Милфа (СИ) - Малиновская Маша

Какой-то страх? Тревога? Или я просто накручиваю себя?

Я оглядываюсь на запертую дверь, потом на свое отражение. Нездоровый румянец на щеках, широко распахнутые глаза.

Я напугана. И одновременно с этим что-то внутри меня говорит сделать так, как он просит. Бежать.

Но куда?

Я сжимаю край раковины, пальцы белеют от напряжения. Бежать к нему? Просто взять и уйти, как он сказал? Вот так вот — ночью?

Сумасшествие.

Роман спит. Это мой шанс.

Но что, если он проснется? Что, если поймает меня прямо у выхода? Тогда будет уже неважно, почему Илья так срочно меня зовёт — я не успею до него добраться.

А если Илья просто хочет меня?.. Если он просто решил, что вот такой способ — это меня возбуждает?

Да ни черта. Я и так по уши уже. По краю хожу. По самому лезвию.

Нет.

Что-то случилось.

Я чувствую это каждой клеткой. Тревога колючим ежом в груди угнездилась.

И Илья не настолько безумен, чтобы вот так подвергать меня такой опасности. Все наши встречи, даже в клубе, всё было продумано до мелочей. А вот так, просто посреди ночи…. ну нет. Тут явно что-то другое.

Я медленно открываю дверь, выглядываю в темноту. Дом окутан тишиной, такой густой, что кажется можно потрогать руками.

Сын всю эту неделю решил оставаться в общежитии, хотя Роман и был против. Он вообще против общаги. Считает, что там учится не дают.

Крадусь в спальню. Роман лежит на спине, его дыхание ровное, глубокое. Он не слышал моего разговора. Он не знает, что я ухожу.

Тихо, затаив дыхание, я медленно отодвигаю дверцу шкафа и выхватываю первый попавшийся спортивный костюм. Спешно натягиваю его, тихо — так тихо, как только могу — беру телефон.

Сердце колотится. Я едва дышу, когда пробираюсь через коридор, когда натягиваю пальто. Открываю дверь, замираю. Жду.

Ничего.

Еще секунду. Отсчитываю удары сердца: раз, два, три, четыре…

Тишина.

Я выскальзываю наружу, аккуратно прикрываю дверь и бегу, надеясь, что Романа не разбудит вспыхнувший свет уличного фонаря, который реагирует на движение.

Лестница. Холодный воздух ударяет в лицо, но я не замечаю его. Мой разум заточен только на одно — мне нужно добраться до Ильи. Срочно.

Я выбегаю на улицу за ворота и останавливаюсь.

Ночь. Город. Ни одной машины ни у нас по улице, ни выше по трассе в сторону многоэтажек.

Такси. Надо вызвать такси.

Я сжимаю телефон в ладони, открываю приложение. Боже, пусть хоть одна машина будет рядом.…

Есть. Через две минуты.

Хотя, стоп. Он же сказал позвонить, а не ехать к нему домой.

Сбрасываю вызов такси и иду в сторону парка рядом. Именно оттуда он тогда забрал меня.

Я быстро иду через парк, сжимая телефон в ладони. Ночной воздух колет кожу, трава покрыта росой, фонари отбрасывают длинные тени. В ушах шумит кровь, а сердце стучит так громко, что, кажется, его можно услышать с другого конца парка. Я не бегу, но шаг ускорен, почти до грани. Страх подбирается к горлу ледяной рукой.

Я оглядываюсь. Пусто. Только силуэты деревьев, редкие прохожие и скамейки, мокрые от ночной влаги. Но это не значит, что за мной никто не следит. Потому что ощущение именно такое — оно коробит, пугает, кажется, будто по углям горячим идёшь.

В руке сжимаю телефон и набираю номер. Пальцы дрожат. Один гудок, второй.

— Где ты? — Голос Ильи резкий, напряжённый. Совсем не такой, как обычно.

— В парке, иду к дороге. Тут никого, но мне страшно… — я пытаюсь говорить ровно, но голос выдаёт меня.

— Стой там. Не двигайся. Через пару минут буду.

Он сбрасывает.

Я остаюсь под фонарём, глядя на дрожащий свет, пробивающийся сквозь туман. Пульс лупит так, что я чувствую эту пульсацию во всём теле. Я стискиваю зубы, стараясь дышать ровно и пытаясь успокоиться. Но не получается. Тело всё ещё дрожит. Страх липкий, проникает под кожу.

Где-то вдалеке раздаётся шум. Может, просто ветер, а может…

Фары машины выныривают из темноты, чёрная иномарка притормаживает у обочины, и из неё выходит он. Я сразу узнаю Илью.

В тёмной куртке, капюшон натянут на голову, лицо частично скрыто тенью. Но я знаю этот силуэт. Знаю эти глаза, в которых сейчас нет ни капли обычной ленивой ухмылки. Только напряжённость, которая передаётся мне мгновенно.

Я делаю шаг к нему.

— Что происходит?...

— Некогда объяснять. Надо уходить, — он хватает меня за руку, сжимает пальцы крепко, почти болезненно.

— Но…. — я не успеваю возразить. Внутри меня всё скручивается в узел, но я иду за ним, как заведённая.

Машина открыта, он быстро сажает меня внутрь, сам занимает место водителя.

— Куда мы? — я не узнаю свой голос.

— Подальше отсюда, — его тон не терпит возражений. Он даже не смотрит на меня, взгляд прикован к дороге. Челюсть напряжена, желваки натянуты.

Город мелькает за окном размытыми огнями. У меня ощущение, что я в каком-то фильме, где всё слишком быстро, слишком резко. Это ненормально. Это кошмар.

Минут через двадцать Илья сворачивает с трассы во двор жилого комплекса. Никаких узнаваемых мест, никаких знаков. Куда он меня привёз?

— Это не твоя квартира…. — я смотрю на него, чувствуя, как в груди разливается новый виток страха.

— Идём. — Он выходит, обходит машину, открывает мне дверь. Я медлю, но всё же следую за ним.

Квартира на втором этаже, он открывает дверь ключом. Внутри темно, пахнет чужим жильём — пыль, старая мебель. Здесь никто не живёт. Внутри нет его вещей. Это не его место.

— Ты объяснишь, что происходит?! — я не выдерживаю, поднимаю голос.

Он подходит ко мне, его руки ложатся мне на плечи и чуть сжимают. Я вздрагиваю.

— Лиля, послушай, — кажется, будто слова ему даются с трудом. Я отмечаю тусклый блеск в глазах, никакого озорства или загадочности, привычной мне. Лицо бледное, осунувшееся, губы пересохшие. — То, что я сейчас расскажу тебе, может… может вызвать у тебя реакцию. Резко негативную. И я всё пойму, но…

— Говори уже, — выдыхаю, а самой хочется инфантильно зажмуриться и попросить просто поцеловать меня.

— За тобой охотятся. Лиля, ты в опасности. Нам нужно было уйти.

— В опасности? — я нервно смеюсь, но смех неестественный, сорванный. — Ты слышишь, что говоришь? Почему? С чего вдруг? — обхватываю себя руками и рту плечи. И так жуткий до этого дискомфорт усиливается. — Я просто… домохозяйка! Художница! Кому я нужна? Кому нужно охотиться за домохозяйкой?

Он молчит. Смотрит тяжело, совсем не оставляя даже призрачной надежды, что это какая-то просто неудачная шутка или сексуальная ролевая игра.

Мое дыхание сбивается. Он что-то не договаривает. Явно.

Я вглядываюсь в его лицо, в напряжённую линию губ.

— Кто, Илья? И почему? Ты… ты знаешь?

Он делает резкий вдох и сглатывает. Взгляд твёрдый, фиксируется на моём лице.

— Мафия. Очень плохие люди. Им нужен твой муж, но достать они хотят его через тебя.

Я растерянно моргаю несколько раз, пока смысл сказанных Ильёй слов полностью не укладывается в моей голове.

И…. сомнений, что это правда, у меня совсем не возникает.

Но обжигает другая мысль.

— Ты.… — дышать становится тяжело, — ты знаешь этих людей, да? Ты с ними связан? — мой голос дрожит, но я уже знаю ответ. Не хочу в это верить, но… Я вижу этот ответ в глазах Ильи.

Илья молчит. Но этого достаточно.

Паника вспыхивает внутри, как огонь, жжёт изнутри. Я отшатываюсь назад, сжимаю пальцы в кулаки, вонзаясь ногтями в ладони.

— Нет… Нет.… — шепчу, качая головой. — Я должна уйти. Мне нужно вернуться домой.

Я разворачиваюсь к двери, но он перехватывает меня, хватает за запястье, разворачивает обратно.

— Лиля, ты не можешь уйти. Я не могу тебя отпустить. Они тебя найдут. Тем более дома!

— Отпусти меня! — я дёргаюсь, но его хватка крепкая.

И тут….

Снаружи раздаётся звук. Глухой, но отчётливый. Кто-то в подъезде.

Илья замирает, вытаскивает из куртки пистолет.