Доктор Sex (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Закрывая глаза, целую медленно и глубоко. И даже получаю отдачу.

- Ну вот...

Удовлетворённо облизываю губы.

Подхватывая за талию, отвожу в сторону, открывая дверь.

Завожу её на кухню. Мама пытливо переводит взгляд с моего лица на Няшку и обратно.

Няшечка краснеет...

- Батя, ну ты чего?! - вытаскиваю из пальцев рюмку. - Сердце же! Мам! Ты-то куда смотришь?

- Ой, а Любочка сказала, что невралгия, а не сердце, - сует мне в руку бумаги мама.

- Нда? - пробегаюсь наискосок.

Перевожу на Любу взгляд.

Невралгия - это более вероятно про батю, чем сердце. И сам подозревал...

- Тропонин, миоглобин в норме. УЗИ, ЭКГ - хорошие, - испуганно смотрит на меня. - А у него поза компенсаторная и облегчение боли в груди при нажатии на корень нерва.

Мои губы расплываются в самодовольной улыбке.

Ммм! Ну что за умница?

- Что? Неправильно?? - теребит пуговицу.

- Я отведу тебя к Хасану... - шепчу ей на ушко. - Попрошу, чтобы он вскрыл тебе череп... - чувствую, как напрягается, - и поцелую в мозг.

Тихо фыркнув, поджимает губы, чтобы не улыбаться. Притягиваю предплечьем к себе. Люба прячется от взглядов, утыкаясь лицом в мое плечо.

Меня словно наркотой вмазали... Я в эйфории. Необъяснимой и мощной.

Мама улыбается, отводя от нас глаза.

- На базу верни, - стреляет батя взглядом на рюмку. - Мне Любочка разрешила.

- Ах, ну если Любочка... - возвращаю на "базу".

Все уже поели, ужинаю только я.

Мама строит планы на выходные.

Отец вызывает по приложению такси. Но за город заказ никто не берёт.

- Костя, а ты чего не поддерживаешь? - кивает на нетронутую мной рюмку отец. - Я ж сопьюсь твоим вражеским спиртягой.

- А мне ещё вас везти.

Они не остаются ночевать, у них там хозяйство...

Попрощавшись с Любой и дав нам несколько наставлений на выходные, родители уходят вниз.

- Без меня не засыпай, ладно? - подмигиваю ей. - У меня тьма извинений.

Сбегаю по лестнице вниз.

И всю дорогу мама мне промывает мозги. Что Любочка хорошая, что Любочка хозяюшка, что Любочка умничка, что Любочка красавица...

- Я знаю, мам.

И что я дурак, что вспыльчивый, что грубиян, что я...

- Знаю-знаю...

- Вот только попробуй что-нибудь!

- Что именно? - улыбаюсь я.

- Ну, она сирота, Костя, нельзя ее обижать. Ей ведь даже поплакаться и пожаловаться некому. И уйти некуда.

Ах, да... А ещё всё-таки врушка.

Вздыхаю.

- Мам, ну чего ты? Не обижаю я её.

Ну почти.

- А мне показалось...

- Показалось.

Возвращаюсь домой. И у подъезда - тачка! Игорёк, мать его...

Опираясь на новую сверкающую бэху, курит и переписывается с кем-то по телефону.

Зависнув, прислушиваюсь к своему неадекватному состоянию.

Может, мне магний пропить? Или что там поубойнее есть? Надо у Юли Юрьевны нашей уточнить.

Единственное, что не дает мне озвереть - Любы тут нет.

- Доброй ночи, Игорь Анатольевич.

Вздрогнув, поднимает взгляд. И отрывается от машины, вставая ровно.

- Доброй ночи.

- Кого-то ждёшь?

- Может быть. А что?

- Не жди.

- Ааа? - с недоумением. - Почему?

Я - идиот, да. Ревнивый идиот. Ну зачем светить наши отношения с Любой в свете прохождения ею у меня практики. Да Гуров - последний, кто это должен знать. Он же стукачок. А Зубарева живьем ее сожрет. у нее же никаких понятий.

Вдыхая поглубже смотрю на звёзды.

- Поздно уже. Все приличные девочки в нашем доме спят. А неприличных тут нет.

Ухожу.

Бомбит, надо признать. И хочется навешать Любочке по ее круглой чудесной попке. Но вроде как она утверждает, что не за что...

Обувь ее стоит на другом месте. И меня опять накрывает, что бегала к своему Гарику.

Ты - параноик, Истомин. Остановись.

Она здесь, в твоей кровати, а не в его тачке, верно?

- Люба?.. - приоткрываю дверь ее комнаты.

Лежит с закрытыми глазами в наушниках. Одеяло сложено аккуратно в ногах. Спит, зайка... Накрываю. Снимаю наушники.

Диван не разложен и пиздец какой тесный. И будить не хочется.

В юности, Истомин, тебя узость кроватей никогда не останавливала. А сейчас?

А сейчас я хочу траходром! Даже, если просто спать.

Поднимаю спящую Любу на руки. Несу к себе.

- Мм? - сонно мурлыкнув, с трудом приоткрывает глаза.

- Спи, детка. С утра будем извиняться.

Укладываю ее к себе.

- Проснешься первой - начинай, не стесняйся...

Потихонечку сонно тискаю ее, целуя в плечо.

- Люба... - засыпая шепчу в ушко.

- М?

- Ты же не сожалеешь, правда?

Тискаясь в меня поудобнее, прижимает прохладный нос к моей раскаленной шее. Губки вздрогнув, оставляют поцелуй там, где прижимаются.

Сочтем за положительный ответ? А более развернутую версию будет требовать с утра…

Глава 24. Трехликий

Сквозь сон ощущаю, как горячие ладони скользят по моей спине.

- Вот так... Иди сюда, - вытаскивает подушку из моих рук.

Распахиваю глаза, ощущая, что подушка теперь под моими бедрами.

В комнате горит ночник, по ощущениям уже утро.

И я в очень сомнительно позе, попой кверху!

Истомин садится мне на бедра, кладёт ладони на ягодицы.

- Костя... - сонно мурлычу я. - Что ты делаешь?

- Извиняюсь.

- Это... Странный ненадежный способ! - пытаюсь дернуться я, чтобы поменять эту слишком откровенную позу.

- Не учите меня извиняться, девушка... - слышу улыбку в его голосе.

Тянет вниз мои трусики.

Капец...

От мысли, что он разглядывает меня, тону в смущении.

Но выкрутиться невозможно, он тяжёлый. Он мнет мои ягодицы и... разводит их.

Пискнув, зажмуриваюсь.

- Костя, мы опоздаем... - мямлю, теряя голос.

Его палец скользит между моих ягодиц. Сжимаюсь.

- Будешь плохо себя вести, Няшечка, я тебя отшлепаю...

От шлепка, по всем чувствительным местам - яркая вспышка ощущений.

- Мм! - выдыхаю я громко.

- Расслабилась... Спишь... Кайфуешь… Не мешаешь мне извиняться.

И попробуй ему возразить. Это будет слегка нелепо из этой позы.

Чувствую, как мне на кожу льется что-то теплое и вязкое. А потом его руки скользят словно по маслу.

В груди пульсирует сладкой томительной истомой. Вжимаюсь лицом в одеяло, гася стоны.

Его пальцы такие наглые-наглые... Такие умелые-умелые… И он точно знает, куда давить, где гладить, как сильно и как быстро.

И уже через несколько мгновений, я выгибаюсь, рефлекторно поднимая бедра ещё выше. Как кошка…

- Мхм... - одобрительно комментирует он. - Умница.

Скользит по губкам, клитору, попке... Вдавливает пальцы внутрь... Выходит и снова скользит внутрь, растягивая меня... Попадает в какие-то эйфоричные точки. В глазах вспыхивает! По коже мурашки… Сжимает чувствительно ягодицы. И снова все заново! И опять… и еще…

Игорь все время строил из себя бывалого и опытного в сексе. Типа… “детка, всё будет круто! Гарантирую…”Но он ни черта не понимает в нём и женском теле. А вот Истомин... страшный человек! Я уже готова душу продать за то, чтобы он не останавливался. И довел эти лёгкие судороги, от которых я подрагиваю всем телом до…

- Ау! - дергаюсь, вскрикивая, когда его палец слишком чувствительно вжимается в совсем неположенное для таких игр место.

Но не успеваю выразить внятный протест, как он отступает. Его пальцы кружат опять именно там, где мне больше всего хочется. И только я начинаю задыхаться, поднимаясь на пик удовольствий, как он снова делает это - вдавливается пальцем между ягодиц, шокируя меня чуть болезненными ощущениями.

- Костя! - хрипло выдыхаю я.

- Что такое?.. - игриво.

- Ай... Ай...

Останови эти наглые пальцы!

Но вместо этого, я со стоном гнусь от того, как они ускоряются, рисуя круги по моим скользким от масла губкам.

И я ощущаю их везде и сразу! И входящими в меня, и скользящими по мне... И...