Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина

Без стука открываю дверь. Захожу... Егор Александрович стоит около окна. Я бросаю на стул рюкзак. Достаю из него деньги и толкаю купюры по гладкому столу в его сторону.

— И тебе добрый день, — говорит, удивленно вскинув брови. Его глаза слегка расширяются. Вероятно, он действительно очень удивлен. Окидывает меня взглядом, совершенно непохожем на те взгляды, которыми он забросывал меня чуть меньше недели назад. — Ты что, и правда болела?

— Нет, деньги собирала! Здесь сто восемьдесят пять тысяч. Больше у меня нет.

Он берет пачку. Подходит ко мне. Расстегивает молнию на рюкзаке и кладет деньги обратно.

— Что это значит? Вы же знаете, что слишком дорого его оценили! Это ваш конь может стоить ни одну сотню тысяч, а может даже несколько миллионов. Аксель не той породы и не того возраста, чтобы просить за него пятьсот тысяч. Его рыночная цена не больше двухсот пятидесяти. Уж пойдите мне навстречу, дайте еще время! Я заработаю и выплачу!

— Мне не нужны твои деньги! Ни двести пятьдесят, ни пятьсот… Я изначально не собирался у тебя их брать.

— Но вы же сказали…

— Я много что говорю, — пожимает плечами. — Что ты с собой сделала — спрашивает возмущенно.

— Хорошо... Когда? Давите сейчас! Чем быстрее, тем лучше! — мои пальцы сами начинаю расстегивать пуговицы на рубашке. Не слушаются, с трудом вынимают мелкие пуговички из петель.

Он стоит неподвижно, смотрит на меня сверху вниз. В глазах ни одной эмоции. Пусто…

— Что, и это вам тоже не нужно? — гашу истерические нотки в голосе.

Он вынимает руки из карманов и начинает застегивать пуговицы на моей рубашке.

— Ну и дура же ты… Довести себя до истощения из-за боязни потерять лошадь. Что может быть глупее!? А если завтра он сдохнет! Похоронишь и ляжешь умирать на его могилу?

— Вы ничего не понимаете.

— Куда уж мне…

15

Он застегивает пуговицы на моей рубашке и смотрит мне в глаза. Я словно под гипнозом смотрю на него и не могу отвести взгляд. Его взгляд теплый и обволакивающий. Сейчас он совсем не походит на человека, который буквально на днях решил поиграть судьбой моего лучшего друга. Наконец он застегивает последнюю пуговицу. А я прихожу в себя.

— Что вы намерены делать с Акселем?

— Ничего.

— То есть?

— Я передумал... Пусть остается здесь. Можешь больше не переживать.

— Правда? — радостный вскрик сам срывается с моих губ.

А его губы кривит едва заметная улыбка.

— Правда… Ну вот! Так то лучше! Тебе не идет траур. У тебя очень красивая улыбка...

— Спасибо! Я пойду? — беру рюкзак и, попятившись назад, собираюсь выйти из кабинета.

— Подожди!

Куда девается моя радость? Сейчас снова последуют условия... Что теперь? Потребует наесть обратно те килограммы, которые покинули мое тело за последние дни, дабы я снова стала ему интересна. Уверена, что именно они и привлекли его. Однозначно, ему не понравился мой нынешний внешний вид. Светлане Олеговне, кстати, тоже. Да я и сама, если быть честной, не была в восторге, рассмотрев себя в зеркале. Однозначно, я стала стройнее. Теперь по форме я приблизилась к идеальным спортивным параметрам. Даже стала немного походить на Диану. Однако привычная одежда на мне сидит так себе, и это не может ни бросаться в глаза.

За свою ни такую уж и длинную жизнь я неплохо научилась скрывать свои эмоции. В свое время школа преподнесла мне нимало жестоких уроков. Еще в детстве я поняла одну простую истину. Если ты умеешь держать лицо, людям, издевающимся над тобой, в какой-то момент станет скучно. Рано или поздно они найдут другую жертву. Так и случилось. В тот момент, когда спорт окончательно закрепил свои позиции в моей жизни. Моя жизнь действительно стала налаживаться. Одноклассники и дальше не горели желанием принимать меня в свое общество. Но перестали сыпать в мой адрес бесконечные придирки и насмешки.

А он взял и сломал мою годами наращенную броню. Выстрелил в яблочко, попав в самое уязвимое место. Даже Диана, единственный человек в комплексе, который не скрывает своей неприязни ко мне, ни разу не смогла уловить даже тени отчаяния на моем лице. Она много раз играла грязно, но никогда не вмешивала в наше противостояние Акселя. Диана столько лет пытается сорвать мою маску, но тщетно. У меня были хорошие учителя. Я ей не по зубам. Возможно, потому она и не может успокоиться и продолжает открыто меня ненавидеть.

Мои глаза снова готовы излиться водопадом слез. Досада и беспомощность подступают к горлу. Мне становится стыдно перед самой собой за то, что не могу справиться с эмоциями. Не могу стоять перед ним с гордо поднятой головой. Я опять чувствую себя жалкой и никчемной. У меня совсем ничего нет, чтобы защитить своего друга. Мне ничего не остается сделать, как опустить взгляд.

Прошла от силы пара минут, а мне кажется, что молчание длится целую вечность. Воздух вокруг становится вязким и плотным. Понимаю, что он собирается что-то сказать, но снова замолкает, а потом отворачивается к окну и бросает:

— Иди...

***

С условиями или без. Аксель останется здесь. Приказываю себе настроиться на тренировку и выкинуть все предрассудки из головы.

Светлана Олеговна и Аксель уже на манеже. Корда в руках тренера свидетельствует о том, что они готовы к тренировке и ждут только меня. Мой красавец снаряжен гуртой.

— Я решила, что на Акселе тебе будет комфортнее. Большой перерыв был...

— Спасибо, — улыбаюсь тренеру. Подбегаю к Акселю и обнимаю его могучую шею. — Тебе было очень больно? Сергей не замучил тебя — спрашиваю, поглаживая место около прокола. Как же я соскучилась по нему. Аксель моргает своими огромными глазами и будто то бы сам жмется к моим рукам. Треплю его гриву, целую в нос. На душе становится тепло и спокойно. Только с ним я чувствую себя так. Только его присутствие дарит мне умиротворение и уверенность в себе. Сейчас, когда опасность позади, я понимаю, что мои переживания были слишком накручены обстоятельствами, образовавшимися вокруг меня. Но это уже не имеет никакого значения. Главное, что Аксель здесь. Главное, что он рядом со мной.

— Разогреешься для начала — спрашивает Светлана Олеговна.

— Разогреюсь в процессе.

Она кивает и отправляет коня в медленный галоп.

Я так соскучилась по нему. Все мои невзгоды позабыты. Есть только он и я. Отрабатываем произвольную программу без музыки. Какое же это удовольствие — ощутить себя снова в своей стихии. Много лет назад, лишь только очутившись верхом на Акселе, я сразу поняла, что это самое комфортное место. Лучше было только в объятиях мамы. Через полчаса даем Акселю передышку. Светлана Олеговна отпускает его и, приобняв меня за плечи, спрашивает:

— Ульяш! Ты переживаешь из-за бабушки, да?

Не знаю, что ей ответить. И действительно, куда логичнее было бы так переживать из-за тяжелого состояния бабушки. А не из-за того, что терзало мое сердце в последние дни. Но это же ни значит, что я не люблю бабушку и мне все равно, что с ней происходит. Скорее всего, все последние события в совокупности наслоились друг на друга и в буквальном смысле накрыли меня с головой, словно цунами. А инцидент с Акселем помножил все на десять и свалил меня в постель.

Киваю. Сейчас мне уже не хочется посвящать тренера в ту историю. Буду считать, что на данный момент проблема решена. Пусть все идет своим чередом. Передо мной и так стоит много задач.

Светлана Олеговна обнимает меня.

— Это жизнь, милая, — говорит, поглаживая меня по спине. — Рано или поздно каждый из нас теряет близких людей.

Снова киваю. Мне ли не знать, что небеса забирают родных людей, не спросив на то нашего согласия.

***

Произвольную программу я исполняю под песню Bon Jovi. Музыка льется из динамиков приглашая все новых и новых зрителей на мою тренировку. Роковая композиция "It's My Life", как магнитом притягивает народ к ограждению манежа. Именно поэтому разминаться и отрабатывать сложные элементы я предпочитаю в тишине.