Развод. Не простить измену (СИ) - Томченко Анна

Высокий темноволосый мужчина в тёмной пальто стоял спиной ко мне, и я, потянув на себя дверь, сразу обозначила своё появление:

— Добрый вечер, меня зовут…

На мой голос мужчина среагировал и обернулся. Я как в замедленной съёмке сначала приклеилась к глазам цвета самой чёрной ночи, потом к недовольно вздёрнутой брови, сжатым губам…

А хрипловатый баритон не оставил шансов не узнать этого человека:

— Вы издеваетесь?

Зелёные яблоки выскользнули из моих рук и раскатились по белому полу.

Глава 28

— Мужчина с орхидеями? — тихо спросила я, разглядывая Виктора и понимая, что, скорее всего, произошла какая-то ошибка.

Баженов как раз собирался что-то сказать, как мне показалось, снова выпроводить меня, но осекся, услышав и поняв мои слова.

— Не хочешь же ты, девочка, сказать… — медленно начал Виктор, сделав небольшой шаг ко мне. Аромат жжёного дуба, немного ванили и нота дождевой свежести тут же укутал меня.

— Я художница из здания напротив, — призналась я и опустила голову. Что-то подсказывало мне, что своего самого лучшего заказчика я уже потеряла.

Ну это было логично после того выступления, что я устроила в истерике в ресторане Баженова, что он со мной никаких дел иметь не захочет.

А жаль…

Хороший был заказчик. Нравилось с ним работать. Платил хорошо.

— Твою мать… — выдохнул Виктор, и я все же рискнула наклониться и подобрать яблоки.

— Ну, наверно, я пойду… — смущённо сказала я, пряча яблоки в сумку. Сейчас-то вот они залезли.

Я качнулась с пятки на носок и, не дождавшись никакой реакции и не глядя на Виктора, развернулась к двери. Когда моя рука легла на глянцевую ручку, холодный голос заставил вздрогнуть:

— Я никуда не отпускал.

А следом облако аромата стало непозволительно близко. Настолько, что я даже выдохнуть забыла. Рука Виктора легла на дверное полотно и заставила его закрыться. Дыхание коснулось моей шеи и тут же исчезло.

Я окоченела и боялась шевельнуться.

— Раз так сложились обстоятельства, — произнёс Виктор где-то возле меня, и я рискнула развернуться. Баженов стоял почти на том же месте, руки в карманах брюк. Взгляд острый проходился по мне, словно считывая информацию.

— Да, я все понимаю, Виктор, — печально вздохнула я. — Я освобожу ваше помещение на днях. Я понимаю, что…

— Ты совсем не запоминаешь, что тебе говорят? — спросил Виктор и склонил голову к плечу.

— На память не жаловалась…

— Когда я говорю, все остальные слушают, девочка — повторил то, что однажды мне сказал Виктор, и я прикусила губу.

— У меня есть имя, Аня, — снова влезла я в его монолог и зажмурила глаза. Да что со мной происходило? Что мозги-то совсем отключались?

— Отлично, я — Виктор, — сделав вид, что не заметил моей оплошности, продолжил Баженов. — Так вот, раз так сложились обстоятельства и другого художника у меня все равно нет в доступе, то дописывай орхидеи и приступай к работе здесь…

Я растерянно хлопнула глазами. У меня даже слов не нашлось.

Что-то не нервировать Баженова, я обвела взглядом помещение и вопросительно уставилась на Виктора.

— А что надо делать? — осторожно уточнила я, потому что ну черт знает, я туплю жестко, Баженов бесится на каждое слово поперёк. Вероятность не договориться все ещё очень сильно велика.

Виктор вскинул брови и повернулся по мне спиной. Упёрся взглядом в стену. Я смотрела на холст такого размера и понимала, что капец как напрыгаюсь со стремянкой. А ещё я переживала за смеси и растворы, которые надо будет поднимать мне наверх. Все же рисковать своей малышкой я ни ради какой работы не буду.

Я сделала насколько шагов вперёд, прикидывая размер стены. Три с половиной метра в высоту. Черт. Это много.

— Я не потяну, — сказала честно я. Виктор бросил презрительный взгляд в мою сторону, видимо, чтобы у меня либо совесть, либо соревновательный дух проснулся. Но нет. — Высота три с половиной. Я беременна. Прыгать на стремянке ещё куда ни шло, но растворы… Нет, простите, Виктор. Я допишу орхидеи и съеду.

Повисла гнетущая тишина, за время которой я подумать успела о том, что моей квартирной хозяйке сомнительно что понравится, когда я на ее жилплощади начну гипсом пылить или смолой все забрызгаю. Значит, надо сделать упор на курсы.

— Вот второй раз встречаемся, а ты, девочка, меня одинаково бесишь… — протянул Виктор своим холодным тоном, от которого у меня вся кровь в жилах застывала. Неприятно. Какая-то гнетущая аура власти или даже всевластия. Саурон, блин.

— За первый раз прошу прощения, — выдавила я. — Была не в себе и напугана. А сейчас… Ну что, мне согласиться и завалить всю работу, чтобы вы уже со спокойной душой меня придушили где-нибудь в углу?

— С чего ты взяла, что я могу кого-нибудь придушить?

— Потому что вы не похожи на человека, который увлекается искусством, — отрезала я.

— Скажу тебе больше, я не очень похож на человека, который вполне себе может изъясняться на языке Канта и Шопенгауэра, — усмехнулся как-то беззлобно Виктор, и я впервые заметила на его лице тень улыбки. — Но могу. И даже последние веяния кельтской музыки обсудить могу. Жаль, ты не поймешь…

Обидчивый какой.

— В таком случае я и за это извинюсь, — покладисто признала я. — Но от этого не изменится, что я решусь взять заказ не по своим силам. Я физически не смогу сделать такую большую работу. Здесь не художник нужен, а декоратор.

Виктор хмыкнул. Развернулся и прошёл к двери. Я поспешно последовала за ним. Мы дошли до лифта и вместе спустились на первый этаж. Я зачем-то уточнила:

— Орхидеи будут готовы на днях.

— В таком случае эти несколько дней ещё вам на раздумья, — ответит Виктор и вытащил телефон из кармана брюк. Я покачала головой.

— Странно все… — заметила я. — Вы большой начальник, у вас охрана, работники, а приехали сами на встречу с местечковой художницей.

Виктор прошёлся по мне взглядом и заметил:

— Может быть, мне просто стало любопытно, кто в моем помещении пишет картины…

Я поджала губы.

— Ещё несколько дней, Анна, — напомнил Виктор, когда остановился возле своего внедорожника.

— А вы совсем не принимаете отказов? — с вызовом уточнила я.

— Надо отвечать или разочаруете меня?

Глава 28

Пару дней прошло.

Я потихоньку собирала вещи и дописывала орхидеи.

Я не тешила себя надеждами и никак не обольщалась. Я готовилась съезжать.

Виктор не тот человек, который проникнется к деве в беде. Я это понимала. Он же даже не проникся на мою историю про беременность. А тут уж…

Я мысленно махнула рукой и приставила к мольберту с картиной стул. Надо было закрасить все торцы, чтобы не выделялись. И если боковые и нижнюю часть я прошлась, стоя ногами на полу, то вот с верхом… Можно было дождаться, когда краска высохнет и перевернуть холст, но я не хотела терять время.

Я взабралась на стул и приступила к работе.

Стас звонил вчера. И рассказывал, что все прошло успешно. Хотя конечно Лиза ещё была в реанимации. Но врачи давали хороший прогноз и тихонько можно выдохнуть. Хотя я ещё не выдыхала. Было страшно, и даже на расстоянии я переживала. Наверно сильнее чем сам Стас.

На улице по-зимнему стало темнеть рано, и я бросила короткий взгляд на окно. Смеркалось. Чуть больше четырёх, а уже хотелось начать собираться домой. На общественном транспорте передвигаться было дёшево, но я каждый раз, когда задёрживалась допоздна, нервничала, идя от остановки до дома. Антон, который так и не перестал приезжать ко мне, периодически добавлял нервов в мою жизнь. Как только я замечала его авто на парковке, меня охватывала если не паника, то чувство чего-то мерзкого, к чему неприятно было прикасаться. От Аллы не было ни слуху. Я ещё удивлялась, как она себе новую карту не купила, чтобы писать мне сообщения. При этих мыслях я старалась сплюнуть на всякий случай, а то вдруг догадается.