До встречи в моих снах (СИ) - Ветрова Влада

– Рассказывай, – отмерев, в приказном тоне говорит сестра, и тащит меня за собой в комнату, как локомотив.

Успеваю только скинуть кроссовки по дороге, как уже оказываюсь на диване. Пытаюсь с точностью передать слова бывшей жены, внимательно слежу за реакцией сестры. Я ни черта не смыслю во взаимоотношениях, я будто оглох и ослеп от орущих внутри меня и затмевающих взор эмоций. И все, что мне остается – сделать ставку на родную кровь.

Выдав все, как на духу, я смиренно жду вердикта.

– Это нужно осознать, – бормочет сестра, с серьезным выражением лица уставившись прямо перед собой.

Я воровато достаю телефон из кармана и проверяю, не писала ли Аня. Но там – тишина. Причем, в мессенджер она не заходила со своего последнего мне сообщения. Палец зависает над клавиатурой, но я решаю отложить общение с ней до вердикта сестры.

– Как бы мне не хотелось сказать обратное, она рассуждает как мать, – морщится Василиска и переводит на меня виноватый взгляд. – Прости. Я и так крутила, и эдак, даже себя на ее место попыталась поставить. Но если убрать из уравнения ваш неудавшийся брак и оставить только совместного ребенка, то выходит, она права. Для девочки так будет лучше.

– А суд? У меня на нее столько же прав, – не желая соглашаться с условиями бывшей, бурчу я.

– Это затянется, Коль. И для ребенка это будет стресс. Плюс, она не признает тебя, если не захочет мать. Ты… ты чужой для нее, – с запинкой заканчивает сестра.

– Получается, – с нервным смешком заключаю я, – понравлюсь ли я собственному ребенку зависит от бывшей жены?

– Получается, что так, – пожимает плечами сестра. – Она еще слишком маленькая и во всем полагается на мнение мамы. Она для нее самый близкий человек. И она может настроить ее против, если захочет. Это будет уже не общение. Ты сам свернешь встречи, только бы не видеть, как твоя малышка плачет, увидев тебя. Это разобьет тебе сердце.

– Значит, нужно соглашаться?

– Я не вижу другого выхода. У нее все козыри. И тебя никто не заставляет любить ее, просто терпи. Держать лицо ты умеешь.

– Я ее чуть не придушил, Вась. И это не преувеличение, а гребаный факт.

– Ну, мой дорогой… – бормочет Васька. – Хочешь жить, умей вертеться.

– Зашибись, – раздраженно выдуваю я, запуская руки в волосы.

– Позже, когда дочка к тебе привыкнет, уже можно потихоньку права качать, – пожимает плечами Василиса. – Забирать к себе, проводить время только вдвоем.

– Все это прекрасно, но я не представляю, как буду терпеть ее. Аж бурлит все, Вась. В горле клокочет, до сих пор.

– А не надо потому что думать «как». Думай «ради чего», – мудро изрекает сестренка. – Похитрее надо быть, Коль. Ты как хозяйственное мыло, прости Господи. Папаша, – фыркает она вдруг и с широкой улыбкой лезет обниматься.

– Да уж… – бурчу я, пристраивая ладони на ее спине. – Ладно, поеду. И ты отдыхай. Спасибо, Бусен. Родителям только не говори, пока все не утрясется. Я не могу еще на один фронт разорваться.

– Хорошо, – вяло бубнит сестра. – Повезло тебе, что ты хранишь мой секретик.

Я нагло ей подмигиваю, а она недовольно поджимает губы. И уже повеселевший, я обуваюсь и спускаюсь под проливной дождь. Трусцой мчу до машины и первым делом пишу Ане.

«Освободилась, Анют?».

Довольно долго я смотрю на экран. Пока он не гаснет сам. Но ответа так и не получаю. Она даже сообщение не читает, хотя там на два часа меньше.

Настроение идет на спад. Если пять минут назад, после разговора с сестрой, возможным казалось все, то теперь мой мир снова дал заметную трещину. Хоть назад лети, ей-Богу.

Уже дома на всякий случай мониторю билеты. Прямых рейсов нет, но вроде можно добраться с пересадками. Неудобно и долго, что сейчас не на руку: с Жанной бы разобраться. Да и непонятно, придусь ли я там ко двору.

Не теряя надежды получить ответ, я раскладываю вещи и совершенно неожиданно нахожу в боковом кармашке сумки шарфик Анютки, тот самый, что был на ней в день поездки. Не знаю, в какой момент она успела его сунуть, или это я сам, в бредовом припадке, о котором ничего не помню (хотя в таком случае скорее нашел бы ее трусики, сорванные с нее же зубами), но я с такой жадностью вдыхаю ее аромат, зарывшись в невесомую ткань носом, что начинает кружиться голова.

Мои легкие снова наполняет ароматом правильной женщины, который придает сил. А ее послание, несмотря на молчание, вселяет надежду. Я смотрю на оставленную у стены удочку и думаю о том, как будет весело проводить время со своим ребенком. Представляю ее смущение, может, даже страх, когда она впервые увидит меня. Мечтаю о том, как буду завоевывать ее доверие, как заслужу ее любовь, как на плечах буду катать. А всего-то надо – потерпеть бывшую.

«Я согласен», – отправляю я сообщение Жанне.

«Ужин завтра. После семи, место выбери сам», – приходит от нее.

Стараясь не развивать мысль, что ужин – это больше про свидание, нежели налаживание контакта, я отправляю сухое «ок». И, так и не получив весточки от Ани, глубокой ночью ложусь спать.

Только утром вижу сообщение от нее:

«Я рано заснула».

«Доброе утро, Анют», – пишу я, с трудом разлепив глаза.

«Созвонимся?», – отправляю я следом.

Но снова не получаю ответа.

Глава 13. Анна

Когда в дверь номера начинают громко стучать, меня берет такая злость, что хочется не то, что подушку запустить, светильник. К счастью, на это не хватает сил.

В зазор между задернутыми шторами врываются яркие солнечные лучи, у бассейна включают музыку, что однозначно сообщает о времени – десять утра. Аниматоры начали свой трудовой день, а до окончания завтрака остается всего полчаса. Примерно так я теперь определяю время, не имея наручных часов и оставшись без телефона.

Потерянная и подавленная. Возвращаясь в прошлое и вспоминая свои чувства после того, как муж выставил условия для нашего брака, могу с уверенностью сказать – и близко не стояло. Тогда в моем сердце жила надежда. Я верила, что моя любовь изменит все. Наш брак, его самого и даже мир, если потребуется. Сегодня у меня нет и этого.

Вечер. Сын пишет мне сообщение, предлагая поужинать вместе. Я, конечно, с радостью соглашаюсь. Еще бы! После его-то заявления. Мчу на всех парах, умывшись и предприняв попытку скрыть следы безудержных рыданий макияжем. Как обычно занимаю столик с видом на бассейн, бросив на него свои очки и маленькую сумочку. Дура бестолковая.

В зале со шведским столом, конечно, вижу Стаса. Они заходят вместе с сыном и бродят вдоль длинных столов рядом со мной, набирая еды. Но когда мы подходим к занятому столу, на нем не оказывается ни сумочки, ни очков.

Паническая атака накрывает меня в тот же миг. Не знаю, как мне удается опустить тарелку на стол, а не отшвырнуть в сторону, но в последующие пятнадцать минут я с наверняка очумелыми глазами бегаю по залу, пытаясь обнаружить пропажу. Естественно, тщетно.

Дальше – долгие разбирательства на ресепшене, где парадом рулит Саша. Говорит на хорошем английском, я понимаю не все, скорее суть. А вот ответ администратора мне приходится переводить. Разжевывать и вдалбливать. Камеры-то они установили. Но, увы, они не работают. Они, конечно, расспросят работающих в зале официантов, но… администрация не несет ответственности и все такое.

Но. Но. Но.

Тот случай, когда через задницу пошло абсолютно все.

Казалось бы, в чем проблема? Ну, купи ты новый телефон. Перенеси всю информацию с облака. Технологии, мать их! А сим-карту восстанови. Да, уже в Москве, но это было бы терпимо.

Но облачное хранилище заполнено уже очень давно, а покупку места большего объема я считала пустой тратой денег. Я не смогу сама написать Коле, его номер безвозвратно утерян. Не беда, сам напишет? Написал бы, уверена. Только вот моя сим-карта оформлена не на меня. Ее покупал Стас. И, в ответ на мою просьбу восстановить номер, он выразился четко и ясно.

– Нет.

– Никогда тебе этого не прощу, – с лютой обидой в голосе пообещала я.