— У кого-то не только хлеборезка большая, — шамкает Олежка с набитым ртом, и меня снова накрывает смехом и желанием.
В кармане у Плехова дребезжит сотовый.
— Да, Андрюха, слушаю! — откликается он прожевав.
— Что ты там слушаешь?! — возмущенно выговаривает мой брат. — Вы где? Мы уже освободились.
— Мы на набережной. Заезжайте за нами, — улыбается Олег и получает выговор от Андрея.
— Какой заезжайте, Плехов? Ключи у тебя!
— А-а, точно. Мы идем уже, — спохватывается Олег.
Вместе бежим к лестнице. Поднимаемся наперегонки. Плехов, естественно, обгоняет меня. Ждет, пока я доплетусь. И снова смеется.
— Ленка, ты же будущая жена офицера! А марш-бросок не прошла. Сошла с дистанции.
— Я по медицинской части, товарищ лейтенант, — пытаюсь выровнять дыхание. — Если коленку ушиб, помажу йодом.
Глава 31
— Слышь, Андрюха, как думаешь, отпустит дядь Вася Ленку к нам жить? — спрашивает Плехов как ни в чем не бывало по дороге домой.
— Даже не думай. Батя и без тебя злой ходит. Никто ему угодить не может, — отмахивается от друга Андрей. — И Ленка у нас не под забором родилась. Ты сначала женись, а потом ночуйте, где хотите, — огрызается брат.
— И женюсь, — рявкает Олег.
— Да что на вас нашло! — кричим мы с Катей. — Вы же друзья…
— Таких друзей за хер и в музей, — бурчит недовольно Андрей.
— Ты что-то имеешь против? — рычит с заднего сиденья Олег и командует резко. — Останови машину, придурок. Пойдем поговорим.
— Да пошел ты, — смотрит на него сурово Андрей и гонит по трассе, не обращая внимания на крики и приказы Плехова.
Дурдом какой-то! Ничего не понимаю.
— Вы оба как сказились, — выговариваю тихо.
— Рот закрой, — обрывает меня брат.
— Останови машину, мы выйдем! — уже требую я.
— Ага, как же, — усмехается Андрей и гонит девяносто девятую по трассе.
— Я отцу нажалуюсь, — предупреждаю как в детстве. Папа всегда становился на мою сторону. Я младше Андрюхи, и девочка. Папа меня больше всех любит. А у мамы любимчик — Андрей.
— Да пожалуйста! — как от назойливой мухи отмахивается от меня брат. — Папа тебе скажет то же, что и я!
— Это мы еще посмотрим, — отвечаю порывисто.
Кладу голову на плечо Олега. Хватаюсь обеими руками за его ладонь и шепчу.
— Наших родственников муха цеце покусала.
— Скорее всего, овчарка, — ухмыляется Плехов. Обнимает меня. Притягивает к себе и шепчет заговорщицки. — Ну не отпустят, так не отпустят. У нас апартаменты в сарае забронированы.
Хихикаем, целуемся. А братец мой пусть исходит злобой.
Уже дома первым делом бегу к отцу.
— Папочка, ты на меня сердишься? — обнимаю сзади.
— Ну как на тебя сердится, Леночка, — вздыхает он. — Ты же у нас свет в окошке.
— Да Андрюха наговорил дорогой…
— Я велел ему привести жену домой. Хватит байбаком у Плеховых жить, — улыбается отец. — Твои комнаты пустуют. Может, отдашь одну брату.
— Да пусть забирает, — взмахиваю рукой. — Подумаешь! Я могу к Олегу переехать…
— Нет, — мотает головой отец. — Только после свадьбы. Уважай себя, дочь.
— Пап, ну ты же разрешил жить у Валдаевых, — понижаю голос.
— Это работа, ребенок, — снисходительно бросает отец. — Там ты — обслуживающий персонал. А в доме Плеховых кто?
— Жена, — подергиваю плечами. Очевидно же!
— Нет, милая. Жена после ЗАГСа. А до свадьбы — просто девка непутевая. Оно тебе надо? Света же первая обвинит потом. Дождись уже третьего сентября…
— Хорошо, — вздыхаю тяжко. — Как скажешь… Комнату все равно Андрюхе отдай. Я до конца августа у Валдаевых буду.
— Я знаю. Альберт звонил, — кивает отец.
— Что? — охаю я.
— Альберт. Звонил, — коротко и четко повторяет отец. — Мы с ним знакомы, — бьет, словно контрольным.
— Он приезжал ко мне, когда ты была в Тюмени. Взял всю вину на себя. А тебя просил не ругать, — скупо улыбается отец. — Даже в гости приглашал нас с матерью.
— В гости? — самой себе напоминаю девочку дебилку.
— Да, посмотреть, в каких ты условиях живешь…
— А вы не приехали, — мотаю головой.
— Я навел справки у независимых источников и во всем убедился сам, — авторитетно заявляет отец и бросает мимоходом. — А что касается Олега… Лена, я тебя очень прошу, ты до свадьбы ни-ни. Блюди себя, дочка!
«Что на тебя нашло? Мы же со школы вместе!» — так и хочется закричать в голос. Но я не собираюсь ни с кем спорить.
В конце концов, Олег прав. У нас есть сарай. Плюс родители ходят на работу. И старшие Плеховы не против нашей любви. Это на моих родственников какое-то бешенство нашло.
Но настроение все равно испорчено. Не понимаю я, зачем таиться и прятаться, когда между нами все решено. Мы любим друг друга.
— Не грусти, — морщит нос Олег, когда мы с ним гуляем около реки. — ДядьВася, как главным врачом стал, переменился. Так мои говорят. С Архипом поругался, а потом мирились шумно. Водку вместе пили. Какое-то совместное предприятие хотят организовать…
— А ты откуда знаешь?
— Катька маме наболтала.
— Я все равно ничего не понимаю. Наши семьи и так уже породнились. Ближе нет никого, и тут такие запреты дурацкие.
— Да ладно, справимся, — целует меня Олег. — Главное, мы вместе. А поженимся, дядя Вася оттает. А как внуки пойдут, тем более…
— Он просто любит меня больше всех. Вот и переживает, что я выйду замуж и уеду, — прижимаюсь к любимому.
— Наверное, в этом все и дело, — соглашается со мной Олег и неожиданно предлагает. — А давай к бабке моей в гости сходим. Она глухая и старая. Пока она стол к чаю будет накрывать, мы быстренько…
— Олег, нет, — отказываюсь решительно. — Твоя бабка Марья меня поленом по хребтине перетянет. Не хочу…
— А чего же ты хочешь, Ленок?
— Войти в твою семью порядочной женщиной.
Глава 32
Майские пролетают быстро.
— Слушай, — предлагает мне Олег. — Давай сбежим отсюда, а? Я скажу, что меня раньше вызвали. И ты придумаешь что-нибудь про Акулу, зачеты и универ. Сорвемся в город, снимем хату. Я знаю, где барыги тусуются, — мечтательно предлагает любимый. Я бы с удовольствием, вот только теперь я живу у Валдаевых. Меня лично отвозит отец и, словно ценный груз, передает Катерине.
— Не получится, — мотаю головой. — Папа до сих пор сердится из-за Тюмени. Сам меня в город отвозит. Контролирует.
— Вот же блин! — недовольно вздыхает любимый. — Что он так взъелся? Тут до свадьбы осталось…
Ну как объяснить? Не в свадьбе дело. А в “Диме”. Мне пришлось рассказать о нем папе. А папа… он известный перестраховщик.
Да и не отпустит меня никто в город с Плеховым. Что-то незримо поменялось после Тюмени.
Кажется мне или нет, но отец стал хуже относиться к Олегу. Никак не показывает своего недовольства, но я замечаю.
Никаких совместных рыбалок или поездок на пасеку, ни разговоров «за жисть» под дедову вишневку. Папа словно дистанцировался от моего жениха. Хотя по-прежнему дружит с дядей Ваней Плеховым, очень душевно относится к Кате, но с Олегом общается только по необходимости. Непонятная ситуация. Но сколько я ни спрашиваю, папа морщится и отмахивается от меня как от назойливой мухи.
— Вот именно, уже скоро, — целую я любимого. — До сентября потерпим как-нибудь.
— Как-нибудь, — ворчит он. Передразнивает. — У меня скоро ухи опухнут от воздержания.
— Уши! — смеюсь я. — Опухнут и отпадут! — треплю Плехова за ушные раковины.
И отбегаю в сторону.
Олег за мной. Ловит, прижимает к стене, целует яростно.
— Зато я тебя в аэропорт провожу, — прижимаюсь к широкой груди. Обвиваю торс обеими руками и шепчу. — Люблю тебя до неба!
— Пойдем ко мне. Родаки уехали на пасеку…
А меня дважды просить не надо. Олег прав. До свадьбы еще далеко. Как выдержать, не бросить универ и не сорваться в Тюмень до выпуска? Потом во Владике восстановлюсь. Подумаешь, год потеряю! Зато мы вместе будем.
