Моя идеальная ошибка (ЛП) - Хейл Оливия

Начинается. Мультик, название которого мелькает где-то на краю памяти. Я обнимаю Уиллу, и она пристраивается рядом, уткнувшись мне в плечо.

— Хорошая идея, милая, — шепчу я ей на ухо.

Она вздыхает и прижимается ко мне еще крепче. По другую сторону от меня Сэм грызет попкорн, прикованный взглядом к экрану. Я бросаю взгляд вниз и едва не замираю, замечая, что его свободная рука лежит на пледе и крепко сжимает ладонь Изабель.

О.

Это хороший знак. Мои дети ладят с няней. Наконец-то. Но та эгоистичная, развращенная часть меня, что уже успела представить Изабель и себя вместе, реагирует совсем иначе. Почему именно этаняня?

Было бы проще, если бы у нее с детьми не сложилось. Тогда я мог бы...

Я резко обрываю мысль. Не так просто, как хотелось бы, но все же удается. У меня в этом уже большой опыт. Эмоции мешают делу. Я всегда это знал. Видел. Отец был совершенно разбит после смерти мамы. Но собрал себя по кусочкам ради нас и ради «Контрон».

Мне придется делать то же самое.

Дети выдерживают где-то треть мультфильма, прежде чем начинают терять интерес. Уиллу увлекает Дора. Она исчезает на чужих подушках, шепчется под гирляндами и устраивает бой большими пальцами с лучшей подругой. Сэм какое-то время мужественно борется с сонливостью, пересаживается ко мне поближе, но к середине фильма сдается. Он засыпает.

Оставляя нас с Изабель вдвоем, в полумраке.

— Я поняла, что ты имел в виду, — тихо говорит она. — Про сопровождение.

Я бросаю на нее взгляд. Мерцание экрана ложится теплым светом на оливковую кожу, а тени делают глаза еще темнее.

— Они сегодня были особенно свирепы.

— Когда мы пришли, все начали смотреть только на тебя.

Я вздыхаю.

— Да.

— Это потому, что всем известно о «Контрон» и понимают, кто ты?

— Думаю, да. Одна из женщин приглашала меня на ужин. Кажется, уже трижды.

Изабель тихо смеется.

— Вау. Впечатляющее упорство.

Я провожу рукой по затылку. Люди, находясь рядом со мной, так себя ведут уже почти десять лет, но стало гораздо хуже, когда я стал генеральным директором одной из крупнейших компаний страны.

— Ага.

— Поэтому ты и избегаешь таких мероприятий?

— Отчасти.

В основном.

— По-моему, одна из них пыталась с тобой заигрывать, — говорит она. Голос легкий, чуть насмешливый. — На школьном-то мероприятии? Не знала, что это подходящая сцена для флирта.

Я встречаюсь с ней взглядом.

— Не пыталась.

— Пыталась, — настаивает она. — Даже отсюда было видно. Я помешала?

— Нет. Мне это не интересно, — я беру пустое ведро из рук Сэма и убираю в сторону.

Изабель задумчиво хмыкает и откидывается назад, погружаясь в подушки. Под одеялом ее нога случайно задевает мою.

Отчего я мгновенно напрягаюсь.

— Так, — говорит она. Голос тихий, почти заговорщицкий. Чтобы не мешать другим. — На что в итоге собирают деньги?

— Понятия не имею, — отвечаю я. Билеты на мероприятие стоили баснословных денег, как, впрочем, и все в «Сент-Риджисе». — На лед для замерзших пингвинов? Парики для лысеющих собак?

Она склоняется ближе, и я снова улавливаю теплый, цветочный аромат, исходящий от волос. Интересно, ощущается ли он на коже?

— Настоящий филантроп, — шепчет она.

— Стараюсь, — бормочу в ответ.

На экране два мультипликационных героя ссорятся, балансируя на краю разваливающегося моста.

Я их понимаю.

Ее пальцы крепко сжимаются на краю одеяла, и я смотрю вниз. Короткие ногти, тонкое золотое колечко на мизинце.

В голове всплывают вопросы. Я один за другим их отбрасываю. Не стоит интересоваться.

Мамаши уже и без того думают, что я трахаю няню, с горечью вспоминаю я. На мнение обо мне, по сути, плевать. За исключением нюанса, что в моем мире – в социальном смысле – все тесно связано. Мне давно наплевать на оценки. Если это не касается Уиллы, Сэма или «Контрон».

Но я не хочу, чтобы они думали так об Изабель.

Что-то касается ноги, и остается там. Ее стопа? Голень? Я скрещиваю руки на груди и слегка сдвигаюсь влево.

Теперь наши ноги соприкасаются. От бедра до икры, скрытые под тяжелым пледом.

В отличие от меня, Изабель не реагирует. Смотрит на экран, будто это самый захватывающий мультфильм в ее жизни. Но и не пытается отдалиться.

— Немного отличается от твоего сериала, — тихо замечаю я.

Она хихикает.

— Чуть-чуть, да.

— А чем еще ты занимаешься? — слышу я собственный вопрос. Любопытство захватило с головой. — Когда не работаешь.

Она откидывает волосы на плечо и начинает неторопливо заплетать их в косу. Я краем глаза наблюдаю за движениями.

— У меня не так много хобби, — шепчет она. — Танцы много лет занимали все мое время. Сейчас же занимаюсь йогой, смотрю сериалы и очень люблю читать.

— Правда? Что именно?

Изабель пожимает плечами.

— Такие книги тебе вряд ли понравятся.

— С чего ты взяла? — спрашиваю я.

Хочу, чтобы прозвучало с юмором, но выходит резко. Что-то в том, как Изабель видела реакцию остальных родителей, задело. Не хочу, чтобы она начала смотреть на меня по-другому.

Может, дело и в ноге, прижимающейся к моей.

Она слегка толкает меня плечом.

— Я знаю это. Уж поверь.

— Теперь я представляю худшее. Что же это? Ужастики? Или пошлятина вроде развратных романов? — спрашиваю я.

Изабель молчит.

Мозг перегревается, перематывая слова. Что я только что ляпнул? Подруге Конни. Сотруднице.

— Типа того, да, — шепчет она. — И, возможно, не стоит произносить слово «пошлятина» на школьных мероприятиях, Алек.

От ее голоса, моего имени и слова «пошлятина», произнесенных в одном предложении, по позвоночнику проносится волна электричества. Мы молчим почти минуту, пока я пытаюсь прийти в себя.

— Скажи хоть что-нибудь, — наконец шепчет она.

Я вижу, как ее пальцы сжимаются на пледе, а по открытой коже запястья бегут мурашки.

В это время года, даже с обогревателями и множеством слоев одежды, воздух не назовешь теплым. Может, дело в этом. А может в том, что хочется стянуть с себя пальто и обернуть вокруг нее.

Но знаю, это только подольет масла в огонь, что уже полыхает после сплетен вездесущих мамаш.

— Алек, — снова шепчет она.

Я прижимаюсь плечом к ее плечу и не отстраняюсь.

— Звучит как отличное хобби, — говорю я. — Придется дать мне пару книжных рекомендаций.

Ее молчание настолько отчетливое, что я невольно улыбаюсь.

Да, думаю я. Я пропал.

14. Изабель

Вздыхаю, откладываю электронную книгу и смотрю на часы. Почти половина одиннадцатого, а его все нет. Я даже не могу больше притворяться, будто не жду Алека.

Хотя именно этим и занимаюсь больше часа, и даже для себя самой это уже не кажется правдоподобным. Весь день я держалась на плаву благодаря привычной суете, ставшей постоянной спутницей с тех пор, как начала профессионально заниматься танцами. До того как забрать детей, я сходила на пробежку, час занималась йогой и растяжкой. А потом наступил обыденный круговорот. После того как Сэм и Уилла уснули, я запустила стирку, посмотрела два эпизода «Девочек Гилмор» и прочитала десять глав нового любовного романа.

Но сконцентрироваться на сюжете не получилось.

Книга от одного из моих любимых авторов, да и сюжет, признаться честно, интересный. Полюбившиеся мне книжные тропы. Но не могу пробиться сквозь оглушающую тишину квартиры.

Неравнодушие к Алеку Конновану всегда было, мягко говоря, неудобным. Пока он воспринимался как просто старший брат Конни, находящийся где-то вне досягаемости, было безопасно. Мы пересекались максимум пару раз в год.

Сейчас же, когда живу под одной крышей с собственным боссом, все сложнее. До сих пор недосягаемый, но находящийся слишком близко, чтобы можно было прикоснуться, и от этого только хуже.