Развод на новый год (СИ) - Тэсс Лена

- Это я понимаю. Но зачем ему это, если ребенок привык к матери? Поправьте меня, если я не права. Ваш муж занятой человек и понимает, что получая опеку он не будет воспитывать сына, отдав все на откуп няни и своей сестры, так? - Лилия неуверенно кивнула. - Он занят своим бизнесом, а сейчас предвыборной компанией. Деньги и связи помогут оставить историю с судом и разводом за ее скобками, но все же гораздо проще будет если Давид останется с вами, будет расти в любви и понимании, что оба его родителя по-своему счастливы, даже если они не вместе. Дети сейчас очень быстро адаптируются к расставанию родителей. Это не настолько редкое и осуждаемое всеми явление.

- Но не в наших кругах.

Исмаилова встала на ноги и подошла к окну, крепко обняв себя руками. Она снова кинула несколько слов, скрыв за ними реальную проблему. С такими клиентами всегда тяжело работать. Травмированные и закрытые. Чтобы получить хотя бы частичку информации приходилось пробираться через часы разговоров. Обычно таким занимаются психологи и за очень хорошие деньги. Уж я-то знала.

- У нас не принято разводится, понимаете, Софья Николаевна?

- А что принято? - уточнила я, хотя понимала, какой ответ последует за этим вопросом.

- Молчать. Терпеть. Жить дальше. Выбирайте, что вам больше нравится?

Она повернулась ко мне и впилась взглядом, словно проверяя на прочность. Когда-то я обзавелась титановым штырем в позвоночнике, чтобы не позволить никаким жизненным обстоятельствам меня сломать, и этой женщине не позволю.

- Ничего. И вы не стали, раз оказались здесь, Лилия. И ответа на мой вопрос я так и не получила. Мы можем перестать играть в словесный “пинг-понг”? Скажите мне, зачем Тиграну полная опека над сыном? - настырно повторила я, потому что была уверена, именно в этой информации был ключ от всех дверей.

- Потому что он больше не может иметь детей.

- Что это значит?

- Эпидемический паротит.

Я едва не открыла рот от удивления. Ждала разного, но не такого объяснения.

- Свинка? Детская болезнь?!

Лилия кивнула.

- Тигран бесплоден. Давид его первый и единственный ребёнок, к тому же сын. Последний мужчина в роду Исмаиловых, все остальные девочки. Так что… они никогда не отдадут мне его.

Я не была сильна в биологии, но ни раз и даже ни два сталкивалась с тем, что мужчины пытались прикрыться бесплодием, чтобы отрицать возможность своего отцовства во время судебных разбирательств. Именно паротит они называли причиной недуга, видимо начитавшись баек из интернета. Но доподлинно известно, что вероятность атрофии тканей в мужских половых органах не так уж и велика.

- Мы попали в те злосчастные двадцать процентов, - продолжила Лилия. - Все случилось внезапно - у него поднялась высокая температура, а потом стали проявляться симптомы болезни. Давиду было чуть больше двух лет и к счастью мы уже сделали ему необходимую прививку. Тиграну повезло меньше, он рос в маленьком городе, где лечились отварами трав, а не лекарствами. Его отец был против любых медицинских вмешательств и поплатился за свое упрямство. Муж лежал в инфекционном отделении городской больницы. Он горел почти неделю, потом пошел на поправку, но последствия для организма оказались куда серьезнее, чем он сам мог подумать. Около трёх лет назад мы решили, что готовы к еще одному малышу, но ничего не вышло. Через год я уговорила его сдать анализы, хотя это было не просто. Он гордый мужчина, который с большим трудом решился на этот унизительный для себя шаг. А диагноз и вовсе стал для него ударом.

- Тигран пробовал лечиться?

Исмаилова кивнула и, как будто расслабилась. Её плечи опустились, руки вытянулись вдоль туловища. Теперь, когда последняя тайна перестала быть таковой можно было выдохнуть.

- Пробовал лечится… потом забыться. А теперь вот занялся политикой. Он упивается процессом завоевания масс и отдельных особей. Конечно я говорю про женщин. Тигран разборчив в своих связях, но я больше не могу закрывать глаза на происходящее. И тем более исполнять в таком состоянии супружеский долг. - Она замолкла так резко, будто споткнулась обо что-то.

- Вы до сих пор спите?! - опешила я.

- Мы до сих пор женаты. Так что, если Тигран хочет…

- А вы хотите?

Лилия подняла на меня большие как у оленёнка глаза в обрамлении длинных, почти что до бровей, ресниц.

- Разве у жены будут спрашивать разрешение на это?

В ее ответе было столько боли, что захотелось выть. А потом, прокричавшись как следует, размазать этого мудака! Содрать с него кожу и смотреть как тот мучается в агонии.

Лилия заменила словом «супружеский долг» другое слово. Чёрное. Страшное.

Изнасилование. Потому что когда тебя берут силой, раз за разом, даже когда ты не можешь, даже когда ты боишься, даже когда хочешь сдохнуть и помощи ждать неоткуда и пожаловаться тоже некому, то это именно оно.

- Он бьет вас?

Лилия улыбалась мягко и беспечно, как сумасшедшая.

- Тигран всегда говорил, что в слове «бить» есть только один недостаток.

- Какой же?

- Ему не хватает буквы «у» в начале.

У-бить, мысленно сложила я.

У меня больше не было слов, чтобы поддержать эту женщину. Я видела множество искореженных судеб. Десятки измен. Видела, как мужья раскаиваются искренне, как лгут искусно и с наслаждением, видела любовниц, которые приходили в зал суда, чтобы поддержать и не упустить свою добычу. Каждый из таких мужчин заслуживал своего наказания и у каждого было слабое место.

У Исмаилова тоже было.

И я была намерена воспользоваться этим. И раздавить гада, как таракана.

Глава 18

Макс.

Я плохо спал.

Я почти всегда плохо сплю, но сегодня ночью закрывая глаза, я видел лицо Сони. Она не смотрела прямо на меня, так, как делала это раньше и от этого взгляда по коже пробежали мурашки.

- Мне было трудно, но я справилась, смотри, какой он вырос.

За ее спиной прятался мальчик, так похожий на меня самого. С модной стрижкой, в простой футболке и пытливыми глазами, в которых читались совсем не детские вопросы.

Шесть лет. Все эти годы я работал как проклятый, а она растила нашего сына.

Мысль все еще казалась чужеродной и нелепой, как внезапно обнаруженная муха в тарелке супа.

Степан Сергеевич Размыслов носил чужую фамилию и чужое отчество, но мне не нужно было делать ДНК тест для установления отцовства. Это было совершенно лишним.

К утру, поспав от силы часа полтора, я решил, что не стану давить на Соню и требовать у нее объяснений. Зачем? Ее поступки всегда были мне понятны, а результат от них всегда был непредсказуем. Но мне так хотелось поговорить о том, что я нашел свою Соню, что я не выдержал и позвонил самому неподходящему для таких новостей человеку - своему брату.

- Привет, старик.

- Ты старше меня на четыре года, кто из нас старик?

- Тот у кого шрам в половину башки, - Егор определенно завидовал этому моему приобретению. - Ты звонишь узнать как дела или по делу? Я тут вообще-то занят.

- Чем. Пентагон взламываешь?

- Почти. Билеты заказываю на новогодние каникулы в Тай. У Паши отпуск только когда малышня отдыхает вот и подстраиваюсь. Будем в полночь пить шампанское не у елки, а под пальмой и с видом на океан. Как считаешь?

- Кучеряво. А у меня вот сын родился.

Тишина.

Снова тишина.

И опять тишина.

Помню, что Егор так надолго терял дар речи и мне мог найтись с ответом только однажды, когда я спросил у него что случилось с Любой и ее ребенком.

- Мне тебя поздравить или выезжать спасать?

- Я в Армавире. Поедешь?

- Старик, с тобой точно все в порядке? Девять утра, а ты уже вхлам. - Егор был полон сомнения. Я бы и сам себе не поверил. - И какого лешего ты забыл в этом городке? Разве не там живет…

- Именно здесь, - я кивнул, хотя брат вряд ли увидел. Мне пришлось быстро и очень коротко рассказать ему о произошедшем вчера, опуская некоторые лишние подробности. - Степе чуть больше шести и он очень похож на нее. Но больше на меня, понимаешь?