Когда она влюбляется (ЛП) - Сэндс Габриэль

Рас проверяет часы на своем запястье. — Мне нужно собираться. Чурро составит тебе компанию. Кто-то заберет его через несколько минут.

Он исчезает в гардеробной, а я переключаю свое внимание на попугая и несколько минут играю с ним, постукивая по клетке и звеня его игрушками. Он издает радостные писки. Когда он спрыгивает на кормушку и начинает клевать ее, я даю ему спокойно поесть и продолжаю изучать комнату Раса.

Есть что-то глубоко интимное в том, чтобы находиться в мужском пространстве.

Особенно в его спальне.

Особенно после того, как я только что держала его пальцы у себя во рту.

Дрожь пробегает по позвоночнику. Мне нравится быть здесь, а я не должна. Единственный мужчина, в спальне которого я должна хотеть находиться, - это мой жених.

Боже, что со мной происходит? Я становлюсь слишком заинтересованной в Расе.

В комнате пахнет им. Я подхожу к комоду и изучаю вещи, разбросанные по поверхности. Там есть богато украшенная металлическая коробка, в которую я заглядываю - сигары, и кожаный футляр с его украшениями. Надеваю одно из его колец на палец, убеждаясь, что размер кольца у Раса почти в два раза больше, чем у меня.

Я уже собираюсь открыть тонкую черную записную книжку, как вдруг останавливаю себя.

Что я делаю?

Я потираю ладонями руки, чувствуя себя неловко, и выхожу обратно в гостиную.

Когда мой взгляд падает на полупустой стаканчик с йогуртом, моя кожа нагревается.

Звук привлекает мое внимание к входной двери, и я успеваю увидеть, как она открывается и из нее выходит женщина.

Я останавливаюсь. — Алло?

Она замечает меня. Она одета в крошечную юбку и топ-бандо, открывающий подтянутый живот и загорелую кожу. Ее светлые волосы ниспадают на грудь роскошными локонами, на укладку которых уходит целая вечность.

Я напряглась. Кто это?

Женщина быстро оценивает меня, и ее красные губы кривятся в острой улыбке. — Привет. Рас здесь? Я пришла забрать Чурро.

— Да. Он в спальне. — Я жестом показываю на дверь позади себя.

— О, я знаю, где это. Я здесь уже бывала.

По моему позвоночнику ползет раздражение от того, что она сочла нужным удостовериться, что я это знаю. — Прости, а кто ты?

— Изабелла, — говорит она, пробираясь ко мне с протянутой рукой. — А ты, должно быть, та больная девушка, которую он должен отвезти в Нью-Йорк.

Это так Рас меня описал? Я улыбаюсь. — Это я.

— Ты выглядишь немного грубовато. — Она морщит нос. — Это ведь не заразно, правда?

Моя хватка становится жесткой. — Думаю, скоро ты узнаешь.

Она отдергивает руку, хмуро смотрит на меня и исчезает в спальне.

Я слышу голос Раса, глубокий и грохочущий. Они обмениваются приветствиями, и я пытаюсь от них отмахнуться, не желая вмешиваться в их разговор. Но тут я слышу ее смех и не могу удержаться, чтобы не выглянуть из-за угла и не посмотреть на них.

Она стоит рядом с Расом, положив руку ему на грудь, и я чувствую неприятное предчувствие.

Я отвожу взгляд. Это не мое дело.

И все же я чувствую облегчение, когда через несколько минут они появляются в гостиной: Рас несет Чурро в клетке поменьше в одной руке, а в другой - кожаную сумку.

— Красотка! Красотка! — кричит Чурро на Изабеллу.

Я морщу нос. Предатель.

Рас смотрит на меня. — Готова, Персик?

Это прозвище настолько неожиданно, что я на мгновение теряю дар речи. Я моргаю ему. — Да.

—Я буду скучать по тебе, — промурлыкала Изабелла, проводя кончиками пальцев по его бицепсам. — Ты ведь дашь мне знать, как только вернешься?

Рас отрывает от меня свой веселый взгляд и кивает ей. — Конечно. Ты же знаешь, я ненавижу оставлять его.

Ее лицо опускается. Очевидно, она не надеялась на такую реакцию, но тут же взяла себя в руки.

— Я позабочусь о нем. — Она приподнимается на цыпочки и наклоняется к уху Раса. — И когда ты вернешься, я тоже о тебе позабочусь, — шепчет она, достаточно громко, чтобы я услышала каждое слово.

Мои щеки горят. Они что, переспали?

Он коротко улыбается Изабелле и протягивает ей клетку Чурро. — Спасибо, Белла. Напиши, если что.

Мы неловкой процессией направляемся к лифту. Изабелла переходит на испанский, шепчет что-то Расу по дороге вниз, а я ломаю голову в поисках веской причины для беспокойства по поводу всего этого.

Их нет.

Это я помолвлена.

Сцена на кухне вдруг окрашивается в совершенно иной свет.

Я, наверное, схожу с ума. Что я с ним делаю?

Он быстро прощается с Изабеллой, и мы садимся в машину.

— Ты в порядке? — спрашивает Рас, заводя двигатель.

— Ты никогда не говорил, что у тебя есть девушка.

— Она просто друг.

Я бросаю на него настороженный взгляд и решаю не допытываться дальше. Нет смысла. Я вполне могу списать сумбурные события последних семидесяти двух часов на то, что ужасно больна. Когда мы окажемся в Нью-Йорке, я уверена, что почти не увижу его.

ГЛАВА 14

РАС

Самолет Дамиано приземляется в аэропорту Кеннеди в полночь.

Джемма спит на моем плече, ее темно-коричневые, почти черные локоны рассыпались по моей рубашке, а ее запах вдыхает мой нос. Обычно для того, чтобы возбудить меня, требуется нечто большее, но здесь у меня уже целый час стоит стояк.

Возможно, то, что произошло на кухне, тоже имеет к этому отношение.

Я опираюсь локтем на подлокотник и прижимаю кулак к губам, вспоминая мучительные подробности.

Черт меня побери.

Видеть, как этот горячий маленький ротик сосет мой палец, было достаточно, чтобы я забыл о себе. Если бы не Чурро, я уверен, что мы бы закончили тем, что она лежала на стойке, мой рот был у нее между ног, а язык глубоко зарыт в ее киску.

Это было бы очень глупо.

Но, к сожалению, у меня есть опыт совершения очень глупых поступков.

Особенно когда эти вещи выглядят как Джемма Гарцоло.

Часть меня думала, что забота о ней, пока она болеет, вытравит из меня влечение, но это только усилило его.

Эти два дня с ней всколыхнули что-то внутри меня. Я увидел ее в другом свете.

От вида ее испуга и уязвимости у меня защемило в груди. Не было никакого притворства, когда ее тошнило в туалете или когда она просыпалась, задыхаясь от страха, от своих снов. Она пришла ко мне так легко. Вся ее твердость растаяла, и я хотел только одного - избавить ее от боли.

Я слегка покачал головой.

Возможно, было легко забыть о том, что она помолвлена, когда мы были на Ибице, но в Нью-Йорке от этого факта никуда не деться.

Я не могу позволить, чтобы то, что происходит между мной и Джеммой, помешало мне выполнить задание, которое дал мне Дамиано, - выяснить, что Гарцоло и Мессеро могут скрывать от нас. Я должен играть очень осторожно. Гарцоло думает, что я приехала сюда, чтобы лучше разобраться в их операциях. По крайней мере, так ему сказал Дем. Он также предложил мне морковку, предположив, что я ищу другие возможности для совместного бизнеса.

Это дипломатическая миссия.

Пилот объявляет по громкой связи, что мы выруливаем к таможенной зоне, и Джемма вздрагивает.

— Черт, — пробормотала она. — Почему ты меня не пересадил?

Потому что ты мне там чертовски нравишься.

Вместо этого я говорю: — Не беспокойся об этом.

Мы выходим из самолета, показываем наши документы агенту с несчастным видом, а затем проходим в зону, где сканируют наш багаж.

Она оглядывается по сторонам, выражение ее лица напряжено. Я не могу понять, это потому, что она сожалеет о том, что произошло на Ибице, или из-за чего-то другого.

— Довольна, что вернулась домой? — спрашиваю я, когда мы собираем чемоданы.

В ответ она лишь неопределенно пожимает плечами. Учитывая то, что я наблюдал за ее родителями, я сомневаюсь, что у них особенно счастливая домашняя жизнь.

С их стороны было очень некрасиво оставить ее на Ибице. Может быть, это было всего три дня, но эта девушка прошла через ад и обратно. Внутри меня зародилось странное чувство защиты. На этот синяк на ее лице было тяжело смотреть.