Другой брат (ЛП) - Пейдж Тирни

Как только я читаю сообщение, на экране появляются три точки, показывающие, что он пишет снова. Мы с Джеммой и Анной перегибаемся через стойку, наши глаза прикованы к экрану в напряжённом ожидании.

Джеймс: Тебе не за что извиняться. Я хотел убедиться, что ты добралась домой в безопасности. Спасибо, что открылась мне. Это много значит, что ты доверилась. И прости за то, что ушёл так внезапно – нет оправдания. Я не переставал думать об этом.

Я поднимаю руку к груди, плечи расслабляются от облегчения.

— Я же говорила, что всё будет хорошо, — говорит Анна.

— Это действительно мило, — добавляет Джемма, мягко глядя на меня.

— Он правда милый, — улыбаюсь я краешком губ, проведя пальцем по экрану.

Я прикусываю губу, раздумывая над тем, что написать в ответ.

Я: Было приятно с тобой открыться, так что спасибо, что выслушал. И тебе не нужно извиняться за то, что ушёл – я всё понимаю.

Я кладу телефон и продолжаю потягивать кофе, пока Джемма рассказывает о неудачном завершении своего вечера. Как только я думаю, что больше не услышу от Джеймса, телефон издаёт звуковой сигнал.

Джеймс: Чтобы уточнить – я не хотел уходить.

Моё лицо явно всё выдаёт, потому что Анна тут же замечает.

— Что такое? — спрашивает она, наклоняясь ближе.

Я бросаю на неё взгляд, полный смешанных эмоций.

— Он сказал, что не хотел уходить.

Глаза Джеммы округляются.

— Что?

Моё лицо морщится, выражая растерянность, пока я пытаюсь понять смысл его слов.

— Ты улыбаешься! — указывает на меня Анна взволнованно, а я поспешно меняю выражение лица, стараясь выглядеть равнодушной, хотя мои щёки горят.

Анна мягко кладёт свою руку на мою.

— Слушай, если он заставляет тебя улыбаться, это ведь хорошо.

Но как только эти слова слетают с её губ, моя улыбка меркнет.

— Но Лукас… — протягиваю я, не уверенная, как закончить фразу.

Джемма и Анна обмениваются взглядами, прежде чем Анна бережно гладит меня по плечу.

— Ты должна отпустить его, милая. Он отпустил тебя – пора тебе сделать то же самое, — говорит она мягко, её голос наполнен редкой нежностью. — Некоторым вещам не суждено случиться. Ты не можешь продолжать держаться за того, кто не держится за тебя.

Её слова звучат тяжело, но в них правда. Услышав это от неё, становится легче принять, потому что я не должна произносить эту истину вслух сама.

Она придвигается ближе, обнимая меня.

— Не позволяй мыслям о Лукасe или его чувствах диктовать твои действия. Позволь себе насладиться этим, — говорит она, кивая на телефон ободряюще.

Я обдумываю её совет.

— Я не знаю, что ему ответить, — признаюсь я.

— Ты можешь ничего не говорить. По крайней мере, утешься тем, что тебе не нужно чувствовать себя неловко, потому что Джеймс явно тоже о тебе заботится, — уверяет меня Анна.

— Да, — отвечаю я. — Ты права.

Пока разговор возвращается к истории Джеммы, мой ум остаётся сосредоточенным на сообщении Джеймса, которое я снова и снова прокручиваю в голове. Я сжимаю губы, чтобы скрыть улыбку, рвущуюся наружу.

Эти слова звучат эхом в моей голове.

Что он имел в виду?

Поцеловал бы он меня?

Хотел ли он поцеловать меня?

Потому что я не могу отрицать, что сама этого точно хотела.

Я отодвигаю телефон подальше, решая оставить всё как есть.

Глава 21

ЭйприлДва месяца спустя …

Пока я иду по Кенсингтонским садам, меня охватывает восхищение этим потрясающим зрелищем. В воздухе в конце лета витает сладкий аромат роз и свежескошенной травы. Цветочные клумбы разбросаны по ухоженным газонам яркими пятнами оранжевого, жёлтого и фиолетового, их лепестки нежно колышутся на ветру.

Солнечные лучи пробиваются сквозь густую зелень деревьев и кустарников, отбрасывая пятнистые тени на землю. Сады оживают под звуки щебетания птиц, исполняющих утренние песни, пока собаки радостно резвятся возле своих хозяев, гоняясь друг за другом и приносив мячи. Лебеди и утки скользят по водам пруда, а дети смеются и играют, останавливаясь, чтобы с восторгом наблюдать за животными.

Я поднимаю голову вверх, позволяя солнечному теплу согревать кожу. Прогулка среди насыщенных красок делает утренние среды перед работой куда более терпимыми. Нет ничего хуже, чем добираться на метро, когда за окном пасмурно и моросит дождь.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как у меня хватило сил вернуться в моё любимое кафе. Я боялась, что оно вызовет болезненные воспоминания о Лукасе. Именно там мы познакомились. Каждую среду утром я заходила туда за кофе и миндальным круассаном перед работой. Однажды бариста перепутал наши заказы, и когда Лукас протянул мне мой напиток, он улыбнулся так, что это можно было назвать неприлично обаятельным. У него было что-то из разряда «звезды кино». Как только я на него посмотрела, я пропала. Раньше я его там не замечала, но после этого он стал приходить каждую среду, пока я, наконец, не набралась смелости и не пригласила его за свой столик.

С тех пор, как мы расстались, каждый раз, когда я задумывалась о возвращении сюда, у меня начинали щипать глаза от слёз, и я не могла заставить себя сделать это. Но теперь я отказываюсь позволять его отсутствию лишить меня утреннего удовольствия. Я отказываюсь позволять его памяти испортить место, которое однажды приносило мне покой и комфорт. Да, это было местом, где мы впервые встретились, где началась наша история, но я решаю, как она закончится. Я пишу совершенно новую книгу и не пущу туда грусть.

Колокольчик над дверью звонит, когда я вхожу в кафе. Я подхожу к стойке и не могу не любоваться витриной. Меня окутывает пьянящий аромат свежеиспечённых булочек. Запах масляных круассанов, маффинов и датских слоек наполняет воздух, и у меня текут слюнки.

Я делаю свой обычный заказ и сажусь у окна с круассаном в руке, чтобы насладиться прекрасным видом на сад. Поставив сумочку, я достаю свой новый роман и устраиваюсь поудобнее, чтобы максимально насладиться этим утром.

Я полностью погружаюсь в книгу, потягивая кофе, когда над головой вновь раздаётся звон колокольчика, и я автоматически поднимаю голову.

Мои глаза расширяются, когда я замечаю потрясающего мужчину, входящего в кафе. Я наблюдаю, как он уверенно направляется к витрине, притягивая внимание всех женщин в помещении. Моя чайная ложка звенит, когда я поспешно ставлю чашку на блюдце. Я оглядываюсь и замечаю, как другие женщины в кафе беззастенчиво смотрят на него, даже те, кто пришёл со своими партнёрами. Я не могу их винить.

Его светлые волосы отросли и завиваются на затылке, выглядывая из-под серой шерстяной шапки. На нём тёмные джинсы, обтягивающие его мускулистые бёдра, ботинки Тимберленд и чёрная футболка.

Сделав заказ, он вытаскивает из кармана медиатор и начинает крутить его в пальцах, прежде чем оборачивается, чтобы найти место. Я выдыхаю, стараясь не придавать этому большого значения, когда его взгляд обводит комнату и останавливается на мне. Щёки начинают гореть, и я невольно пытаюсь спрятаться, опускаясь чуть ниже в кресле. На мгновение я вспоминаю первый раз, когда увидела Лукаса, но присутствие Джеймса кажется другим — более интенсивным, более магнетическим.

Похоже, два месяца без встреч и разговоров с ним никак не ослабили моего влечения к нему.

Просто охренительно.

Моё предательское тело буквально мурлычет при виде его, и я готова себя за это ударить.

Это так неправильно. Я ведь так и не ответила на его последнее сообщение. Просто не знала, что сказать, и решила, что игнорировать его будет самым безопасным вариантом.

Его губы чуть поднимаются в улыбке, пока он подходит ко мне, а взгляд буквально пронизывает меня насквозь. Когда он, наконец, останавливается передо мной, мне приходится поднять голову, чтобы встретить его взгляд.

— Привет, Эйприл, — говорит он, убирая медиатор обратно в карман.

Чёрт, его глубокий, резонирующий голос заставляет меня вздрогнуть.