Из развода с любовью (СИ) - Шевцова Каролина

Ярость постепенно накрывала меня, и на смену апатии пришло желание разнести этот гадюшник к чертям. Едва контролируя себя, я добралась до барной стойки и с силой дернула расклешенную штанину Валерчика вниз.

- О, сладуся пришла, - радостно отозвался он, при виде меня. Его взгляд блуждал по моему лицу, пока, наконец, не сфокусировался на глазах: - ты такая миленькая, когда злишься. Скажешь деткам привет на камеру?

- Слезайте, нам надо поговорить.

- Не слезу.

- Немедленно слезайте.

- А не то что, Вадимовна, - он подозрительно точно назвал мое отчество, - пороть будешь? А ты сначала догони.

Валера показал мне язык и, перепрыгнув со стула на стойку, отскочил в сторону. Звонкий визг девочек с яркими волосами потешил самолюбие придурка, и тот галантно отвесил присутствующим поклон.

Клоун.

- Валерий…Александрович, я прошу вас, давайте, наконец, поговорим как взрослые люди.

- А я отказываюсь быть взрослым, - он поправил золотое боа, намотанное на талии, и крикнул бармену: - Шипа, мне как обычно!

Бармен залез под стойку, достал несколько пузырьков и смешал их содержимое в высоком непрозрачном стакане. Но только Серпантин потянулся к коктейлю, я перехватила его и грозно произнесла:

- Кажется, разговаривать по-человечески вы отказываетесь, может нужно ужраться как свинья, чтобы опуститься до вашего уровня и, наконец, понять, что вы вообще несете.

- Яна, не трогай, - грозно прошипел Валера и одним прыжком соскочил со стола.

Но было поздно. Зажмурившись и задержав дыхание, я в несколько глотков выпила непонятную жидкость, приготовившись ощутить, как тепло огненной меткой расползется по груди.

И…ничего.

Сладенькая водичка, на лимонад похожа. И апельсиновая долька на самом дне. Я непонимающе посмотрела на «Шипу» но тот лишь пожал плечами и отвернулся в сторону, демонстрируя абсолютное равнодушие к тому, что старый прожженный рокер приходит в клуб, устраивает пьяные пляски, а сам цедит…газировку через соломинку.

Кто-то резко выдернул у меня стакан из рук и, подняв взгляд вверх, я уперлась взглядом в кожаную рубашку с игривой вышивкой на груди «Валерчик – сладкий перчик».

От нелепости этого…стихотворения хотелось заржать, но Серпантин был явно не настроен на веселье.

- Отдай сюда. Нельзя брать чужие вещи, или тебя в детстве мама такому не учила? – Он досадливо поморщился, когда понял, что бокал оказался пуст.

Что-то заставило меня насторожиться. А именно: совершенно адекватный взгляд и на удивление…нормальный голос, без привычных кривляний и ужимок.

- Да вы не пьяный, - наконец догадалась я.

Но Серпантин больно дернул меня за локоть и пригрозил:

- Еще громче об этом закричи, совсем уже? Пьяный я…просто протрезвел быстро.

В голове начал собираться пазл, но картинка все равно не клеилась: лошадиные копыта, хвост русалки и башка трицератопса. Вообще не понятно, что, куда и зачем. И вдруг всплыла последняя деталь головоломки, да такая, что я радостно закричала:

- Шипа, как обычно! Как обычно, Шипа! Вы всегда тут пьете обычный лимонад! Вы не пьете алкоголь!

Серпантин зло полоснул по мне взглядом и отвернулся в сторону, чтобы уйти, но остановился, когда я воскликнула:

- Вы не алкоголик!

- Да закрой свой рот, - прошипел Валерчик и схватил меня за руку, чтобы вывести из клуба, - тише, можно?! У меня, в конце концов, репутация.

- Валерий Александрович, - я откровенно издевалась над сконфуженным дедом, пытаясь отыграться за все дни сорванной работы: - если вы скажете, что еще и не наркоман, то я даже разочаруюсь.

- Да наркоман я, - протянул он и неуверенно зыркнула в сторону, проверяя, слушают ли нас подпевалы из его свиты.

- Ага, називиновый, - хохотнула я, - у вас и тонометр в рюкзаке припрятан, а, признавайтесь?

- Яна…Вадимовна, хватит, - процедил Серпантин, стараясь незаметно вытолкнуть меня поближе к танцполу, туда, где никто не мог услышать, о чем мы говорим, - то, что вы сейчас увидели, не имеет ко мне никакого отношения. Просто у меня с утра голова болела, и давление, в общем, я просто не в форме, а друзья вот позвали в клуб.

- Какие друзья, Валерий Александрович? - Я выразительно кивнула в сторону барной стойки, никто даже не заметил нашего отсутствия, - вы о чем, вообще? Нет у вас никаких друзей, и карьеры больше нет, и песен, тоже нет. Есть только шоу и оно выстроено на вашей лжи. Ну, посмотрите мне в глаза, - я потянула рукав рубашки на себя, стараясь поймать растерянный взгляд музыканта, - вы же нормальный. Ну…интересный, конечно, но нормальный. Давайте будем работать, и я все сделаю, чтобы вы снова стали известным, как вы того и хотите!

- А если я не хочу?

- В смысле? – не поняла я.

-Пошла-ка ты вон, Вадимовна. – Зло процедил Серпантин и припечатал: - Самой умной себя возомнила? Думаешь, что все про всех знаешь, а сама…в своей жизни копошишься как дохлая рыба.

- Но я… - меня неприятно поразила перемена в лице Валерчика. Из сумасшедшего прокрастинирующего дедули он превратился в злобного суслика, с глубоко посаженными глазами и маленьким носом.

- На хер иди, чего не понятного?!

Собственно, все понятно. Диалога в таком состоянии не будет и это отчасти моя вина, не стоило задевать его самолюбие. И издевки мои, совсем на меня не похоже, будто в душном клубе специально распыляли что-то такое, чтобы люди вели себя агрессивно. Или на самом деле я недалеко ушла от Гобры и всегда была злой стервой, просто умело маскировалась? Понимая, что последнее слово останется за Валерой, я сдержанно кивнула, крутанулась на пятках туфель и зашагала в сторону выхода, повторяя известную фразу из фильма:

«Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра».

Трезвый и вменяемый заказчик это спасение для работы, но теперь предстояло разобраться, зачем Серпантин так себя вел и чего вообще добивался. За размышлениями я не заметила, как надела шубу, вышла на улицу и даже достала телефон, чтобы вызвать такси, пока стояла в темном проулке за клубом.

И только гнусавый неприятный голос незнакомца снова вернул меня в реальность:

- Мамочка пришла за лялечкой? Или мамочка будет танцевать?

Передо мной едва держался на ногах долговязый парень с пустой бутылкой в руках. И все в его фигуре кричало о том, что стоит ждать беды.

Я опрометью глянула на экран телефона, чтобы увидеть маячок подъезжающего такси и с ужасом поняла, что так и не нажала кнопку «заказать». Просто не успела. Рассчитывать на помощь водителя бессмысленно, а значит нужно оценить обстановку и…бежать. Вот только как? По блеснувшим глазам незнакомца легко читалось нездоровая эйфория. Неестественный тик, блеющий голос, ломаные движения головы, то плавные, то крайне резкие - он явно что-то принял и теперь жаждал приключений.

Отступать было некуда, еще несколько шагов назад и спина упрется в кирпичную стену старого склада. В радиусе километра ни жилых домов, ни случайных прохожих, клуб располагался в промышленной зоне, где раньше стояли цеха мукомольного завода. И на помощь ведь не позовёшь - из-за громкой музыки, доносящейся даже сюда, мои крики попросту никто не услышит!

Тип сделал шаг вперед и пропищал что-то нечленораздельное. Звуки царапающего доску мела звучали ангельской трелью в сравнении с его голосом. Что-то тонкое, противное, больше похожее на ультразвук, чем человеческую речь. Я зажмурилась, как если бы смотрела страшное кино, но вонь нестиранного белья убила последнюю надежду: незнакомец оказался совсем близко. От страха подкосились ноги, и я инстинктивно отступила назад – спина тотчас уперлась в стену, которая оказалась даже ближе, чем хотелось бы.

- Так мамочка будет танцевать, - прогнусавило нечто, отдаленно напоминающего человека почти у самого уха.

- Мамочка пришла, кого отшлепать, - вдруг пробасил другой голос из темноты.

Я распахнула глаза и испуганно вжалась в кирпичную вкладку. На своих каблучищах Валера выглядел настоящим исполином, а длинные развивающие волосы и макияж делали его образ по-настоящему демоническим. Свисающее до земли боа напоминало мохнатый хвост и только вышивка портила впечатление, добавляя прямому потомку Тьмы игривых ноток. Но в этой дыре собственный нос было не разглядеть, не то что какую-то там надпись на рубашке.