Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина

— Ульяша! Это ты — доносится из кухни.

Бегу на голос. Расцеловываю бабушкины щеки. Кусаю половинку пирожка, которую она держит в руке.

— Ай! Горячий! Бабуль, — пытаюсь продышаться я.

— Так чего ты бросаешься? Я разломила, чтобы проверить, не сырой ли! Показалось, что они не пропекаются!

Дышу быстро, пытаюсь остудить обожжённое нёбо. — Пропеклись... Ба! Вкусно!

— Уля, ты куда?

— Переодеваться! Бабуль, я очень опаздываю. Вечером поболтаем. Хорошо! — говорю, стягивая школьную форму.

— А пообедать?

— Не успею! Я не голодная! В столовой поела, — произношу, ныряя в футболку.

— Ой! Ульяш! Я ж тебе платье купила! — Бабушка срывается в другую комнату. Вздыхаю. Опять платье… Но обижать бабушку не буду. Она заносит в комнату пакет с желто-оранжевой тканью. — Может, примеришь?

— Давай, — стягиваю футболку. И выхватываю бабушкин очередной подарок. Не буду расстраивать ее. Она старалась. Пусть порадуется. Мельком бросаю на себя взгляд в зеркало. Ой, да ладно. От меня не убудет!

— Ой, какая ты красавица! — восхищается бабушка.

— Спасибо, бабуль! В нем я и пойду!

— Может, все же перекусишь? Или давай я с собой тебе соберу?

— Не надо, ба! А ты яблоки привезла?

— Да! На балконе целый пакет.

— Я возьму для Акселя?

— Бери, конечно.

Выхватываю с десяток яблочек. Бабушка в своем репертуаре. Все равно собирает мне сверток с пирожками и сует в пакет, в который я накидала яблок. Не протестую. Угощу кого-нибудь. Лучше так… Она ведь не отстанет и вечером заставит меня поглотить все наготовленное. Бабуля слышать ничего не хочет про распорядок и режим. А слово диета и вовсе считает ругательным.

Бегу на остановку и молюсь, что бы сегодня на девятке работал дядя Гриша. Водители автобусов, на которых я езжу в комплекс, отлично меня знают. Были случаи, когда им приходилось задерживаться на минуту — другую из-за моих опозданий. Я их самый регулярный пассажир. За последние три года едва ли наберется дней десять, которые я пропустила из-за болезни. С понедельника по пятницу, а иногда даже по субботам, в тринадцать тридцать пять я как штык стою на остановке. Я могу не пообедать, не переодеться, прогулять классный час или факультатив, но в комплекс я поеду, даже если с неба посыплются камни.

***

Попросив у конюха нож и нарезав яблоки на четвертинки, я отправилась в леваду побаловать Акселя. Кстати говоря, угощения перепало не только ему. Лаванда и Бехлюль, пасущиеся по соседству, тоже не отказались перекусить. Забираю коня, веду готовить его к тренировке. За снаряжением настраиваюсь на рабочий лад. Рассказываю Акселю все сегодняшние новости. Жалуюсь на математичку, которая чуть было не заперла меня в школе навечно, а точнее до вечера... Он самый лучший слушатель. С ним можно поделиться абсолютно всем. И мне плевать, что некоторые переглядываются и прыскают от смеха, когда застают наши дискуссии.

Передаю корду Светлане Олеговне.

— Ты еще не готова?

— Пять минут! Я быстро переоденусь, — кидаю тренеру и убегаю в раздевалку.

В моем шкафчике всегда пара комплектов спортивной одежды, на случай, если я не успею забежать домой после школы. Второпях я не стала собирать сумку. Кроме яблок и пирожков ничего с собой не взяла. Дверца моего шкафчика приоткрыта. Распахиваю ее и вытягиваю с полки первую попавшуюся вещь. Топ изрезан на ленточки, лосины тоже представляют собой нечто лапшеобразное. Тяну лиловую ткань комбинезона. На первый взгляд он целый. Но… Я уже поняла, чьих рук это дело. Рассматриваю еще одну испорченную вещь. Спереди, прямо на груди огромная неровная дырка. И чего ты добиваешься? Всеми силами пытаюсь понять Диану, но у меня ничего не выходит. Дочь тренера не терпит меня с самого первого дня. Мне ничего не остается, как принять ее ненависть за ревность.

Уверена, что был бы у меня другой тренер, она бы себя так не вела. Но Светлана Олеговна сама выбрала меня. А когда Алена Максимовна категорично меня забраковала. Сказав, что время упущено, что в десять лет начинать поздно, что конституция тела у меня не подходящая и я совершенно не годна для гимнастики. Светлана Олеговна сама стала заниматься со мной, а спустя месяц настояла, что бы тренер по гимнастике еще раз меня посмотрела. Нехотя, Алена Максимовна все же взяла меня в группу, а спустя год призналась, что ошиблась, назвав меня бесперспективной.

Надеваю комбинезон задом наперед. Огромная неровная дыра открывает лопатки и доходит до середины спины. Рассматриваю в зеркале стрелки, ползущие от краев неровно покромсанной синтетической ткани. Ей, наверное, никогда не надоест портить мои вещи…

17

Наши дни

— Тимур, отстань от меня. Ты не видишь? Я занят!

— Пойдем! Такого ты еще точно не видел… Там девчонка такие вещи исполняет! Походу я влюбился! — Тимур падает на диван, разваливается на нем.

— Не рановато?

— Что?

— В тринадцать лет, влюбляться не рановато?

— Самое время! Чтоб ты знал, у меня уже, — задумывается, — десять девушек было!

— Ага! Двадцать!

— Не веришь?

— Верю! Спасибо, что сообщил мне эту важную информацию.

— Егор! Потом посмотришь на свои графики! Пойдем!

До чего же назойливый пацан. Боюсь, что долго я его не выдержу. Дверь кабинета открывается. Удивленно пялюсь на друга. Как он это делает? Сегодня в одном месте, завтра в другом. Я, к сожалению, ни такой легкий на подъем. Ден заходит. Тимур подскакивает с места, протягивает ему руку.

— Ты что, язык проглотил? — с довольной лыбой пялится на меня.

— Когда мы созванивались, ты был в Сургуте!

— Это было, — смотрит на часы, — шестнадцать часов назад. — Обмениваемся рукопожатием. Он приземляется в кресло напротив меня. — А у тебя тут очень даже, — окидывает оценивающим взглядом пространство вокруг себя. — А какие тут девушки! Я, между прочим, тут уже минут двадцать нахожусь. Там одна, — кивает в сторону двери, — такие сальто крутит. У меня аж спину прихватило от одного зрелища! Впервые такое вижу! Бывают же люди без башки. На скачущем коне такое вытворять!

— Это вольтиж — прерывает его Тимур. — Я ему говорю: Пойди, посмотри! А он сидит тут, в ноут пялится!

— Так! Давай! Скройся отсюда! — отмахиваюсь от пацана. Он кривит недовольную физиономию, встает с дивана.

— Тим! А как зовут ту девушку?

— Ульяна! Только я ее уже застолбил, — уверенным тоном говорит этот сученыш.

— Сгинь, — выпроваживаю его. Он уже корни здесь пустил. Дома от него никакого спасения. И тут постоянно крутится рядом. Тимур хлопает дверью.

— Чего ты так с ним?

— Веришь или нет, но он меня уже достал… Не думал, что взрослый пацан будет доставлять столько проблем.

— Да какие с ним могут быть проблемы? Ему же подгузники менять не нужно!

— Слушай! Я его вчера чуть не убил… А он ходит, улыбается, как ни в чем не бывало.

— Что натворил?

— На Ямахе сюда прикатил.

— Ну и?

— Ты больной!? Еще ни хватало мне его с асфальта соскребать. Я ему: Как тебя гайцы не вздрючили? А он: "Они меня не догнали!". Наглая морда! Чего ржёшь? На хера мне такая ответственность?

— Когда ты стал таким душнилой? Не понимаю, чего ты с ним возишься! Отправь к мамке!

— Он ей не нужен.

— Че, так и сказала?

— Ага! Точнее, нужен, но с наследством. А без наследства говорит: "Воспитывай его сам!".

— Егор! А он случайно не твой? — Ден стучит пальцем по подбородку. — У вас ямочки одинаковые! У тебя же как раз терки с паханом начались после того, как он на ней женился. Ты случайно не наследил перед уходом?

— Так по какому делу ты такой путь проделал — спрашиваю, не отрывая взгляда от графика. Наблюдаю разворот тренда.

Денис поднимается с места, обходит стол и становится позади меня.

— Мой тебе совет. Переключайся на инвестиции. Не мне тебе объяснять, что прибыль в инвестициях более предсказуема. Да, меньше... Но, как говорится, лучше синица в руках... Зачем тебе торговать? Только нервы тратить. Диверсифицируй портфель и живи спокойно! У тебя наследство! Занимайся им. Кстати, ты же говорил, что откажешься. Почему передумал? Из-за пацана?