Развод на новый год (СИ) - Тэсс Лена

- Понимаю, что я теперь дядя и у меня есть племяша. Познакомишь нас? Подарю ему крутой макбук, научу взламывать дневник.ру.

- Он еще даже в школу не пошел, гений!

- Будет на этом делать хорошие бабки! - Егор умел быть смешливым раздолбаем, но порой становился очень серьезным. - Ты в порядке? А она… как?

- Пока не понял. Разберусь - расскажу.

- Как и всегда. Вези его к нам, познакомимся. И Соню привози, я ее с Пашкой познакомлю, они организуют вместе сообщество под названием “Все Титовы мудаки и станут там председателями”.

- Обязательно, - буркнул я, мысленно представляя, как придется связать мою бывшую и засунуть ей в рот кляп, иначе она со мной никуда не поедет. Ну нет, братец, до знакомства Степы с тобой еще очень далеко, чуть больше чем целая вечность.

С этими словами мы распрощались и я отправился в душ, а потом на завтрак. Оставленные в Москве дела требовали внимания, поэтому первую половину дня я проводил совещания и консультации по телефону и видео-связи. Компания, которую мы с Соней основали не прекратила свое существование. Я не продал фирму, даже когда перечислил ей половину стоимости всех активов. Пришлось принять несколько непопулярных решений - сменить офис на более скромный, перевести нескольких сотрудников на удаленку со сдельной зарплатой и даже при такой экономии часть суммы я занял у Егора. Авария и операции, почти полгода на восстановление отбросили меня еще на несколько позиций дальше, но за следующие два года мы все наверстали. С лихвой.

К шести вечера я спустился в лобби отеля и прошел в ресторан, где у меня была назначена встреча с Исмаиловым. Понятное дело почему он выбрал именно меня для этого деликатного процесса. Иногда для политиков репутация важнее, чем количество голосов полученных по своему округу. Они могут не победить один раз и взять реванш в другой, но однажды публично окунувшись в дерьмо - отмыться невозможно. От тебя всегда будет дурно пахнуть куда бы ты не пришел и где бы не пытался засветиться.

- Максим Александрович, дорогой. Присаживайтесь, не стойте, как не родной.

Тигран широко улыбался как и всегда в начале наших бесед. Обманный маневр, чтобы усыпить бдительность. Совсем скоро все эти условности будут легко отброшены и забыты.

- Добрый вечер, - я коротко кивнул, присаживаясь на стул напротив него. Дипломат поставил рядом. Сегодня я не принес никаких документов, мы собрались не обсуждать тактику, а праздновать победу.

- Итак, я доволен вашей работой. Хорошие люди сказали, что вы лучший в своём деле, а я привык работать только с лучшими.

- Не каждый день доводится представлять таких клиентов, так что кто из нас лучший - большой вопрос.

Это было до того приторно, что у меня аж рот скривила и сахар заскрипел на зубах. Но по другому с этим человеком нельзя. Мягко стелим, быстро уходим, не оборачиваемся.

Тигран рассмеялся и привстав, перегнулся через стол, чтобы хлопнуть меня по плечу. Удар получился крепким и совсем не дружеским.

Неожиданно лицо Исмаилова стало серьезным. Он будто снял очередную маску и вместо на нее нацепил другую, страшную.

- А ведь я знаю ваш секрет, Титов Максим Александрович.

***

- А ведь я знаю ваш секрет, Титов Максим Александрович.

- Очень интересно, что же за секрет, - я был максимально безразличен к полученной информации, но только внешне.

- Сначала хлеб - потом зрелища, - буркнул Исмаилов и поднял руку, подзывая официанта.

Мы заказали ужин и вино. Рубиновый напиток обновлялся в графине дважды. Врачи не рекомендовали мне употреблять алкоголь в больших количествах, поэтому на один мой бокал приходилось три, которые выпивал Исмаилов. К третьей смене блюд он закончил рассказ о том, как было непросто выживать в девяностых и подниматься в нулевых, скольких друзей он потерял из-за предательства. Правда Тигран ни разу не уточнил он был жертвой или тем, кто проехался по головам и судьбам близких, как асфальтоукладчик.

- Тигран, почему вы согласились на развод с Лилией? Не похоже, чтобы в вашей семье это была обычная практика.

- А кто соглашался? - Лукаво улыбнулся Исмаилов. - В нашей семье разводы недопустимы. Ни одна из четырех моих сестер не пойдет против воли своего мужа и никогда не осмелиться даже вслух произнести это слово. Просто Лилия… моя жена. Моя женщина. Она для меня одна единственная. Не в смысле физическом, конечно, - он снова усмехнулся. - Мужчина по природе своей полигамен. У нас в крови есть дух завоевателей и покорителей. И чем больше потенциальная добыча сопротивляется, тем слаще вкус победы. Понимаете? - Его глаза сверкали, когда он это говорил. И слова звучали не как потенциальные и гипотетические действия, а весьма реальные угрозы. - А жена… Она как дикая лань, уверена, что в своей среде обитания ей ничего не грозит, что законы и государство всегда будут на ее стороне. Но мы с вами знаем, как работает система. А она нет. Кроме того, она заблуждается и в том, что в разводе ей будет лучше.

- То есть это просто представление, - сделал я один единственный логичный вывод.

- Да, если она достаточно умна, чтобы принять безвыходность своей ситуации.

- Вы мучаете ее угрозой забрать сына.

- Я не угрожаю. Я заберу опеку над сыном - это решено. А без ребенка моя жена никуда не уйдет. И это тоже решено, просто ей нужно время, чтобы это понять. Лилия выбрала самый неподходящий момент, чтобы показать зубы. Эта предвыборная мясорубка, ты бы знал, до чего я ненавижу все это: галстуки, рубашки, запонки. Ты знал, что под запонки существуют специальные рубашки? Вот и я нет. - Незаметно для себя Исмаилов перешел со мной на ты. Но доверительнее наши отношения не стали. - Если бы я запер Лилю в подвале, пока она не одумается, посыпались бы неудобные вопросы от прессы, пошли косые взгляды от инвесторов. А это люди уважаемые, сам понимаешь.

Я понимал. Как и понимал то, что сейчас Исмаилову проще отпустить жену на коротком поводке, пока внимание не сместится с него на другой объект. Неблагодарная бывшая звучит в глазах избирателей куда слаще чем забитая и запуганная настоящая жена.

- А что будет после выборов?

- А после выборов мы заживем как прежде. Я и Лилия своей жизнью, ты своей. И ни у кого не будет болеть голова. - Его голос перестал был радушным и мягким. В нем больше не было попыток меня очаровать. - Кстати про жен. Твоя отлично отымела меня на первых заседаниях, - он поднял бокал и отсалютовал в мою сторону.

- Которая из? - усмехнулся я, откинувшись на спинку стула и проигнорировав предложение выпить снова.

Весь разговор строился как теннисный турнир. Подача. Аут. Подача. Очко. Сет. Гейм. Исмаилов рассмеялся, оценив шутку, но быстро стих, словно не мог допустить, чтобы последнее слово оставалось за кем-то еще, кроме него.

- Софья Николаевна отличный юрист. Она могла сиять в Москве. Удивительно, что после успешно взлетевшей карьеры так поспешно приняла решение уволиться. Еще более интересно, как ее сын похож на тебя, Максим.

Итак, мы подобрались к самой сути.

- Вы намекаете на что-то?

- Говорю открытым текстом. Так долго скрывать своего наследника. Либо ты слишком хитер, либо тебя развели как лоха.

Беседа перешла в опасную фазу и я решил использовать любимый для таких случаев прием: надеть парик и клоунский нос.

- Тигран, вы когда-нибудь слышали про телегонию?

- Брось. Не надо задвигать про тот эксперимент с зебрами. Мы мужчины, а не тупые бабы с телефончиком вместо мозгов, чтобы транслировать ересь. Я верю только фактам.

Я отложил салфетку в сторону, демонстрируя, что наш ужин окончен.

- Что же до фактов - есть один, с которым не поспоришь - я бесплоден. У нас с Соней не могло быть детей. У меня их в принципе быть не может. С Любой же не случилось, и вы в курсе этого.

Кажется это вовсе не то, что хотел услышать Исмаилов и его бессовестная улыбка медленно стекла с наглого лица.

- Нужно быть очень уверенным в себе мужчиной, чтобы так открыто заявлять своем недуге.