же разлетались бабочки.

Рей проводил её к многофункциональному тренажеру и, усадив, показал несколько упражнений для рук. Затем для ног.

Затем велел встать и показал на ощупь, как включается беговая дорожка.

— Не переусердствуй. Я составлю для тебя комплекс упражнений и завтра отдам.

Предупреждение не помогло.

На следующий день, когда Рей принёс ей кроссовки и лёгкий спортивный костюм — первый предмет одежды, который получила Кирстин за все прошедшие недели — у той так ныли пятки, что она с трудом могла стоять.

— Я же сказал — не заниматься без меня, — без особой претензии сказал Рей, но тут же подумал, что это первое проявление непослушания — хороший повод утвердить свою власть.

Поймал Кирстин за подбородок и заставил вскинуть голову, жалея сейчас, что не имеет возможности заглянуть ей в глаза — впрочем, девушка должна была ощутить напряжение и так. Роста они были почти одного, но пальцы Рея доставляли несильную боль, а фиксация головы пугала её.

— Ты должна осознать, Кирстин, что если снова не выполнишь то, что я говорю, я больше не приду. Тобой займётся кто-то другой. Хочешь, чтобы вернулся мой партнёр?

Кирстин покачала головой. Она не поверила сказанному, но предпочла не рисковать.

Иногда в голове её мелькала опасная мысль, что если бы не заключение, она бы хотела остаться с этим Мастером навсегда — но она тут же отгоняла её от себя.

«Он удерживает тебя силой», — напоминала Кирстин себе, но что-то перевернулось у неё в голове, и перспектива вечного бесправного существования в плену уже не казалась такой ужасной. Она прочно ассоциировалась у Кирстин с Мастером, который дарил такое удовольствие, какого она прежде не знала.

Кирстин без понуканий принялась выполнять упражнения, которые прописал надзиратель. И в те же дни в очередной раз изменился её рацион.

Мастер не баловал её джемом и другими подобными вещами уже давно. Разве что в те дни, когда Кирстин «переходила на новый этап». Основным её блюдом снова стал белковый коктейль, но теперь к нему прибавились фрукты и овощи, а время от времени в камеру заходил ещё и врач — снимал разного рода показатели, ставил на пол весы и замерял вес. По его распоряжению рацион могли изменить ещё чуть-чуть.

Уроки Кирстин теперь тоже встречала без прежнего страха — они сулили удовольствие, которого раньше она не знала, и Кирстин обнаружила, что почти с охотой отдаётся на волю рук Мастера, который до сих пор ни разу не причинил ей боль.

Рей никогда раньше не западал на тех, кого дрессировал. Он вообще в процесс обучения не вмешивался почти никогда — разве что в самом начале, когда всё ещё было ново и всё хотелось попробовать на себе.

Милосердия и сострадания он тоже не замечал за собой никогда. Девушки, которыми он занимался прежде, часто плакали — и тем внушали лишь отвращение. Он презирал их всех до одной.

В том ли было дело, что Кирстин ни о чём не просила, или в чём-то ещё — но Рей всё отчётливей понимал, что медленно сходит с ума.

Девушка засела в его голове слишком глубоко и действовала как любой наркотик: каждый раз, когда Рею казалось, что следующее действие принесёт облегчение, оказывалось, что уже через несколько часов после окончания встречи его накрывает «откат».

Мысль трахнуть Кирстин и успокоиться приходила ему в голову уже не раз — но Рей понимал, что это не изменит ничего. Меньше всего его интересовал простой трах. «А что тогда?» — спрашивал он себя, но ответить не мог.

«Два с половиной миллиона, — напоминал он себе, — а твой грёбаный невроз пройдёт за пару недель».

Рей, хоть и предпочитал потакать своим желаниям, всё же умел и держать себя в руках.

— Что, твою мать, значит «оставьте нас вдвоём»? — поинтересовался Майкл через пару дней после того, как охране был отдан соответствующий приказ.

— Проснулся, — фыркнул Рей. Он сидел на веранде своих апартаментов, вытянув голые ноги далеко вперёд, и загорал, потягивая из высокого стакана лёгкий коктейль.

— Я задал вопрос.

Майкл переместился так, чтобы загородить солнце, но Рей лишь негромко фыркнул и, приподняв солнечные очки, из-под стёкол насмешливо посмотрел на него.

— Это значит, — сказал он, — что я не вижу необходимости в присутствии охраны. Девушка не набросится на меня, а если и набросится — то не сможет причинить вреда.

Майкл буравил его напряжённым взглядом, но Рей продолжал равнодушно смотреть на него.

— У тебя есть какие-либо причины настаивать на том, чтобы тонтон-макуты следили за мной? — всё так же спокойно поинтересовался Рей. —Дисциплина или там ещё что?

Майкл шагнул вперёд и, наклонившись над плечом, заговорил в самое ухо, почти касаясь его губами.

— Она просто маленькая обезьянка, Рей. Мы продадим её в цирк и никогда не вспомним о том, что вообще видели когда-нибудь. Не надо из-за неё ссориться со мной.

Рей поднял бровь и чуть отклонил голову, заглядывая Майклу в глаза.

— А то что? — поинтересовался он.

— А то мы вместе пойдём на дно.

Майкл отстранился от него и подмигнул, а затем, хлопнув дверью, вошёл в дом.

Рей остался сидеть — только взял со стола коктейль и слегка пригубил. Майкл не смог его напугать. Но всё же Рей не мог отрицать того, что тот затаил злость — и нужно было учитывать этот факт.

Прежде чем войти, Рей какое-то время стоял неподвижно, наблюдая сквозь стекло за девушкой, раскинувшейся на узкой кровати.

Кирстин положила одну руку под голову и зарылась в локоть лицом. Вытянулась как струна, и даже сквозь бесформенный тренировочный костюм Рей мог различить гармоничные контуры её тела — стройного, с плавными линиями бёдер, маленькими холмиками грудей и острыми уголками плеч.

Рей с удивлением думал о том, что так Кирстин ничуть не меньше нравится ему, чем когда была раздета.

Было что-то домашнее в ней сейчас, живое и человеческое. Рей как будто бы заглянул в чужое окно и увидел, что там, в чужой квартире, идёт своей чередой жизнь, которой ему никогда не узнать.

Рей сделал глубокий вдох и вошёл.

Кирстин не проснулась — так и продолжала лежать, лишь слегка повела головой.

Рей поднял с пола упавшую маску и положил ей на лицо. Осторожно растянул, надевая на затылок.

Только теперь Кирстин вскинулась испуганно, перехватила его руки…

— Это я, — произнёс Рей спокойно, и та тут же обмякла.

— Привет, — тихо сказала она. Подумала и всё-таки отвела руки Рея в сторону. — Я сама.

Она чуть поправила маску и села.

— Что я должна делать? — спросила Кирстин, ещё немного вялая после сна.

— Встань, — приказал Рей.

Кирстин встала.

— Разденься для меня.

Кирстин медлила. До сих пор Мастер всё делал сам. Но ей хотелось угодить, и она стала медленно, через голову, стягивать свободную спортивную майку.

Рей почувствовал, как замедляется дыхание, а сердце, напротив, начинает биться быстрей. Движения Кирстин зачаровывали — как блеск чешуек на спине змеи, ползущей по стволу дерева вверх.

Ткань приоткрыла живот, и Рей увидел пупок и бока, которые видел, казалось бы, уже сто раз, но никогда — так. Тело Кирстин подтянулось и перестало выглядеть хрупким и худым. Теперь Рею ещё больше хотелось коснуться её, изучить от и до — как будто бы он не успел познакомиться с ней уже десятки раз.

— Ты занималась танцами? — спросил Рей и в который раз порадовался тому, что маска меняет голос, потому что тот безбожно охрип.

— Это повысит мою цену? — грустно спросила Кирстин, избавляясь наконец от куртки до конца и отбрасывая её. Руки её скользнули по собственным бокам, и она медленно, будто задумчиво, потянула штаны вниз.