Мелкая река (ЛП) - Карлтон Х.Д.

У него хороший вкус. Мне это нравится.

Мако копается в холодильнике, стоя ко мне спиной, но я вижу, как его плечи подрагивают от веселья. Свет сверкает на его татуировках. Без всякой на то воли мой рот открывается, и вопросы замирают на кончике языка. Я так хочу узнать их значение. Со своего места на диване я вижу замысловатые детали красной распустившейся розы среди увядших, почерневших роз. Яркий свет сияет на фоне пепла. Что-то в этом притягивает меня. Он заканчивает наливать себе стакан молока - только психи пьют молоко - и поворачивается ко мне. Он смотрит на меня с эмоциями, которые я не могу расшифровать, и я трушу.

Вместо этого я говорю: — Ты же смеешься надо мной.

Он поворачивается, и на его лице появляется прекрасная улыбка. — Если это означает, что я буду унижен больше, чем ты, то нет, я не шучу.

— Но... это... так не бывает, - наконец вырывается у меня. Что это за чувство? Меня трогает мысль о том, что он готов унизиться, лишь бы мне было лучше. Даже если очевидно, что это ложь, это все равно как-то... мило. Странно. Я морщу нос.

Он делает серьезное лицо. — Я думаю, что твоя моча пахнет розами.

Мой рот складывается в идеальную букву О. Что, черт возьми, не так с этим человеком?

Еще одно непринужденное пожатие плечами. — Много, - отвечает он.

Я даже не заметила, что озвучила этот вопрос вслух.

— Это самый странный разговор, который у меня когда-либо был.

— Дальше будет только страннее, детка, - щебечет он, доставая кувшин с апельсиновым соком. Он трясет им передо мной. — Хочешь?

— Ммм. Конечно?

Я еще не пришла в себя. От всего, что он только что сказал. Включая это чертово ласкательное слово. Я слишком под кайфом, чтобы ответить. Может быть, позже.

Эта кровать действительно очень удобная. Единственное, чего здесь не хватает, - это Билби, свернувшегося калачиком у моих ног. Я скучаю по этому маленькому дружочку, он всегда знал, когда мне плохо, и прижимался своим мягким маленьким телом к моему.

Мои руки скользят по теплому серому одеялу. Это кровать Мако, поскольку в его свободной спальне кровати пока нет. Видимо, он нечасто принимает гостей, и это не было для него приоритетом. Интересно, это потому, что все его "гости" спят в его постели вместе с ним? От этой мысли у меня замирает сердце. Когда я это осознаю, я тянусь внутрь себя, дергаю эту надоедливую мысль и задвигаю ее на место.

В комнате Мако нет ни одной личной фотографии, кроме одной, стоящей на тумбочке. На ней изображен мужчина, похожий на него самого, только постаревший и обветренный. Он ухмыляется в камеру, на лице Мако - та самая самодовольная ухмылка, за которую мне хотелось и отвесить пощечину, и поцеловать его.

Наверное, это дядя. Кажется, я помню, как Райан говорил, что у Мэтта есть несколько братьев. Мако не очень похож на Джули или Мэтта, так что он, должно быть, получил свои гены от одного из братьев Мэтта.

Сдерживая желание взять рамку и посмотреть поближе, я отвожу взгляд.

Стены светло-серые, за исключением стены из грубого серого камня, к которой прислонена его кровать. Черный паркетный пол прекрасно сочетается со стенами, придавая его комнате ту же ауру, что и всему остальному дому. Комфорт. Безопасно.

Разительный контраст с домом Райана, который построил его современным и стерильным. Повсюду белый цвет, за исключением мебели и красочных картин на стенах. Холодный и стерильный, как и его хозяин.

Мако садится, ставит бутылку с водой и мои таблетки на тумбу.

— Я могу тебе что-нибудь принести? - тихо спрашивает он, присаживаясь на край кровати. Мягкий матрас ощутимо проминается под его весом.

— Может быть... - я облизываю губы, не понимая, о чем я вообще спрашиваю. — Может быть, ты просто поговоришь со мной? - я содрогаюсь в тот момент, когда слова покидают мой рот. Мне отчаянно хочется схватить их на лету, пока они не достигли его ушей, но уже слишком поздно. Он уже поворачивает голову в мою сторону, его лицо смягчилось и стало добрым. Когда он так смотрит на меня, он действительно выглядит на свой возраст. В любое другое время стресс от работы старит его.

Когда еще у него будет возможность почувствовать себя молодым? Быть молодым?

— Расскажи мне о себе, Мако, - говорю я. — Расскажи мне что-нибудь значимое.

И, подобно Иисусу, проливающему свет на мои самые большие желания, он поворачивает ко мне свою татуированную руку, демонстрируя прекрасный рисунок распустившейся красной розы на ложе из мертвых роз.

— Я сделал ее, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Она символизирует мою жизнь и то, как я вижу себя. Я сомневаюсь, что Райан говорил тебе об этом, но Джули и Мэтт усыновили меня, когда мне было тринадцать.

У меня перехватило дыхание. Все странные замечания Райана о том, что Мако не принадлежит ему, или что он не его настоящий брат, теперь обретают смысл. Фотография в рамке на прикроватной тумбочке Мако, где изображен он сам и его более взрослая копия. Это был его отец. Его настоящий отец.

— До этого я рос в дерьмовом районе с довольно дерьмовыми родителями. Моя мать продавала себя за деньги, а отец был наркоторговцем. - У меня дрожат губы, я совершенно поражена тем, насколько детство Мако было похоже на мое. В библиотеке, когда я рассказала Мако историю своей жизни, он ничего не сказал.

— Эта татуировка - напоминание о том, что, несмотря на уродливое окружение, я все равно чего-то стою. То, откуда я родом, ничуть не портит мою сущность. - Он поднимает на меня глаза и пристально смотрит на меня.

Вес его слов слишком велик. Я опускаю глаза обратно на татуировку.

— Она... красивая, - шепчу я. Это слово. Я ненавижу его. Но это единственное слово, которое подходит к его истории.

— Я понимаю тебя больше, чем ты думаешь, Ривер, - тихо говорит он, его глаза все еще ждут, когда мои снова встретятся с ними. Собравшись с силами, я отвечаю на его молчаливое требование. Его сверкающие изумрудные глаза завораживают, настолько, что у меня перехватывает дыхание. — Я знаю, каково это - не быть первым выбором родителей. Но это не значит, что ты не можешь быть первым выбором для себя. Выбери себя, Ривер. Ставь себя на первое место.

Мои губы дрожат. Слеза пробирается сквозь барьеры и стекает по моей щеке. Он не уклоняется от эмоций, а поднимает руку и вытирает каплю большим пальцем. Его кожа, так нежно скользящая по моей, оставляет за собой огненный след. У меня перехватывает дыхание, я совершенно не знаю, что сказать.

Он встает и снова смотрит на меня. — Дай мне знать, если я могу чем-то тебе помочь.

Перед тем как он вышел за дверь, я обрела голос, хотя он был тонким и хриплым. — Ты уверен, что я не могу просто занять диван? Я не хочу быть помехой. Ты и так помог более чем достаточно.

И я имею в виду, более чем достаточно. Он помог мне дойти до туалета, а однажды даже слезть с него. Он поддерживал мой комфорт, давал пить и кормил меня здоровой пищей. Медсестра сказала, что правильное питание способствует заживлению организма. Я даже не знала, что Мако был так внимателен. Он развлекал меня своими странными разговорами о фетишах, в которые я по-прежнему на сто процентов верю, что он лжет, и фильмами. Он дал мне безопасность и комфорт, а также частичку себя, которой я буду дорожить всегда. А теперь он дарит мне свою постель.

Обо мне никогда так не заботились, и я не знаю, как к этому относиться. Это не Мако должен делать это для меня, а Райан, который даже не позвонил и не написал. Либо он еще не вернулся домой, либо ему наплевать.

В обоих случаях мне хочется его убить.

— Ты хочешь завтра проснуться с еще большей болью? - спрашивает он, возвращая меня к разговору.

Я хмурюсь. — Ну, нет.

— Тогда закрой свой прелестный рот и поспи.

Дверь за ним захлопывается прежде, чем я успеваю открыть свой прелестный рот и сказать ему спасибо. Может быть, это и к лучшему. Он помогает мне, но какая-то странная часть меня чувствует, что я все еще должна его ненавидеть.