Брачная ложь (ЛП) - Ричардсон Аманда

— Я не уверен, что умею вести себя хорошо, — признается он, и его ответ на удивление честен. Выражение его лица меняется на хмурое, когда он пристально изучает меня.

Я уже собираюсь ответить, когда его телефон громко звонит. Он отворачивается от меня, глядя на экран. Взяв его в руки, он поворачивает экран ко мне.

— Это статья в US Weekly, — говорит он мне, разблокировывая телефон и нажимая на сообщение от Луны.

Несмотря на желание задушить его, я подбираюсь ближе, глядя в его телефон, пока мои глаза блуждают по эксклюзивной фотосессии прошлой ночи. Фотографии великолепны, и мое сердце замирает при виде обложки — изображения Майлза, целующего меня на балконе. Моя рука обвивает его шею, и его рука крепко сжимает ткань на моем бедре, а другая сжимает мои волосы сзади.

Это сексуально и страстно, и моя грудь вспыхивает, пока Майлз продолжает листать.

Картинка с поцелуями была выбрана в качестве основного изображения не просто так. Любое другое изображение выглядит… неестественным. Поз. Один из нас сидит на стуле, и Майлз смотрит в сторону от камеры, почти хмурясь. Я просто выгляжу грустной

Ты выглядишь так, как будто тебя пытают.

Это хуже пытки.

Слова, которые он произнес прямо перед тем, как была сделана эта фотография, прокручиваются у меня в голове, когда он закрывает свой телефон и кладет его в карман.

— Нам нужно поработать над нашей физической химией, — прямо говорю я ему. — Ты выглядишь так, будто у тебя настоящая палка…

— Хватит, Эстель.

Гнев расцветает во мне. — Посмотри на нас! Мы выглядим действительно несчастными. Никто никогда не поверит, что мы влюблены, если мы продолжим выглядеть так, будто ненавидим друг друга. Здесь на карту поставлены обе наши репутации.

Его брови сведены вместе, а ноздри раздуваются. — Мы можем придумать решение завтра.

Он проходит мимо меня к двери, и я следую за ним из столовой.

— Это все? — спрашиваю я, чувствуя разочарование.

Он продолжает идти мимо кухни.

— Я сказал, что мы поговорим завтра, — выдавливает он, не утруждая себя оборачиваться.

Я смотрю, как он уходит, направляясь по коридору, который, как я знаю, ведет в подвал.

Какого черта там прячет Майлз Рейвэдж?

Я жду несколько минут, чтобы дать ему время. Но когда я добираюсь до железной двери, она закрыта и заперта.

Когда я возвращаюсь в свою спальню, я злюсь. А иногда есть только одно, что можно сделать, когда вы злитесь и имеете дело с сдерживаемым напряжением. Схватив свой удобный маленький вибратор, я ложусь и растираю его под оранжевым одеялом.

Я кончаю с плачем, думая о тех запонках “Р” , прижатых к внутренней стороне моего бедра.

Хуже всего то, что после того, как я кончила я все еще сексуально неудовлетворена.

ДЕВЯТАЯ ГЛАВА

ЖЕЗЛ

Майлз

Сама того не желая, Эстель стала для меня чем-то большим, чем просто физическим влечением. Это граничит с одержимостью. То, как она говорит. Как она пользуется ножом и вилкой - ее пальцы нежно обхватывают столовое серебро. Как шевелятся ее мягкие губы, когда она жует. Она не стесняется меня, и это заставляет меня жаждать ее. Я отчаянно нуждаюсь в ней.

Я чувствую, как мой контролируемый фасад начинает трескаться.

Что, черт возьми, она со мной делает?

Перед ужином я сказал себе, что могу быть профессионалом. Вместо того чтобы сосредоточиться на Эстель и на том, как выглядят ее ноги в этих джинсах, я сосредоточился на ее непреходящей потребности быть правой и на том, как она любит давить на мои кнопки. Дополнительные контейнеры, украшающие теперь мою кухонную стойку, были тому подтверждением. Если я говорил не делать чего-то, она это делала, и это меня чертовски бесило.

Вместо того чтобы любоваться тем, как ее задница и бедра обтягивают эти шорты, я сосредоточился на том, чтобы оттолкнуть ее, став мудаком. Так будет лучше, в любом случае. Лучше оттолкнуть ее, пока она не привязалась. Лучше держать ее вопросы о подвале на расстоянии. Лучше бороться с ней на каждом шагу, чтобы она поняла, что Майлз Рейвэдж не исправим.

Все остальные уже подозревают об этом.

Почему бы не добавить к ним и ее?

Какой же я самоуничижительный засранец, думаю я, наблюдая за ней, стоящей передо мной.

Сидя на диване в подвале, я могу сосредоточиться только на том, как блузка Эстель слегка расстегнута, обнажая золотистую кожу ее декольте. Я закрываю глаза и щиплю переносицу, не обращая внимания на звуки, доносящиеся из моей стеклянной комнаты, оборудованной по последнему слову техники. Обычно наблюдение за людьми выводит меня из равновесия. Один час в подвале, одна пара, которой хорошо платят за совместное выступление, одна комната с двусторонними зеркалами. Они меня не видят, но я вижу их.

Этого всегда достаточно, чтобы раскрепоститься.

Раньше этого было достаточно.

Расстегнув брюки, я призываю свой член проснуться. Но ничего не происходит. Я не могу перестать думать о женщине наверху.

Выйдя из подвала с чувством досады и злости, я спускаюсь по лестнице на первый этаж по двое. Как ей удается так влиять на меня?

Обычно я могу рассчитывать только на себя.

Эта склонность к наблюдению за другими людьми.

Это всегда было моей слабостью.

Но теперь, видимо, Эстель заняла первое место.

Оказавшись на кухне, я наливаю себе еще вина. Луна сидит у острова и что-то пишет на своем iPad.

— Ты не внизу? — осторожно спрашивает она, наблюдая за тем, как я медленно и уверенно отпиваю глоток красной жидкости.

Я качаю головой, не желая объясняться.

Только Луна и Чейз знают о моих наклонностях.

Вуайеризм - это значит, что я испытываю сексуальное возбуждение, наблюдая за другими, когда они обнажены или трахаются.

Это началось в юности. Будучи от природы наблюдательным, я люблю наблюдать за людьми. И только когда мне исполнилось восемнадцать лет и я увидел, как двое незнакомцев возбуждаются, я понял, что возбуждаюсь, наблюдая за тем, как возбуждаются другие люди. Для меня, восемнадцатилетнего, это была безопасная гавань. Мне не нужно было ни с кем трахаться, не нужно было никому показывать свои шрамы. В моих глазах это было лучшее из данного мне выбора. Когда я официально переехал в замок после того, как мы открыли консалтинговую фирму “Рейвэдж”, я построил стеклянную комнату в подвале. Пару раз в неделю я нанимаю пары для траха, а иногда - только женщин на одну ночь. Это зависит от моего настроения. Они знают, что за ними наблюдают, но не знают, кто. Благодаря NDA, даже если они догадываются, кто находится за зеркальными стенами, по закону они обязаны молчать.

Я по-прежнему сплю, по-прежнему нахожу способы удовлетворить свои плотские желания. Но все женщины, с которыми я сплю, знают, что я не снимаю одежду, что они не могут трогать мои шрамы и что это только на одну ночь. Я никогда не присоединяюсь к тем, кого нанимаю для выступлений. Все, что мне нужно, - это наблюдать за ними. В этом и заключается вся прелесть.

Я могу наблюдать издалека и все равно получать оргазм.

Я знаю, что Чейзу нравятся доминирующие первобытные вещи, но это не совсем моё. О вуайеризме говорят много плохого. Подглядывающие, люди, фотографирующие юбки... Я этим не занимаюсь. Согласие по-прежнему важно, и я держу свои извращения под замком в подвале внизу, занимаясь только с теми, кому я плачу и от кого получаю согласие.

Я держу это под строгим контролем, как и все остальные аспекты моей жизни.

Эстель - первый человек, который пытается разрушить эти стеклянные стены, и это меня пугает.

— Хочешь, я отправлю их домой? — осторожно спрашивает Луна.

Я киваю. — Спасибо, Луна. Эстель легла спать?

На красных губах Луны появляется намек на улыбку. — Я так думаю что да.

Допив свой бокал вина, я ставлю его в посудомоечную машину и иду к выходу из кухни.