Замуж за 30 дней (СИ) - фон Беренготт Лючия

В общем, независимо от истинной причины нашего расставания, мне было плохо. Реально плохо.

Однако, каким-то непостижимым образом я умудрялась скрывать свое состояние, и прошла неделя, прежде чем Кира, а затем и тетя Лена заметили во мне пагубные перемены. Вытряхнув из меня правду – до этого момента я врала, что Полу необходимо было срочно уехать в связи с разводом – родственники обматерили моего американского бойфренда трехэтажным матом, а затем наперебой принялись предлагать варианты решения моих душевных проблем.

Поездку в родные края мы сразу же отвергли как недостаточно развлекательное мероприятие, отдых в Греции или Египте как непозволительное расточительство, и благополучно остановились на Олеге. Пусть преданный поклонник принесет мне букет гвоздичек из продуктового магазина, почитает какие-нибудь стишки, посмотрит на меня собачьими глазами…

Найдет за каким-нибудь плинтусом мой рухнувший «селф-эстим»…

В общем, развеет мои печали.

И вот, студент-искусствовед Олег Савельев сидел передо мной за накрытым в гостиной круглым столом, в своей извечной клетчатой рубашечке… и грустно ел салат Оливье. Ел, потому что, как и все студенты, был вечно голоден, а грустно… ну, наверное, потому, что ему было стыдно – за то, что он так вот… ел.

Мне же хотелось плакать. С самого первого взгляда на моего гостя я поняла, что все это ошибка, и что никакого развлечения у меня сегодня не будет. Не проймут меня ни его стихи, ни по-девчачьи длинные волосы, ни даже попытка поцеловать меня в щечку, попав вместо этого в нос.

Я даже отдаленно не чувствовала себя в романтическом настроении рядом с этим возвышенно-тоскливым олененком Бэмби.

– А можно еще? – робко спросил олененок, только что тарелку не вылизав.

– Конечно… – я придвинула к нему фарфоровую миску с салатом.

По старой привычке тетя Лена любила настрогать тазик Оливье по любому мало-мальски достойному поводу – будь то выходной или день космонавта. А уж ради романтического гостя расстаралась как полагается. Еще и портвейном любимым пожертвовала. Мол, развлекайся племянница, не горюй, и выкинь всяких вздорных американцев из головы.

Вспомнив про портвейн, я приободрилась.

– Выпьем?

Олененок с готовностью закивал.

Я разлила по небольшому бокальчику, и мы звонко чокнулись.

– Ну, за наше первое свидание! – произнеся тост, он совсем чуть-чуть отпил… и вновь набросился на салат.

Мне же стало настолько тоскливо, что я одним махом выхлебала весь бокал. И тут, как назло, вспомнила, как мы с Полом весело поедали блины со сметаной, кормя друг друга с рук, толкаясь локтями и пачкаясь…

Закрыла глаза. Что же ты сделал со мной, мистер Стивенсон? Как жить-то теперь, после всего этого?

Наконец, наевшись до отвала, Олег вспомнил, что его пригласили не только для того, чтобы прикончить запасы провизии. Встал, поискал глазами по комнате, остановившись на колонках стереосистемы.

– У тебя какая музыка имеется?

Я неопределенно пожала плечом, уже зная, что спрашивает он для проформы – еще в прошлый раз уговаривал меня послушать нечто альтернативно-концептуальное.

– Да так, ерунда всякая…

Мне было все равно. Главное, чтоб Ваенгу не ставил. А то у меня дежавю будет.

Хотя нет, не будет. Первый-то мой помужикастее был – его хоть хотелось… а этого… Тьфу.

Через минуту по комнате разнеслись странные азиатские песнопения, перемежающиеся с электронными вступлениями и однообразными припевами на русском языке.

– Нравится?

Я неуверенно кивнула – странно звучит, но для разнообразия можно и послушать.

– Это супер хайповая группа… «Символ» называется. Потанцуем?

Олег сделал несколько странных телодвижений, будто ловил с потолка конфетти. Да, похоже, салат внушил ему уверенности в себе.

– Да нет, знаешь, как-то… не охота… – вяло отмахнулась я, думая лишь о том, как бы побыстрее и повежливее закончить это… кхм… свидание.

Спасительный звонок от Киры ожидался только через полчаса – мы уговорились, что она позвонит мне на мобильник, и если я скажу ей наш секретный пароль – «Ну, что там у тебя случилось» – она начнет орать в телефон, что попала в КПЗ, и надо ехать платить за нее залог.

Пока я размышляла, Олег совсем разошелся.

Схватил меня за руку и потащил на середину комнаты. Музыка ускорилась, и он тоже, качая в такт головой и задирая обе мои руки наверх, двигая ими, будто я его марионетка. Глаза его вдруг разгорелись, бледное, вытянутое лицо ракраснелось и дергалось, изображая подпевание…

– Под это так танцуют – смотри, повторяй за мной! – как заведенный повторял он, тряся головой.

А ведь он не просто так разошелся, сообразила я, заглядывая в его странно расширенные зрачки.

Черт, да он под кайфом! Непонятно от чего под кайфом, да и когда успел – тоже непонятно. Но ведь из робкого олененка просто так не превращаются в безумного Шляпника… Наверняка, сожрал для храбрости какое-нибудь экстази, пока я отворачивалась, чтобы налить нам портвейн. Потому и не пил – боялся перебора.

Вырвавшись из его объятий, я отступила на шаг назад.

– Олег, ты бы успокоился…

– Да ты что, классно танцуем же! И-идем… – уже отчетливо заплетаясь языком, он вновь подтащил меня к себе и обнял за талию.

Блин, лучше бы стишки читал.

- Слушай, а давай на площадку выйдем, покурим… - позвала я его таким тоном, каким зовут не на площадку, а в спальню.

Однако этот гаденыш помотал головой, обнимая меня еще крепче и уже начиная отчетливо тискать. От него пахло Оливье и портвейном, тонкими, но довольно сильными руками он пытался схватить меня за попу. Его будто подменили за те пять минут, что он находился на нашем импровизированном танцполе.

- Вера… - бормотал он мне в ухо. – Ты такая… Всегда с ума от тебя сходил…

Поражаясь, насколько извращенным образом сбывается моя мечта о нахрапистом мужчине, я изо всех отпихнула этого героя-любовника – да так, что он упал на диван.

- Что ты?.. – испугался Олег, резко приходя в себя и пытаясь встать. – Что случилось?

И, представьте себе, мне все еще было совестно вот так просто выставлять его за дверь.

Человек нажрался таблеток, сразу же полез чуть ли не под юбку, а я стою над ним и думаю, что бы такое придумать повежливей, чтобы не обиделся.

Разозлилась на саму себя и открыла было рот, чтобы обозвать его нахальным козлом да прогнать к чертовой матери…

Но не успела. Меня перебил звонок. Громкий и настойчивый - но не телефонный, как я ожидала, а в дверь. Громкий и настойчивый звонок в дверь.

***

За дверью стояла коробка. Обыкновенная небольшая коробка, в каких рассылают посылки. Только вот почтальона поблизости не было.

Испуганно оглядевшись, я наклонилась и потрогала коробку рукой, легонько поездила ей по полу. Вроде не спешит взрываться.

– О… Какой обзор! – навалившись сзади, Олег чуть ни вытолкнул меня лицом вперед на лестничную клетку.

Думать было некогда – неизвестно, что в следующую секунду придет ему в его одурманенную голову. Извернувшись, одним сложным движением я позволила худощавому телу моего несостоявшегося хахаля выпасть на площадку, одновременно задвигая коробку внутрь ногой и захлопывая дверь.

Да, был определенный риск, что в коробке окажется бомба или какая-нибудь сибирская язва. Но риск того, что ничего не соображающий «олененок» повалит меня на пол прихожей и задерет на мне юбку, был гораздо ощутимее.

Поискав глазами, я нашла обувь Олега, быстро приоткрыла дверь и выкинула ее вслед за выставленным вон гостем. Снова закрылась в квартире и заперлась, в том числе и на цепочку. И переключила свое внимание на коробку, только сейчас заметив, что она не запечатана.

Очень интересно.

Сердце отчего-то вдруг пропустило несколько ударов, в душе зацарапалось подозрение, что все это может быть как-то связано с…

Не став додумывать, я присела на корточки, подцепила половинку картонной крышки и осторожно приподняла ее. Внутри было темно, и, чтобы хоть что-то разглядеть, пришлось приподнять еще и вторую половинку.