Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

Кроме того, я начинаю думать, что Кэл, возможно, прав. Пока Ателия засыпала, она была… другой. Она не чувствовала себя в безопасности, но и не была такой злой. Достаточно было пары незначительных проявлений доброты — поцелуй здесь, нежная ласка там — и её решимость рассыпалась, как гипс.

Полагаю, Кэл, заступившийся за неё перед Уэсом, мог иметь к этому какое-то отношение.

Как бы то ни было, очевидно, что она хочет нас. Или, по крайней мере, хочет, чтобы мы были ей нужны. И теперь, когда она нас немного впустила, мы никогда не уйдем.

Мы выкатываем мотоциклы из гаража, прежде чем завести их, чтобы звук не разбудил Ателию. Надеваем шлемы и уносимся в темноту.

Мы находимся так далеко на востоке Пенсильвании, практически на самой границе. До Нью-Йорка не более двух часов езды, а до пригородов, окружающих его, ещё ближе. К тому же, с таким маленьким трафиком мы доберемся туда в мгновение ока.

Я еду позади Уэса, позволяя реву двигателя моего мотоцикла обгонять мои мысли. Ателия была нашей навязчивой идеей на протяжении многих лет. Может, Уэс и говорит об этом громче всех, но он не одинок. Мы с Кэлом просто более сдержанны.

Трахать её сегодня… Боже, это было лучше, чем я помнил. А ведь я прокручивал в голове воспоминания о нашей первой паре недель вместе очень часто — почти каждую ночь.

С той первой ночи в джакузи она уже уничтожила меня для всех остальных. А теперь я совсем пропал.

Как только мы с Уэсом выезжаем на шоссе, он набирает скорость, объезжая немногочисленные машины, которые выехали в такую рань. Я следую его примеру, наблюдая, как я приближаюсь к ста милям в час и превышаю их. Ухмылка расплывается по моему лицу, когда я с легкостью догоняю Уэса.

Чем быстрее мы закончим это дело, тем быстрее сможем вернуться к Ателии, и я уверен, что Уэс думает о том же. В любом случае эта работа не должна занять много времени.

Когда Уэс сказал мне и Кэлу, что у него есть способ вырваться из-под власти отчима, мы все согласились. Этот ублюдок не должен был даже держать в заложниках трастовый фонд Уэса, но каким-то образом получил его в свои руки.

Это большая удача, что мы смогли получить такую работу. По словам Уэса, именно этим занимался его отец до того, как его не стало. Его дядя до сих пор занимается этим делом, и он смог нас с ним познакомить. Я никогда не встречался с этим парнем. Мы общаемся исключительно с пожилой женщиной по имени Шарлотта, и она рассказывает нам лишь самый минимум.

Всё, что я знаю, — это то, что она работает в какой-то сверхсекретной организации. Я даже не знаю, государственная она или нет. Чёрт, это может быть секретное подразделение ЦРУ, а я так и не узнаю.

Честно говоря, мне всё равно. Они хорошо платят, и это главное.

Летом перед выпускным курсом нам троим пришлось пройти интенсивную подготовку. В середине августа прошлого года Шарлотта начала раздавать нам задания.

Поначалу в этом не было ничего особенного. В основном просто слежка и доклады Шар о повседневной жизни, казалось бы, случайных людей. Но, как оказалось, они вовсе не были случайными. Мы до сих пор не знаем, что именно они собирались делать. Как только мы сообщали о чем-то подозрительном, нас выгоняли, и на смену приходили более опытные агенты.

Постепенно Шар начала больше доверять нам и нашим способностям. Она давала нам более напряженную работу, и не успели мы оглянуться, как никто уже не приходил заканчивать работу, потому что её заканчивали мы.

К концу нашего последнего года обучения мы убили не менее четырех человек каждый. Меня поразило, насколько мне это нравится. Окончание жизни — это ощущение полной власти. От испуганного удивления на лицах моих жертв до того, как искра исчезает из их глаз – я влюбился в это.

К сожалению, сегодня мы никого не убиваем. Наше задание простое – украсть ноутбук и оставить запечатанный конверт, который Шарлотта дала Уэсу.

Человек, у которого мы его украдем, находится в многомесячной командировке, и его рейс приземлился около двух часов ночи. К тому времени, как мы появимся, он уже будет спать, что облегчит нам работу.

Мы с Уэсом паркуемся в нескольких кварталах от дома нашей цели. Он молчит, пока мы быстро движемся по тротуару, но его плечи уже не такие напряженные, как были, когда мы уезжали. Похоже, езда на мотоцикле немного расслабила его, как это всегда бывает.

Он натягивает на голову свою чёрную лыжную маску, и я следую его примеру. К этому моменту мы уже точно знаем, что делать, поэтому обмениваемся ничего не выражающими кивками и заходим в дом.

Когда мы подходим к дому, в нём уже темно. Сейчас половина пятого, город только начинает просыпаться, но в этом районе довольно тихо. Люди, живущие здесь, более состоятельны. Они не стали бы вставать в пять утра, даже если бы вы заплатили им за это — им просто не нужны лишние деньги.

Мы входим через заднюю дверь. Я взламываю замок, а Уэс разбирается с системой безопасности. Когда мы проходим через дом, я сжимаю руки в перчатках. Судя по тому, что нам рассказала Шарлотта, этот парень не из тех, кто устанавливает мины-ловушки, но никогда нельзя быть слишком осторожным.

На первом этаже ноутбука нет, поэтому мы тихо поднимаемся наверх. Первая комната, в которой мы оказываемся, — это домашний офис, а на столе лежит сумка с ноутбуком.

Уэс открывает её и светит на устройство маленьким фонариком, чтобы убедиться, что оно правильное. Кивнув, он вынимает устройство и убирает его в рюкзак. Затем он достает запечатанный кремовый конверт и кладет его на пустую сумку для ноутбука.

— Поехали, — шепчет он.

Я спускаюсь за ним по лестнице и выхожу на улицу. Мы трусцой возвращаемся к нашим мотоциклам, где оба меняем маски на шлемы.

Проходит полчаса, прежде чем мы добираемся до места встречи с Шарлоттой. Она прислонилась к своему чёрному Bugatti, её красные губы поджаты. Позади неё небо начинает светлеть.

— Он у вас? — спрашивает она, когда мы спускаемся.

Сняв шлем, Уэс достает из рюкзака ноутбук.

Никто из нас не спрашивает, что на нем. Если бы Шар рассказала нам, ей, скорее всего, пришлось бы нас убить.

— Хорошо, — взяв ноутбук под мышку, она оглядывает нас обоих. — Вы оба выглядите уставшими. Отправляйтесь домой и отдохните. Скоро вас ждут новые задания.

— У вас есть что-нибудь, что мы могли бы сделать сегодня утром? — спрашивает Уэс.

Я внутренне застонал. Это означает больше денег, но всё, чего я хочу, — это свернуться калачиком в постели рядом с Ателией и проспать следующее десятилетие.

Шарлотта сужает глаза.

— Тебе нужно что-то конкретное?

Уэс даже не колеблется.

— Я бы предпочел убийство… или два, — он кивает мне. — Ну, знаешь, чтобы Келлан не чувствовал себя обделенным.

Вздохнув, Шарлотта открывает дверь своей машины.

— Дай мне минутку.

Пока мы ждем, я бью Уэса по руке.

— Какого черта, чувак? — шиплю я. — Ты уже забыл об Ателии?

— Нет, — рычит он.

Уэсу не нужно говорить больше ни слова. Ателия вывела его сегодня из себя — всех нас вывела. Главная причина, по которой мы взялись за эту работу, — деньги, но вторая причина почти так же важна.

Чем старше мы становимся, тем сложнее держать в узде наши тёмные стороны. Мне нравится причинять людям боль, и Уэсу тоже. Кэлу тоже, хотя нам и пришлось медленно уговаривать его принять эту сторону себя.

Мучения с Ателией в течение последних трех лет приносили нам определенное облегчение, но этого никогда не должно было быть достаточно. Особенно теперь, когда мы все поняли, что можем получить её, а не причинять ей боль.

Выполнение заданий Шарлотты дало нам возможность удовлетворить монстров внутри нас. И сейчас Уэс близок к тому, чтобы потерять контроль над Ателией. Ему нужно выплеснуть свой гнев, и мы все предпочли бы, чтобы он направил его куда-нибудь, кроме неё.

— Есть работа, которая, похоже, подойдет, — Шар поднимает взгляд от своего телефона, на котором она печатала последние несколько минут. — Это займет у вас около часа. Это по дороге обратно в кампус.