Я в этот момент завизжала как только могла.
— Софа, нет!
Крик отлетел от стен.
Секундная заминка, которая разделила жизнь на до и после.
Беременная невестка шагнула под колеса внедорожника.
Глава 38
Платье цвета молочного шоколада взметнулось в воздухе.
Сердце пропустило удар.
Визг шин звенел в ушах с такой громкостью, что казалось сейчас кровь польется.
Я оступилась, но пальцы сведённые на перилах, не дали упасть, я просто сползла по ступенькам вниз. София успела обернуться на мой крик и увидеть машину.
София, девочка моя.
Она даже не закричала. У неё не было шанса закричать, потому что внедорожник нёсся по-моему километров девяносто.
Назар вскинул голову, пытаясь понять, что произошло. Резко качнулся в сторону и последнее, что я услышала перед тем, как закрыть глаза, чтобы ничего не видеть, это полный злости крик мужа.
— Да твою мать, дура!
И сердце упало в пятки. Я дышала через раз. Слезы текли и только на третьем выдохе я смогла на секунду открыть глаза.
Один рывок.
Один толчок от тротуара.
Я не поняла, как так случилось, но Адам бросил тело вперёд, наплевав на все. Он перелетел кусок дороги врезаясь Софии в спину. Она закричала от боли и взмахнула руками, а когда сила инерции пришла к концу, Адам сделал самое логичное, что мог в этой ситуации— обхватив невестку двумя руками прижал к себе, развернулся, не собираясь даже тормозить и его протащило по оставшейся части дороги спиной. Адам влетел неудачно головой в припаркованную на противоположной стороне иномарку, но при этом он прижимал Софию к груди.
Звон стекла, визг шин.
Неудачно вывернутый руль внедорожника и он пропахал поребрик колесом, а потом все-таки не справившись с управлением влетел на тротуар.
Назар постарался отскочить с места аварии, но в последний момент, когда внедорожник сбил фонарный столб, сын заметался и ничего удивительного, что машина волоком протащив этот фонарный столб, влетела в ограждение ресторанного палисадника, зажимая моего сына между бампером и ветвистой решёткой.
Звуки пропали.
Уши заложило и я могла только приоткрывать рот. Цеплялась пальцами за перила, пыталась на руках себя поднять.
У внедорожника было разбито лобовое, а мой сын вместо свадебной куклы болтался на бампере.
Девчачий визг, крик.
Свист тормозов.
Стеклянная крошка под ботинками хрустела неприятно, как будто бы не по снегу идёшь, а вилкой по металлической кастрюле царапаешь.
Я не слышала голосов, но все это: сирены, сигналы, шум города, да, а голосов не слышала.
А Адам что-то кричал.
Кричал настолько неразборчиво, что я не могла понять, что происходило.
Я не могла понять, что с ними стало, что стало с Софией, где София.
И снова цеплялась пальцами за перила для того, чтобы встать, подняться, хоть как-то двинуться вперёд. Мимо меня пролетело несколько мужчин, которые тут же ринулись к Назару. Сын матерился на все лады. Крыл матом настолько отборным и грубым, что даже сквозь вату в ушах, до меня это доходило.
Я старалась несколько раз зевнуть, чтобы хлопнула воздушная пробка и звуки стали нормальными, объёмными, реальными.
И снова подтянулась на руках, но вместо этого сползла ещё на одну ступеньку, оказавшись сидящей на тротуаре.
Колени дрожали.
Внизу живота расцветал ядовитый цветок.
Не надо, пожалуйста!
Не надо!
Я же тогда со зла сказала, что не будет никакого аборта. Оно само так.
Не надо, чтоб само.
Не надо, пожалуйста.
Я просто тогда со зла это сказала. Со зла это подумала.
Пожалуйста, малыш, не надо. Мы же договорились, Мишей будут звать.
Во рту скопилась кислая слюна.
Я дёрнулась, упёрлась ладонями в асфальт, постаралась сесть на корточки и с треьей попытки, все-таки зацепившись за перила, поднялась.
У Адама был разбит висок, а раны на лице всегда сильно кровоточили, поэтому скулу, шею, белую рубашку под черным пиджаком, заливало алой волной.
София тоже сидела в крови.
Она так и не рисковала двинуться или ещё что-то. Адам прижимал её к себе, держа под грудью.
Я с каким-то ужасом понимала, что у него походу сотряс и он ни черта сейчас не отупляет.
Назар все-таки вырвался, подтянулся на руках, упёрся коленом в капот и правой ногой наступил на удивительно мягкое железо. Взбежал в два шага по машине и спрыгнул со стороны водительской двери. Мужчина, который был за рулём, выскочил из внедорожника, схватил моего сына за грудки, но Назар не стал ничего говорить. Он даже не высказал какого-то неудовольствия — без замаха, коротко ударил в челюсть.
И вот здесь, словно по щелчку пальцев, звуки обрели силу.
— Козлина, ты куда, твою мать ехал? Ты видел, что горит зелёный?
Какого черта? — Рычал на него мужик, но Назару было плевать.
Он схватил его за грудки и прижал к водительской двери.
— Козлина, ты чуть жену мою не убил! Дебил!
Назар прихрамывая, дёрнулся через дорогу, но движения уже не было в этом промежутке.
— Софа! Софа!
София плакала, выла, кричала и когда Назар дёрнулся, постарался поднять её с земли, она только ещё сильнее заголосила:
— Не приближайся. Нет!
— Пап, папа. — Постарался переключить внимание Назар, но Адам только махнул рукой.
— Забирай. Все бабы дуры. — Выдохнул Адам и разжал руки.
Софа дёрнулась. Постаралась встать, но тут же ойкнула, сцепляя ладони на животе.
— Нет, нет. — Произнесла она истерично и высоко. — Нет!
Назар подорвался, постарался её перехватить, но она упёрлась ему в плечо ладонью и согнулась пополам.
— Нет! Нет! Рано! Рано! Не должно быть так.
А я с каким-то ужасом понимала — так наверное и должно быть.
Мироздание само решит — чей ребёнок будет жить.
Глава 39
Я хватанул губами воздух, стараясь удержать равновесие. Назар все-таки перехватил Софию и постарался довести, чтобы посадить на скамейку. Но она согнувшись пополам, просто выла и скулила.
Выла и скулила.
Адам тряхнул головой, стараясь привести, видимо мысли в порядок, потому что по нему было заметно, что у него даже зрение скачет. Я огляделась по сторонам: мужик из внедорожника все пыхтел, орал о том, что он вызовет ментов и все в этом духе. Тот статный мужчина, который подходил к Адаму во время всего кошмара, что-то медленно и тихо выговаривал водителю внедорожника и при этом пристально смотрел ему в глаза, как будто бы стараясь запугать. Я двинулась вдоль крыльца ресторана, желая хоть где-то приткнуться. София всхлипнула, когда Назар увёл её с дороги.
— Я не могу. Я не могу больше. — В истерике произнесла она, стараясь зацепиться пальцами за пиджак Назара. Он сам хромал и был безумно бледный.
— Успокойся. Сейчас приедет скорая. — Произнёс он нервно и все-таки усадил Софию на скамейку, но она не смогла находиться в вертикальном положении и просто стала заваливаться на бок.
У меня ноги дрожали. Все тело было потным, неприятным. Я шагнула к этой чёртовой скамейке и опустилась рядом. София положила голову мне на колени, я слегка наклонилась, чтобы зажать боль глубоко внутри себя.
— Ты как? — Спросил Назар, потряхивая головой и стараясь прийти в себя после выброса адреналина.
— Что случилось? Что случилось с Родионом? — Спросила я, понимая, что на данный момент мне нужно хотя бы точно знать.
— Да прекратите вы обе. Родион, Родион, Родион, Родион. — Фыркнул Назар, разворачиваясь в сторону проезжей части.
Где-то вдали зазвучали сирены от полицейских машин. Назар глянув в сторону, дошёл до Адама и постарался поднять отца, но тот только взмахнул рукой, отгоняя сына от себя.
— Давай помогу! — Рявкнул Назар, стараясь продавить ситуацию в свою пользу, но Адам снова покачал головой.
— Жене своей помоги. — Бросил он достаточно тихо, но поскольку я пристально следила, мне это было слышно.
