Любовница - от слова «любовь» (СИ) - Токарева Алена

Матвей пристыжённо молчал.

— В общем, так, — подвела итог мать. — Поедешь учиться в Англию… Я думала ещё немного подождать, но теперь вижу, что тебя надо спасать… И решать вопрос следует радикально — полностью сменить обстановку.

Валерия Андреевна не привыкла откладывать проблемы в долгий ящик, и вскоре Матвей уже спешно собирался в дорогу. Все «лёгкие» деньги, которые у него скопились, просто отдал в ближайшую церковь на благие дела — не мог не то что их тратить, а даже смотреть на них. Ещё вместе с матерью и по её инициативе они перевели семье покойного учителя Степана Аркадьевича материальную помощь — анонимно, конечно, чтобы избежать лишних вопросов.

Перед самым вылетом в Лондон Матвей позвонил Егору и сообщил, что мать отправляет его учиться в другую страну. Он долго думал, стоит ли это делать, но потом всё же решился.

— Кудряво живёшь… — усмехнулся Егор. — У богатых свои причуды… Ну, бывай, учись. Только помни: о том, что было — молчок. Мы не знаем тебя, а ты нас…

— Да, конечно, — поспешил согласиться Матвей и с облегчением дал «отбой».

На следующий день он вылетел в Лондон, и там у него началась совсем другая жизнь. Но случай со Степаном Аркадьевичем оставил на сердце глубокий рубец, который ещё долгое время давал о себе знать. Иногда старый учитель ему снился — он смотрел на Матвея добрым понимающим взглядом, а тот каждый раз просил у него прощения.

С тех пор много воды утекло. Матвей не один год провёл в Англии — получил отличное образование, успел там поработать и обзавестись приличным жильём. У него даже появилась гёрлфренд, с которой он стал встречаться и время от времени жить вместе. У них с Грейс — практичной молодой женщиной, помешанной на карьере — были свободные отношения, и обоих это устраивало. Он стал тут почти своим, но вот это «почти» не давало ему покоя. То есть сослуживцы, соседи и друзья приняли Матвея, а он среди них ощущал себя ещё более одиноким, чем когда-то в материнском доме. И как ни старался привыкнуть, но чувствовал, что здесь всё чужое — язык, менталитет, обычаи, дурацкая привычка долго и нудно обсуждать погоду, пресловутый «культ частной жизни», когда — боже упаси! — нельзя спросить о семье и работе. Да много чего вызывало в нём непонимание и раздражение.

Матвей стал часто вспоминать родной дом, мать и свою бесшабашную подростковую жизнь. Даже давние набеги на парковки теперь вызывали у него улыбку — в своих воспоминаниях он лишь старательно обходил несчастный случай со Степаном Аркадьевичем. Время от времени звонил Егору и справлялся, как у них дела. Некоторые парни из их компании окончательно пошли по кривой дорожке, и кое-кто угодил в тюрьму. Сам же Егор Чусов «соскочил» и организовал ЧОП, так что теперь стал вполне солидным мужиком, чему Матвей был очень рад. Он трудно сходился с людьми, но с Егором подружился по-настоящему, хоть и на расстоянии.

Однажды утром Матвей проснулся и понял, что должен вернуться на родину. Эта мысль пришла внезапно, но казалась такой яркой и единственно верной, что он сразу же почувствовал радостное возбуждение, вскочил и начал подготовку к отъезду.

Матери не сообщил о своём решении и нагрянул неожиданно, можно сказать, свалился, как снег на голову.

— Матвей, ты?! — воскликнула Валерия Андреевна, когда он вдруг заявился домой. — Что случилось? Почему ты здесь?

В её глазах читались радость и удивление. Она заметно постарела, но всё ещё крепко держала в руках бразды правления своей компанией.

— Мам, я вернулся… Насовсем, — улыбнулся Матвей и обнял её.

— Почему? — опешила та, слегка отстраняясь. — А как же твоя работа и налаженная жизнь?

— Домой хочу… Тут буду налаживать… — признался Матвей. — Но, я смотрю, ты этому совсем не рада?

— Я, конечно, рада твоему приезду… — поспешно проговорила Валерия Андреевна. — Но зачем всё бросать там и начинать новую жизнь здесь? Не понимаю!

— Никто и не собирается всё бросать, — по старой привычке стал оправдываться Матвей. — Но жить я буду на родине… Там всё чужое…

— Ну, как знаешь… — стараясь казаться спокойной, пожала плечами Валерия Андреевна, однако было видно, что она расстроена решением сына. — Ты уже взрослый и способен отвечать за свои поступки… Но я бы советовала тебе ещё раз хорошенько подумать и не идти на поводу у сиюминутных настроений…

«Мать в своём репертуаре… — мелькнула мысль у Матвея. — Привыкла руководствоваться лишь деловыми соображениями и не принимать во внимание чувства…»

— Если хочешь, я могла бы помочь… — задумчиво проговорила Валерия Андреевна. — Введу тебя в курс дела, будешь работать у меня в компании…

По логике Матвей должен был обрадоваться и согласиться на её предложение, ведь тогда не пришлось бы пускаться в свободное плавание, и проблема решилась бы за него. Но вот это последнее больше всего и пугало. Он знал властный характер матери и не собирался всю оставшуюся жизнь плясать под её дудку. К тому же привык разбираться со своими трудностями самостоятельно.

— Мам, спасибо тебе большое, но я попробую сам… — мягко отказался он. — Есть у меня одна задумка…

— Дело твоё… — поджала губы Валерия Андреевна.

Его задумка таила в себе определённый риск, однако у Матвея за плечами были и необходимые знания, и опыт работы, да и средства имелись, так что он вполне мог попробовать свои силы. Не получится — тогда уж пойдёт на поклон к матери. Но у него получилось! Созданное им агентство недвижимости быстро набирало обороты и вскоре стало одним из лучших. Хотя, как и везде, в их сфере деятельности существовала жёсткая конкуренция — приходилось всё время держать руку на пульсе. И главным его конкурентом был некто Лев Дмитриевич Торин, также возглавлявший крупное агентство. Более возрастной Торин имел огромный опыт работы и обширные связи, но молодое и успешно развивающееся детище Матвея буквально наступало ему на пятки. У них и головные офисы располагались в одном бизнес-центре, так что они периодически сталкивались по работе. С одной стороны, это нервировало, а, с другой, позволяло держать конкурента под контролем.

В общем, жизнь у Матвея била ключом. Он превратился в красивого преуспевающего молодого бизнесмена — закоренелого холостяка, у которого было много ни к чему не обязывающих связей, который не доверял женщинам, за версту бежал от серьёзных отношений и главным смыслом своего существования считал работу.

А тут его угораздило застрять в лифте с этой беременной пичужкой, ещё и надумавшей рожать!

Глава 20

Глава 20

— Что у вас случилось? — вдруг раздался вопрос из динамика.

Он грянул, как гром среди ясного неба.

От неожиданности Матвей вздрогнул, а Алла перестала стонать.

— Ну, наконец-то! — вскричал он, бросаясь к динамику. — Где вас черти носят? Тут люди застряли, а у беременной женщины начались роды!

— Был сбой в подаче электричества… — бесстрастно заявил голос. — Сохраняйте спокойствие!

— Какое там спокойствие! — снова закричал Матвей. — Я вас под суд отдам! Почему, когда нужно, никого нет на месте? Срочно вызовите скорую!

— Не волнуйтесь, сейчас вам помогут, — голос звучал по-прежнему ровно. — Аварийная бригада уже направлена…

— Не забудьте вызвать скорую! — гаркнул Матвей. — Тут у женщины уже полным ходом идут роды! Я вам не акушер…

— Да, вызываем скорую, всё будет в порядке… — журчал голос.

«Этому диспетчеру надо психотерапевтом работать! — досадливо поморщился Матвей. — Полный спокойняк… Сколько ещё они будут чухаться? Как бы моя девчонка и, правда, не разродилась…»

«Моя девчонка»? С каких это пор он стал считать её своей? Дудки! Сейчас посадит в скорую и, наконец, помчится на вечеринку к Ланке! Может, ещё успеет. Нет, надо прежде всего заскочить в офис, куда он, собственно, и направлялся. Приготовил для Ланки новогодний подарок — красивое колье, но, дырявая голова, забыл его на работе. Думал, заберёт — и к друзьям, а тут застрял в лифте с этой пичужкой.