Солёная Ириска (СИ) - Май Марика

Света относится к Сереже несколько настороженно, уж очень наша история напоминает ее скоропалительное неудачное замужество в двадцать с хвостиком. А вот с Сашей мой муж быстро находит общий язык. Консультируется с ним во всем, что касается моего положения. Опять же с Сашиной подачи решает, что буду рожать по контракту. Он все устроит, но у меня будет возможность выбрать доктора.

Врача я выбираю не столько по рекомендациям, которые даны Сашиными коллегами, получены, так сказать, через третьи руки, сколько по отзывам в интернете. И по фото. Лицо у Андрея Станиславовича открытое, располагающее. И в первые же минуты личного общения окончательно утверждаюсь в мысли — это мой врач.

У медиков ко мне никаких претензий: анализы в норме, лишний вес не набираю. Даже в последние недели беременности хожу бодро, не переваливаюсь, словно утка, как многие женщины на сносях. Животик аккуратный, отеков нет, все КТГ* на десятку!

Однажды завожу с мужем разговор об имени для ребенка, мы точно знаем, что будет мальчик.

— Хочу назвать сына мужественным именем, звучным, — заявляет Сережа, — скажем, Лев — замечательное имя!

— Вы что, сговорились? — взвиваюсь я.

— С кем сговорились? — недоумевает он.

— Не важно… Почему надо ребенка называть «животным» именем?!

— Ну представь — будут у него рыжие кудряшки, как у мамы. И глаза зеленые. Ну чем не Лев?! Признайся, что Лев Сергеевич — грандиозно звучит!

Понимаю, что надо сворачивать разговор, пока не разнервничалась. Точно знаю, что для мужа любое имя с отчеством Сергеевич будет грандиозным. Он настолько собственнически относится к моему животику, что я начинаю ревновать. И опасаться. Отодвинет меня потихоньку в сторонку и станет для сына главным по Вселенной.

___________________________________

*КТГ — кардиотокография — метод оценки состояния плода во время беременности и родов. Результаты КТГ оцениваются по 10-и бальной шкале.

Глава 23

Просыпаюсь поздним воскресным утром с ощущением безграничного счастья.

Это состояние со мной уже несколько последних месяцев. Сложно сказать, сколько, потому что пришло оно незаметно, постепенно росло, укреплялось и заполнило меня всю от макушки до пальчиков ног.

Но сегодня чувствую себя особенно счастливой. Портьеры задернуты неплотно, и яркое солнце греет комнату совершенно по-летнему. Как в тот день, когда Сережа написал мне: «Ищу солнце…». Ровно одиннадцать месяцев назад. Много это или мало? В жизни взрослого человека, пожалуй, немного, а ребенок за это время превращается из крохотного существа, которое едва шевелит ручками, в человечка, который произносит первые слова и делает свои первые самостоятельные шаги. Перебираю в памяти дни, словно бусины четок. Лучшие дни в моей жизни. Дни открытий, радости, страсти и любви.

Сердце замирает, животик сладко потягивает.

Животик? Животик! Ира, очнись! Поднимаюсь с постели, но со сна никак не могу понять: болит — не болит. Показалось, наверное.

Хожу по комнате взад и вперед — как будто все спокойно. Иду умываться. Ну вот! Чуть заволновалась, и руки не слушаются — роняю колпачок от тюбика с зубной пастой. Слегка занимаюсь гимнастикой, поднимая его, и живот тянет. Ну а что ты хотела на сороковой неделе?

Иду на кухню, где Сережа давно ждет меня к завтраку. Прислушиваюсь к себе. Тихо. Просто зарядкой заниматься не стоило.

Прошу у мужа чай, он наливает нам по кружке. Пьем не спеша, обсуждая планы на день, как всегда соскакиваем на другие темы и… Отчетливо ощущаю, как скручивается внутри, внизу живота.

Все же надо дождаться повторения. Через семь минут я убеждаюсь, что начались схватки. Сережа звонит врачу. Оказывается, Андрей Станиславович на работе, дежурит. Муж собирается, достает из шкафа давно приготовленную сумку, относит в прихожую. А я впадаю в ступор.

— Что ты наденешь? — спрашивает Сережа.

Вместо ответа ною:

— Может лучше скорую…

— Паникерша, — журит меня муж. — Доставлю тебя в лучшем виде.

Спускаемся к машине. Идти мне не трудно, но зубы отбивают чечетку.

Даже когда Сережа уже усадил меня и тронулся с места, продолжаю канючить:

— А если прямо здесь, в машине начну рожать?

— Приму у тебя роды, — отвечает не моргнув глазом.

— Что-о?

— Думаешь, слабо? У меня салфетки есть антибактериальные и стерильные пеленки.

— Пеленку дай, вдруг салон испачкаю.

— Иди в баню…

— Спасибо, я уж лучше в роддом!

Чувствую, что от шутливой перепалки немного успокоилась. Сережа, как и обещал, доставляет меня быстро и аккуратно. Провожает до приемного покоя, сгружает сумку нянечке в тележку, крепко меня целует.

Я справлюсь. Должна, тем более с таким врачом. Он приходит как раз тогда, когда в приемном покое заканчивают оформление документов и одновременно снимают КТГ. Смотрит на выползающую из аппарата ленту.

— Рожаем? — весело подмигивает он мне.

Я не могу сдержать улыбки.

Меня провожают в отдельный родильный зал. В санузле переодеваюсь в казенную рубашку, и тут же отходят воды. Удачно, в самый подходящий момент.

Пока схватки еще терпимы, хожу и осматриваюсь в родильном зале. Кровать, шкафчики со стеклянными дверцами, стол с большой мойкой. Еще один столик — для малыша, навороченный, с нависающей над ним лампой, а на нем уже лежит маленький памперс.

Акушерка приносит фитбол, предлагает сесть на него и попрыгать. Забавно. Я стараюсь, но со стороны наверняка смотрюсь ужасно, да и облегчения от этого занятия не чувствую.

Через пару часов уже совсем не до смеха. Лежать тяжко. Ходить легче, да и мяч помогает. А по-хорошему хочется выть и царапать стены. Андрей Станиславович предлагает сделать КТГ.

Вот уж совсем не хочется. Движения немного отвлекают, а когда ложусь, неприятные ощущения наваливаются в полную силу и от них никуда не скрыться. Поворачиваюсь на левый бок к окну. Акушерка подкатывает столик с прибором, размещает датчики на животе.

Наблюдаю, как небо стремительно накрывает черная туча. В комнате воцаряется полумрак. Наверное, сейчас хлынет ливень, или разразится гроза.

Сильнейшая схватка скручивает тело, боль разрывает внутренности. Перед глазами темнеет, и вдруг на экран, мерцающий передо мной, наплывает… стартовая страница «Мамбы». Зачем, силюсь я понять. Зачем мне это сейчас? Еготам нет! Хочется отмахнуться от назойливого видения, погасить режущий глаз яркий свет экрана.

— Еще слишком рано, — громко произносит Андрей Станиславович. Он стоит передо мной и машет рукой кому-то за моей спиной. Я выворачиваю шею и вижу фигуру в белом халате, которая уже выходит из дверей палаты.

Меня прошибает холодный пот. Вот это я словила флешбэк! Тот день, когда я впервые заходила на сайт знакомств, и момент первого из моих странных дежавю.

И мужской голос, эти слова! Я ведь их тогда отчетливо слышала!

— Что-то сердечко у тебя так застучало? — заглядывает в глаза мой доктор. — Ты как? Может обезболить?

Я энергично мотаю головой, пытаясь прогнать наваждение. Это просто эмоции, нервы, разберусь потом, сейчас некогда, сейчас у-у-у…

Мой путь на Голгофу продолжается. На фитбол садиться уже страшновато, боюсь навернуться с него в момент острой боли. Расхаживаю по родзалу. Периодически шаг сбивается, я скрючиваюсь, хватаюсь за стены, столы, подоконник. Охаю и подвываю. На мгновение сознание покидает, картинка перед глазами расплывается, потом опять все встает на свои места. Снова хожу, пока силы не оставляют меня. Ложусь, принимаю позу эмбриона. Не лежится ни на левом боку, ни на правом, ни на спине. Верчусь на кровати, как в лихорадке, и начинаю потихонечку спускать ноги на пол, встаю. Акушерка предлагает мне сходить в душ, мол, многим в контакте с водой становится легче. Но я не представляю, как дойти, отрегулировать воду, потом вытираться. Голая, мокрая, с огромным пузом и сутулой спиной — жалкое зрелище, меня аж передергивает.

— Сделаем КТГ?