До встречи в моих снах (СИ) - Ветрова Влада

– Пива, – ухмыляется сын, а я показываю ему смачную фигу и взбираюсь по ступенькам.

Когда прохожу вдоль борта, Стас из воды громко протяжно свистит. Я бросаю на бывшего взгляд из арсенала «а не охренел ли ты, дорогуша?», а он в ответ нахально подмигивает и показывает свою лучшую улыбку.

Отвернувшись и продолжив путь, я едва сдерживаю ответную. Паршивец, знает, как растормошить меня. И нещадно пользуется накопленным опытом.

Догнав меня у бара, Стас косится в сторону, где начали готовить картофель фри и какие-то сэндвичи. Морщится и заказывает себе опохмел, нагло перебив меня.

– Эй! – хмуро возмущаюсь я.

– Душа горит, малышка, – охрипло жалуется Стас. – Не будь жестокой.

– Не тебе меня об этом просить, – серьезно отвечаю я и, забив на напитки, иду за едой.

Набираю столько, сколько могу унести. Раскладываю все на столике у лежака, соседний с которым занял Стас, а потом хоть и без аппетита, но с удовольствием уплетаю все подряд, не переставая наблюдать за тем, как его мутит от запаха.

– Умница, – вдруг говорит он, когда я, обожравшись, тяжело выдыхаю. – Готов пожертвовать своей печенью, если ты будешь нормально есть.

– О-о-о, так ты сделал это ради меня? – иронизирую я. – Это так мило. Польщена.

– Будешь ли ты также польщена, если меня стошнит под твои ноги? Я едва сдерживаюсь, – язвит он в ответ.

– Тогда твои усилия окажутся напрасными, – подавив позыв и отвернувшись от него, бурчу я.

Нахожу взглядом сына, но он, убедившись, что ловушка захлопнулась, преспокойно тренируется.

– Я буду идиотом, если сделаю это, – серьезно говорит Стас. – Ты хоть на минуту оставь свои обиды и подумай, о чем просишь. Своими собственными руками толкнуть любимую женщину в руки другого мужика.

– Любимую? – высокомерно смеюсь я, повернув голову.

– Да, любимую, – настаивает он. Кого только убедить пытается, меня или себя? – Я и готов это доказывать. Готов, Ань.

– А мне оно на кой? – с милой улыбкой спрашиваю я. Стас темнеет лицом, а я решаю использовать шанс и все же уболтать его восстановить номер. – К тому же, ты перегибаешь. Скорее всего, мой роман сошел бы на нет сам собой. С одним только отличием – это случилось бы постепенно. Мне просто было бы не так погано. Или вообще, была бы рада этому.

– Я на это не поведусь, Нют, – говорит он, а мои надежды в миллионный раз разбиваются о его бесчеловечность и себялюбие. – И рисковать не стану.

– Сволочь, – с прежней улыбкой, глядя ему прямо в глаза, говорю я.

– Я просто хочу обратно нашу семью. На любых условиях, – ничуть не оскорбляется он. И правильно, кто ж на правду обижается? Взрослые уже все.

– Неужели? – хмыкаю я. – Как насчет свободных отношений?

В глазах Стаса мелькает праведный гнев, но он довольно быстро справляется с собой, утверждая:

– Ты на это не пойдешь.

– Почему нет? Мне понравилось спать с другими мужчинами. Оказывается, это весело. Будоражит, – я веду плечиками, а он стискивает зубы. – Но в одностороннем порядке, правда ведь? – с презрением интересуюсь я.

– Да, – через силу отвечает он. – Сделай ты это раньше, мы давно были бы счастливы. Вдвоем.

– Иди к черту, – морщусь я и ложусь, закрыв глаза.

Мерзавец. И скорее всего прав. Может, не сразу, но сработало бы. Пересиль я себя, закрути с кем-нибудь у него под носом, его ревность и самолюбие сделали бы свое дело. И тогда я могла быть счастлива. Что мне делать с этим сейчас – ума не приложу.

Глава 14. Анна

Сын дурачится, стряхивая на мое раскалившееся тело воду с волос. Я фыркаю и отвешиваю ему легкий пендель, но его это только раззадоривает. Он набирает целую панаму воды и выливает то, что удалось донести, на грудь проявившего беспечность и задремавшего отца.

– Урою, – словив микроинсульт, грозит Стас.

И два здоровых дуралея носятся вокруг бассейна, пока сын не поскальзывается и не падает в воду. Стас, выставив локоть как прожженный рестлер, падает следом.

Я – улыбаюсь. Смотреть, как они бесятся – одно из моих любимых занятий, всегда им было. Душа поет, на сердце радостно и уютно. Да, еще кровоточит. Да, болит. Но не была ли я права в собственных хитростях? Как надолго бы нас с Колей хватило? Совсем запуталась в своих чувствах.

Так тяжело не общаться с ним. Не видеть, не слышать, не читать даже. Переживать, как там у него все складывается. Удалось ли выяснить правду? Что он будет делать? Скучает ли по мне или, погрузившись в рутину, со своими переживаниями, которые меня не касаются, лишь изредка вспоминает?

Я смотрю, как Стас и Саша вылезают из воды, толкаясь и мешая друг другу, и ловлю себя на том, что вижу не двух отдельных людей. Я вижу семью, частью которой буду являться всегда. Не воспринимаю бывшего как своего мужчину, не вижу в нем объект вожделения, страсти, любви даже, но те нити, которыми мы опутаны, никуда не делись. Повязаны. Пожизненно.

– Саш, где твой телефон? – спрашиваю я, когда они подходят. – Хочу позвонить твоей тетушке.

– Блин, в номере, мам, – морщится он.

– Так даже лучше. Дай ключ.

– Собираешься копаться в моем телефоне? – таращит глаза сын.

– А что, у тебя неприличные записи и в адресной книге? – иронизирую я, а сын скашивает взгляд. – Серьезно?

– Несерьезно, – кривляется ребенок, а Стас протягивает мне свой.

– Копайся сколько захочется, – говорит он серьезно. – Твоя сестра записана как Татьяна Денисова.

Соблазн все же покопаться, определенно, есть. Но натолкнуться на случайную оставленную фотографию случайной обнаженной женщины нет ни малейшего желания. А вот позвонить сестре по-прежнему хочется.

Я забираю из рук Стаса телефон и кривлюсь, обращаясь к сыну:

– Жмот.

– Это слишком лично, – надменно прикрыв веки, парирует сын. – И ты бы сто процентов полезла в фотки и получила травму на всю жизнь. Я забочусь о тебе.

– Кошмар, – морщусь я, а Стас глухо ржет.

– Я же говорил, – нагло хмыкает сын. – Одного намека достаточно.

– Все, прекрати, – ворчу я и ухожу, накинув легкий пляжный халатик. Под их сдавленный смех.

Бесстыжие. Оба.

Закрывшись в номере и стряхнув с себя мерзопакостное чувство, будто подсматривала за сыном, я устраиваюсь на балконе и звоню Тане.

– Та-а-ак… – протяжно тянет сестра, увидев меня, а не Сашу. – Ты отключила телефон? Что он сделал?

– Улетел, – говорю я, а мои губы надуваются сами собой.

Потом я сквозь слезы рассказываю ей обо всем случившемся. И, заодно, о настойчивом желании Стаса воссоединиться.

– Я тебя умоляю, – вдруг говорит Таня, а в ее глазах тоже встают слезы. – Молю, Анют, на колени встану, если хочешь. Не возвращайся к этому козлу. Не надо. Пожалей себя.

– Так категорично? – смахнув слезы, вяло бормочу я.

– Да, – отвечает она. Шмыгает носом и повторяет еще увереннее: – Да!

– Я никогда его не найду, – уныло улыбаюсь я. – А если и получится, может быть слишком поздно.

– Я сейчас вообще не про твоего омоновца, Ань, – строго говорит сестра. – Мне жаль, что так произошло с твоим телефоном, что вы потеряли контакт и теперь вопрос только в том, насколько заморочится он. Правда жаль, он понравился мне. Но особенно мне понравилась рядом с ним ты. Счастливая, глазки сияют… – ее губы вновь кривятся, а глаза наполняются слезами. Она моргает и медленно выдыхает, справляясь с эмоциями. – Я хочу, чтобы ты была с тем, кто тебя не обижает. И это не про Стаса.

– А я не знаю уже, – признаюсь я. – Что, если он и вправду что-то осознал? Ну сколько гулять можно, Тань? Годы идут, аппетиты уменьшаются.

– Мужику чуть за сорок, – кривится сестра. – Его аппетиты, поверь, на пике. По своему знаю. И это сейчас он обещает тебе золотые горы, потому что заело, а что будет через месяц, когда он объездит тебя вдоль и поперек? – режет она правду-матку. – Снова пойдешь налево, чтобы подогреть его интерес? Подсказать, как это называется?

– Свободные отношения, – морщусь я.