Зимнее солнце - Аксой Бейза

– Ты посмотрела?

– Нет, – сказала я, убирая флешку обратно в карман. – Несмотря на то что доступ к записи ограничен судом, я не понимаю, что на ней может быть такого, что замечу я и не заметили тысячи людей, находившихся в зале. И еще… Наверное, мне будет тяжело видеть брата в таком состоянии. Не знаю. Да и времени почти не было.

Отводя взгляд, он потер лоб, затем провел рукой по влажным волосам, запорошенным снежинками, и пригладил их назад. Мне было трудно поверить в то, что я нахожусь рядом с этим человеком и абсолютно спокойно разговариваю с ним. Может быть, тот волк действительно заразил меня бешенством.

Еще больше меня удивляло то, что я смирилась с тем, что мне предстоит войти в дом этого человека и, скорее всего, провести там ночь. Я бы с удовольствием легла на крыльце и замерзла насмерть, но существовала опасность оказаться в желудке у волка или медведя еще до того, как холод проникнет под кожу, усыпив меня вечным сном. Казалось, что в стране не осталось других лесов и все звери собрались именно здесь.

Я ускорила шаг – он последовал за мной, не произнося ни слова. Поднявшись по ступенькам, он открыл дверь; я вошла следом за ним. Только сейчас я осознала, что температура внутри была практически такой же, как и снаружи. Было очень холодно.

– Включишь свет? – спросила я, когда за мной захлопнулась дверь. Опираясь одной рукой о стену, другой рукой я дотронулась до ткани, обернутой вокруг ноги. Резкий и громкий свист ветра, пробирающегося сквозь щели в окнах, был настолько пугающим, что если бы я находилась здесь в одиночестве, то даже включенный свет не помог бы избавиться от страха.

Когда я поняла, что он пошел в гостиную, игнорируя мою просьбу, недовольная гримаса исказила мое лицо. Что он делает?

Тишину нарушил звук выдвигаемого ящика. Вслед за этим последовал характерный щелчок зажигалки. Наклонившись вперед, я вглядывалась в его неясный силуэт в темноте; внезапная вспышка огня осветила его руки. Свеча. Он зажег свечу.

– Надеюсь, ты сейчас шутишь? – спросила я, шумно выдохнув. – То есть, помимо отсутствия мобильной связи и признаков человеческой жизни, а также наличия стай диких животных, бродящих вокруг нас, теперь еще и электричества нет?

– Ну и что? Ты боишься темноты? – Когда он зажег еще одну свечу, в комнате стало достаточно светло. Он взял пистолет, который положил на стол, пока зажигал свечи, и убрал его в один из выдвижных ящиков.

– Это не обычный темный дом; на кухне этого дома находится огромный волк. Не говоря уже о твоем присутствии.

Достав еще одну свечу, он зажег ее и подошел ко мне.

– Возьми. Можешь осмотреть свою ногу в ванной. Я схожу за дровами, камин пустой. – Отдав мне свечу, он взял с вешалки куртку и надел ее. Когда он открывал дверь и выходил, я молча кивнула, но он, скорее всего, не видел, потому что не смотрел на меня.

Как только дверь за ним закрылась, мой взгляд начал метаться по дому. Мне было трудно поверить в то, что у меня идет пар изо рта, несмотря на то что я находилась внутри. Сколько здесь градусов? Скорее всего, ниже нуля.

Добравшись до ванной комнаты, я поставила свечу на тумбу у раковины, закрыла дверь на замок и начала спешно осматривать содержимое шкафчиков. Из полезных вещей мне удалось найти только одеколон, мыло и несколько чистых полотенец. Я сняла пальто, шарф и шапку и отложила их в сторону; затем стянула сапог и носок с травмированной ноги. Снимать брюки было очень больно из-за того, что кровь в месте укуса засохла и ткань, которой я обмотала рану, приклеилась к ней.

Я опустила ногу в ванну и взяла лейку душа. Открывая кран и мысленно молясь о горячей воде, я на несколько секунд подставила под струю руку. Почувствовав приятное тепло, я не могла сдержать радости. Я понимала, что очищение раны не принесет никакой пользы, если я заразилась бешенством, но я не могла допустить, чтобы она оставалась в таком ужасном состоянии.

Когда теплая вода коснулась раны, вызывая волну острой боли, я непроизвольно закусила нижнюю губу. Следы от зубов были четко видны как на передней, так и на задней части ноги; если бы он не остановился, если бы не отступил, то, несомненно, разорвал бы ее. В этой части человеческой ноги находятся жизненно важные артерии, которые в случае повреждения могут привести к смертельному исходу из-за значительной потери крови за короткий промежуток времени, и мне невероятно повезло, что волк не задел ни одну из них.

Я несколько раз промыла рану мылом, а затем ополоснула водой. Оторвав часть влажного полотенца, которое я смочила кипятком и выжала, я обернула ногу. Несмотря на слезы, которые катились по моим щекам от боли, я смогла надеть штаны. Натянув носок, я накинула пальто, взяла сапоги, шапку и шарф и со свечой в руке вышла из ванной комнаты.

С улицы доносились ритмичные удары – колол дрова. Надев шапку и шарф, я вошла в гостиную. Нагнувшись, чтобы натянуть сапоги, я бросила взгляд в сторону кухни, где лежал крупный волк. Травма, полученная сегодня в результате волчьего нападения, была свежа и болезненна, поэтому я не решилась заходить туда в одиночестве, хотя и осознавала необходимость проверить его.

Я приоткрыла дверь; единственным различием между домом и улицей был сильный ветер, который хлестнул мне в лицо. Я не помню, чтобы когда-то мне было так холодно. Мои руки, мгновение назад согретые теплом воды, снова замерзли.

Выходя из дома и закрывая дверь, я старалась отгонять от себя мысли о ноющей боли в ноге. С заднего двора доносился ритмичный стук топора, но как только я спустилась по ступенькам, звуки резко прекратились.

В лесу царил полумрак, сквозь падающий снег проглядывала полная луна, ее тусклый свет рассеивал ночную темень.

Засунув замерзшие руки в карманы, я шмыгнула носом и пошла к заднему двору. Повернув за угол, я увидела, как в тачку с грохотом падают дрова, а пройдя еще чуть дальше – кучу срубленных деревьев и топор, одиноко торчащий из пня. На руках мужчины были толстые черные перчатки; он грузил дрова в тачку.

За ветвистым деревом, укрытым снежным одеялом, я заметила замерзшее озеро.

Должно быть, это и есть то самое озеро, о котором говорила мама Мелиссы. Все вокруг было занесено снегом, отражавшим лунный свет, но, несмотря на это, замерзшее озеро казалось темным и зловещим, а его близость к дому усиливала чувство страха. Возможно, если бы сейчас было лето, я бы не задумываясь прыгнула в воду, чтобы искупаться и освежиться, но текущая обстановка не соответствовала критериям места для пикника в солнечный день.

Мама Мелиссы… От одной мысли об этой женщине у меня по коже бежали мурашки. Ее шепот у меня за спиной, нож, который она спрятала между лепешек, и ее пронизывающий взгляд – все это вызвало во мне сильное беспокойство. Там, внизу, я не осознавала значения ее слов «Остерегайся волков», но теперь все стало ясно. Это место было чистилищем на окраине Стамбула. Это был первобытный лес, расположенный рядом с цивилизованным миром, но оставшийся нетронутым человеком. Иного объяснения тому, что я встретила стаи волков и шакалов сразу после прибытия сюда, нет.

Когда он заметил меня, у него в руках были два небольших бревна. Его глаза пробежались по моему бледному лицу, затем он оглянулся и посмотрел на замерзшее озеро, глядя на которое я глубоко задумалась.

– Не так уж и страшно, – сказал он низким голосом, укладывая дрова в тачку и отряхивая руки.

– Тогда почему его вид вызывает у меня мурашки? – Вероятно, холод оказал на меня негативное влияние, так как вопрос непроизвольно слетел с моих уст.

Когда взгляд золотисто-карих глаз, посветлевших в лунном свете, обратился в мою сторону, я наконец отвернулась от застывшего озера и посмотрела ему в лицо.

– У тебя появилась какая-то особая связь с волками после того, как тебя укусили? – произнес он, не скрывая сарказма. – Караель тоже не любит это озеро. Но по счастливой случайности дом оказался совсем рядом с ним.

– Почему? – вырвалось у меня. – Почему волки не любят его?