Эверест (СИ) - Свирская Дарья

— Хорошо, Петровна, спасибо… — Говорю еле слышно, с трудом переваривая полученную информацию.

— И, это… Тань… Не переживай. Не ты ее приняла, а я. К тому же она прошла собеседование на общих основаниях, и даже не одно, так что все было по-честному.

— Спасибо, Дим! — Говорит она и, поежившись, зовет обратно в офис.

Но я, сказав, что подойду минут через десять, продолжаю стоять на улице у черного хода, напряженно размышляя. Из разговора с Петровной стали понятны две вещи: грудь рыжая, сделала, скорее всего, не из модных соображений. И «достойно перенесла свою судьбу». А это что еще значит? Головоломка, блин!

Так кто же ты такая, Валерия Градова??

ЛЕРА

Утром, пытаясь установить контактные линзы, упускаю одну из них в раковину. И надо же такому случиться, она благополучно уплывает в слив, смытая струей воды. Так что я стою перед выбором: идти в одной линзе или надеть очки.

Недолго сомневаясь, делаю выбор в пользу очков и отправляюсь на кухню готовить еду.

Я давным-давно привыкла питаться, подсчитывая калораж и Б-Ж-У. Это и позволяет мне поддерживать вес на определенном уровне, даже когда случаются пропуски занятий в зале, как это происходит сейчас из-за перенесенной операции и бесконечной работы.

Выходом из положения стали контейнеры с едой, которые я беру с собой на работу.

Сегодня я готовлю отварную брокколи с запеченным куриным филе, перепелиные яйца и салат из шпината и сельдерея, как раз на обед и один «перекус», которые я осуществляю на последнем этаже нашего здания, сидя на широченном подоконнике с видом на оживленную улицу.

Я открыла это место случайно, когда по ошибке нажала не на ту кнопку лифта. Выйдя и осмотревшись, попала на что-то вроде тех. этажа, где отсутствовало офисное пространство, и стала отлучаться сюда, чтобы побыть минут десять-пятнадцать в одиночестве и покое, а заодно и перекусить.

Подходя к офису, нервничаю: что будет мне за вчерашнее самоуправство? И, как назло, войдя в приемную, слышу из его кабинета:

— Валерия Викторовна, зайдите на пару минут!

Ну вот. Началось…

— Вместе с кофе!

ДМИТРИЙ

Сижу в одном из кресел для посетителей, положив ноги на журнальный столик, и, куря, прислушиваюсь, как все громче цокают каблучки, приближая рыжую к моему кабинету.

Она входит с подносом, и, оценив обстановку, ставит его так, что чашка чуть не упирается мне в ботинок, вызывая внутреннюю усмешку. Но и это еще не все: бесцеремонно вытащив из моих пальцев сигарету, она подходит к окну, и, открыв его, выбрасывает окурок.

Я, зависнув на несколько секунд, пропускаю вопрос:

— Вы что-то хотели, Дмитрий Романович?

Но, когда она щелкает пальцами перед моим лицом, повторяя: «Вы что-то хотели?», — я быстренько собираюсь.

Снимая ноги со столика, достаю скрытую ими записку, и жестом указываю помощнице на противоположное кресло, усаживаться в которое она, похоже, не собирается.

ЛЕРА

Он вальяжно распластался в кресле, положив ноги на стол и куря сигарету, что очень меня возмутило. Хочешь поговорить — говори открыто, сделай выговор, накажи, но в рабочих рамках. А эти рисовки с сигаретами, ногами и презервативами уже начали напрягать.

Если он задумал какую-то игру, я смогу играть на равных. А поэтому вношу элемент неожиданности в нарисованную в его сознании картину, выбрасывая в окно недокуренную сигарету. А что? В общественном месте это запрещено законом. К тому же не люблю, когда мои вещи прованиваются табачным дымом.

Его взгляд едва не обжег, и я собираюсь быстренько уйти, спросив перед этим, чего звал. Но он сидит как истукан и смотрит на меня, будто видит впервые в жизни. Но, когда я щелкаю перед его лицом пальцами, задавая вопрос повторно, он, наконец-то, отмирает.

— Валерия Викторовна, а не много ли вы себе позволяете? — Слышу вопрос, прекрасно понимая, к чему именно он относится, но пытаюсь "включить дурочку".

— Накурено тут у вас, Дмитрий Романович…

Он же, держа двумя пальцами мою вчерашнюю записку, вертит ею в разные стороны:

— Я об этом, — говорит, красноречиво указывая глазами на белый листок в своих руках.

— Нет, не много, — отвечаю твердо, глядя ему прямо в глаза. — В том, чтобы я приходила на работу на час раньше, никакой необходимости нет. Это ваше личное желание. И моя добрая воля. Поэтому я вполне заслужила несколько дополнительных часов отдыха.

— Допустим… Но вы же понимаете, что эта писанина не имеет никакой юридической силы?

— Конечно! Как и ваше устное распоряжение о времени начала моего рабочего дня.

— Вы в курсе, что я могу применить к вам дисциплинарное взыскание? — Говорит он после некоторой заминки.

— Например?

— Выговор…

— А вы в курсе, что я могу написать заявление на увольнение?

Так, надо притормозить. Иначе мы сейчас до чего-то кардинально бесповоротного договоримся… Но если он думает, что я буду терпеть любые выходки, то сильно ошибается. Жаль, конечно, будет потерять хорошую работу, но если уж найдет коса на камень, выхода, похоже, не останется…

Пока я кручу все это в своей голове, он резко меняет тактику, оставляя меня буквально с раскрытым ртом. Принюхавшись к листочку, спрашивая:

— А почему не надушено?

Нет, он серьезно???

Я злюсь, и многозначительно смотрю на босса в надежде, что он обратит все в шутку. Но он, похоже, делать этого не собирается. И мне не остается ничего другого, как перестроиться по ходу разговора на его волну.

Я, наконец, плавно опускаюсь в кресло, и, медленно укладываю ногу на ногу. Уловив направление его взгляда, мысленно усмехаясь, отвечаю:

— Не посчитала нужным, Дмитрий Романович!

— А что так?

— Не пользуюсь парфюмом…

ДМИТРИЙ

Ну наконец-то! Лед тронулся, как говорится, господа присяжные заседатели… Полыхнуло только что в ее глазах, да так, что, мама, не горюй…

Я наслаждался нашей пикировкой, впервые за многие годы испытывая целый ворох разнообразных эмоций, на которые она меня выводила.

Перед тем, как начать плести ей про выговор, я понял, что она сделала меня. Положила на лопатки логичными аргументами. Но я же не мог этого принять! Так что пришлось импровизировать.

Но, только представив, что, «перегнув палку», могу довести ее до увольнения, решил сменить тактику, параллельно получая внутренний сигнал о том, что не хочу ее потерять. Как сотрудника.

Но, когда она, опустившись в кресло напротив, положила ногу на ногу, слегка выгнувшись мне навстречу, я потерял нить разговора.

Ее бесконечно длинные, стройные и многообещающие ноги, обтянутые прозрачными колготками, я уверен, на ощупь были гладкими и приятными…

Звонок мобильного вернул в реальность, включая в рабочий процесс, а рыжая, как только я взял трубку, быстренько ретировалась.

Вот же ж!!!

ЛЕРА

Как хорошо, что ему кто-то позвонил, иначе, трудно сказать, куда бы могли завести нас эти странные разговоры.

Почти сразу он уехал, и можно было расслабиться, да только не получалось…

Меня почему-то не отпускал его взгляд, которым он полоснул по моим ногам, его запах, который я почувствовала, отнимая сигарету, и странный ток, который я ощутила, прикоснувшись к его пальцам.

А за полчаса до окончания рабочего дня меня вызвали в бухгалтерию, где под роспись выдали премию. Это было неожиданно приятно, к тому же, по моим ощущениям, заслуженно. Но в большей степени ликование внутри было связано с тем, что мой несносный начальник, как оказалось, вовсе не сухарь и не жмот. Он отметил меня. И признал это!

ДМИТРИЙ

Уже несколько дней веду себя как паинька, чем вызываю ее напряженное ожидание. Но, усмехаясь про себя, продолжаю быть корректным и культурным руководителем.

В последнее время со мной происходят странные метаморфозы. Я словно очнулся от спячки, только сейчас начиная приходить в себя, замечая, какой, оказывается, вокруг меня интересный и яркий мир.

Сижу в кабинете, наслаждаясь тишиной и кратковременным покоем. Такое случается крайне редко, поэтому так ценю моменты без телефонного звона, голосов и гула оргтехники. Чтобы совсем покайфовать, закуриваю и приоткрываю окно, расположенное в метре от входной двери. Стою и слушаю тишину, которую прерывает голос рыжей из приемной.