Замуж за 30 дней (СИ) - фон Беренготт Лючия

В самом центре коробки стояла… еще одна коробка. Продолговатая, бежевого цвета, похожая на обувную.

Что за?.. Нахмурившись, я вытащила этот киндер-сюрприз и оглядела со всех сторон. Вдоль крышки бежала непонятная витиеватая надпись, явно не на русском. В коридоре было темно, и я решила пойти со всем этим добром на кухню.

Там, при ярком свете лампы, я, наконец, открыла ту, вторую коробку… и ахнула.

Аккуратно уложенные на бок, утопленные в воздушной подарочной бумаге лежали туфли. На высоченном, точенном каблуке, лакированные, бежевые туфли с ярко красной, лакированной же подошвой.

– Ах ты ж… – шепотом матюкнулась я, разобрав, наконец, то, что было написано на картонной крышке.

Christian Louboutin.

Однако. Голова моя слегка закружилась, и я села на стул.

Даже и без подписи я теперь знала, ОТ КОГО это подарок. Никто из моих знакомых или родственников не то, что подарить – себе купить такие дорогие туфли был не в состоянии. За исключением разве что Валерии Александровны… Но уж ей-то точно не придет в голову дарить мне Лабутены.

Значит, это от него.

Вместо того, чтобы вернуть забытые в его машине туфли, Пол дарил мне новые. И какие новые…

Шальная догадка вихрем пронеслась, всколыхнув все мое существо. Пришлось даже прижать одну из туфель к груди, чтоб сердце наружу не выскочило.

Мужчина не подарит тысячедолларовый подарок девушке, на которую ему плевать. Даже если этот мужчина миллиардер. Зачем? С какой стати? Он ведь не сделал мне ничего такого уж ужасного, чтобы откупаться… или пытаться загладить вину…

Один раз сходил на свидание и уже дарит Лабутены? Чушь какая-то. Так не бывает.

Но ведь подарил. А значит…

Схватив большую из двух коробок, я поискала хоть какие-то сведения об отправителе и, радостно пискнув, обнаружила – ранее коробка использовалась для посылки кому-то из здания, где находилось отделение «Глобал Маркетс»!

Да, теперь не было никаких сомнений, что туфли от него.

Решительно встав, я упаковала подарок обратно в коробку и вышла в коридор. Подобрала с пола сумку, гремя ключами, направилась к выходу. На пороге притормозила, вспомнив об Олеге и осторожно выглянула в дверной глазок.

Никого. Убежал горе-любовник. И слава Богу.

Потому что мысли мои теперь уж точно занимал не он – а тот, кто бросил меня неделю назад ни за что ни про что, а теперь вот кинул подачку с барского плеча.

Поеду в этот чертов банк. Выясню, с какого перепугу он вдруг занялся благотворительностью. И если это и в самом деле откуп, засуну ему эти самые Лабутены в… ну, в общем, верну.

***

По дороге в гостиницу я начала нервничать. Не будет ли мое появление выглядеть как пресловутое «Сэр, я бежала за вами три квартала, чтобы сказать вам, как вы мне безразличны»? Пару раз подрывалась встать и выйти из вагона, но каждый раз что-то мешало – то выход загораживали и не давали сойти с поезда, то сумка с дорогущей обувью застревала между людьми…

И я оставалась.

Однако, чем ближе поезд подкрадывался к деловому центру Москвы, тем больше меня начинало трясти по совершенно другой причине.

Я понимала, что просто хочу его увидеть. До одури. До стиснутых зубов и белых костяшек на судорожно сжатых пальцах. Без всяких поводов, оправданий и объяснений.

Просто. Хотела. Увидеть.

Представляла себе, что вот еще несколько остановок и я сойду прямо под зданием, где находится его учреждение… поднимусь на лифте на двадцать первый этаж… и уже издалека почувствую его. Не знаю как, но почувствую, еще раньше, чем узнаю, где его кабинет.

Зайду, не стучась и…

Черт, ведь у него же, наверное, секретарша имеется.

А может, и не одна. А ну как не пропустят меня? Или, вообще его там нет – время-то уже не два часа дня. А он, узнав о моем приходе – будет чувствовать себя королем – и объясняться ни с кем не пришлось, и знает, что я за ним бегаю…

Я нахмурилась, в очередной раз сомневаясь в том, что поступаю правильно. Черт, если бы не эти долбанные Лабутены, мне не пришло бы и в голову искать с Полом встречи. Что б им провалиться… И ему тоже.

Станция «Деловой Центр» - объявил мужской металлический голос.

Я закрыла глаза, глотая ком в горле, пытаясь утихомирить захлестнувшую меня с головой панику. Судьба, по-другому и не назовешь.

Собрала волю в кулак и пошла к выходу.

Глава 26

– Мистер Стивенсон, у вас встреча с партнером через пятнадцать минут… - по громкоговорителю напомнил ему обманчиво мягкий голос.

В его жизни все было таким – обманчивым и мягким.

Мягким, а потом жестким. Или гадким. Или болезненным. Льнущим к нему, втирающимся в доверие, а потом разъедающим его изнутри.

Как она. Как Вера.

– Пошли его к этому… как его… к лешему… - прорычал Пол, размахнулся и… притормозив размах, аккуратно толкнул клюшкой пупырчатый, белый мяч. Прокатившись метра три, мяч вкатился в положенную на бок чашку, изображающую лунку.

Черт, как же не хватает нормального гольфа…

– Я скажу Немирову, что вы с новым клиентом. Хотя, мы уже отменяли встречу сегодня два раза, осмелюсь напомнить. Вы сами перенесли ее на вечер.

Плевать. Он уже не был заинтересован в слиянии.

Ему надоела эта лживая страна – давно пришла пора искать развития в других местах.

Неразумно, конечно, после всех тех миллионов, что он здесь инвестировал, и непросто будет объяснить такое расточительство акционерам… Однако в последнее время он будто перенял эстафету неразумности у последователей африканского Карго-культа…

Плевать. Если все здесь ведут бизнес так, как строят личные отношения, акционеры отблагодарят его за то, что избавил их от подобного партнерства. Хоть он и не был готов пускаться в объяснения, почему именно пришел к такому выводу.

Отбросив клюшку, Пол подошел к окну. Раскинувшаяся перед ним панорама вечернего города впечатляла и манила пуститься на поиски приключений.

Если бы они были нужны ему. Если бы он мог поверить, что найдет в своих поисках что-нибудь поинтересней очередной продажной шлюхи, которую мог просто вызвать по телефону.

- Марис… - позвал он, помня, что все еще не выключил селектор.

- Да, сэр.

- Вызови мне Волкова.

Ему хотелось напиться, но не одному, а с кем-то, кто знает толк в выпивке. И, насколько, ему было известно, в душевных страданиях тоже.

Бывший фсбэшник мог, конечно же, воспользоваться ситуацией и собрать на него, пьяного, компромат… Тем более что «бывших» фсбэшников не бывает. Но ему было все равно – ни одно ФСБ не переплюнет Лесли с ее шпионами, сыщиками и адвокатами. Даже если сильно захочет.

- Постараюсь, сэр, - ответила Марис и отключилась.

Не дожидаясь собутыльника, Пол подошел к стойке с коктейлями и налил себе водки. Поморщившись, выпил залпом, занюхав, по новоприобретенной привычке, собственным кулаком.

Осторожный стук в дверь помешал ему насладиться острыми ощущениями от неразбавленного, крепкого алкоголя без закуски.

Он с удивлением обернулся. Быстро, однако. Небось нутром чует намечающуюся пьянку, старый черт.

– Войдите, – приказал он.

Но дверь не открылась. Нахмурившись, все еще держа в руке выпивку, Пол подошел. Резко дернул дверь на себя.

И замер, задохнувшись и чуть не выронив из вспотевших пальцев стакан.

***

Мне повезло. Или не повезло. Как бы то ни было, как раз в тот момент, когда я, прижимая к себе пакет с «Лабутенами», шагнула в приемную финансовой группы «Глобал Маркетс ЛТД», строго вида секретарша с аккуратной, высоко подобранной прической, отвернувшись от входа, выговаривала кому-то по телефону – совершенно потеряв бдительность.

Не теряя ни секунды, я прошмыгнула в боковой коридор. Предполагаемого мистического «чутья» не понадобилось – где находится кабинет главы фирмы стало совершенно ясно по прибитой к двери, еще из приемной хорошо видной дощечке на двери его кабинета – Paul R. Stevenson, President.