После развода. Верну семью снова (СИ) - Кароль Анита

− Знаешь, я все думаю, зачем приехал, − вдруг подает голос, вырывая меня из раздумий. – Я бы мог сам справиться с истерикой дочери, могу и теще противостоять. Да, могу Юлю с ребенком переселить из моего дома в квартиру, дать ей денег на няню. Но я будто хочу всех собрать, заново. Понимаю, что ничего вернуть нельзя, и мне жаль, что ты теряешь связь с единственной дочкой. Я не хочу, чтобы ты всех потеряла. Пусть хотя бы Юлька останется с тобой. Это мужика можно заменить. А детей невозможно.

− А женщину можно заменить? – задаю вопрос в лоб, внимательно наблюдая за любимым лицом. Стас хмурится.

− Нет. Не для меня такой вариант. Я уже говорил.

− Тогда, почему говоришь, что мужика можно заменить? Тоже не у всех женщин это получается. Вот сестренка моя быстро мужа заменила. Степка ее обидел сильно. А я не могу. Ты мне ничего не сделал плохого. Ну да, утаил кое−что, и я сначала генерировала обиду на этом. То, что болен был и не сказал. Про сына сразу не сказал. Про свою контору. Но и я утаила… про нашего ребенка, не родившегося.

− Я тебя не виню, понимаю, если бы был шанс у малыша, ты бы его спасла, − Исаев дотягивается до моей руки, сжимает пальцы, успокаивая.

− Зойка будто украла у меня сына… даже имя украла. Не понимаю ее, ведь если бы не смертельная болезнь, ты никогда бы не узнал, что у тебя родился сын?

Стас пожимает плечами. Потом кивает.

− И что получается, она тебе за что−то отомстить хотела? Или решила, что ты к ней уйдешь, из−за ребенка? что она тебе сказала? Она хотела нашу семью разбить?

− Не знаю, мы почти не говорили, да и какая теперь разница? Семья наша и так разбита, без нее.

Исаев отходит к окну, смотрит на метель, которая не утихает даже. Подхожу сзади, утыкаюсь лбом в спину его, потом обнимаю.

− За Юльку не переживай. Все будет хорошо, мы помиримся, куда мы денемся. Пойдем завтракать?

На всю комнату вкусно пахнет тушеным мясом, и чайник начинает кипеть. Завтракаем в молчании. Стас ждет, что я сама попрошусь, не решается предложить снова сойтись. Дает мне самой решить. Всегда так было. Всегда я сама решала.

Но в этот раз я даю ему право все решить. Позовет или нет?

Глава 30

− Метель утихает, − говорю тихо, вороша волосы бывшего мужа.

С моего места видно в окно, как стихает ветер, уже солнце проглядывает. Мы просидели взаперти почти двое суток, но я этому только рада. А Стас вообще выглядит счастливым. Урчит, как довольный кот.

− Скоро Серега приедет, значит, − сонно потягивается Исаев, подтаскивая меня к себе.

Будто медовый месяц, и уезжать не хочется.

− Позвони ему, скажи, пусть утром приезжает, − не шучу, я так хочу. Мне так хорошо, что уезжать не хочется.

− Я бы с радостью, родная. Но у меня работа, ребенок маленький. Я уже про Юльку и внука не говорю, с ума там сходят, наверное. Ты домой едешь со мной?

− Еду. Надо поговорить с дочерью. Не хочу бегать от проблем.

− А я хочу вернуть семью, снова, − переворачивается Стас на спину и так смотрит на меня своими васильковыми глазами, что аж мурашки. – Выходи за меня замуж?

− Исаев, когда предложение делают, встают на одно колено, а не лежат на спине, − смеюсь, ведя пальцем по тугому прессу, почти без кубиков.

− Я ж не в первый раз предложение тебе делаю.

− Давай заявление в Загс подадим в тот день, когда я подала на развод? Пройдет ровно год, новый виток пойдет…

− Давай, − вздыхает. – За полгода ты передумаешь.

− Не передумаю, − склоняюсь и целую плечи, ласкаясь.

− И его тянуть? С Егоркой не смирилась?

− Смирилась… у тебя прелестный сыночек, ты заслужил.

− У нас, Оль. Егорка наш сын, я по−другому его не воспринимаю. Он даже чем−то похож на тебя, − Стас гладит пальцем мое лицо, и я чувствую себя такой счастливой, слов нет.

Сергей приехал вечером, и мы втроем поехали в городок. Переночевали в моем кафе и утром поехали в аэропорт.

− Останешься? – спрашивает бывший муж, когда въезжаем во двор его дома. – Навсегда?

− Пока нет. Сейчас Юльку заберу и в квартиру ее отвезу, поживем там с ней и малышом немного. А там видно будет.

− Зачем их забирать? Дом огромный, места всем хватит.

Я молчу. Не знаю, как объяснить, что наша дочь не должна сваливать на нас своего ребенка, а учиться самостоятельно ухаживать за ним. Что должна поступить в вуз, получить профессию, а не висеть на шее небедных родителей. Сегодня у нас много денег, на три жизни хватит, а завтра их можно потерять. Как тогда?

Да и объяснять не хочу, спорить с заботливым папочкой, который не поймет, что губит всех своей опекой. Так нельзя, к этому быстро привыкают. Мама вон тоже к Стасу прибежала, не хочет жить одна в доме. А Исаев ей чужой по сути человек, чтобы ему надоедать.

− Мама! – вскрикивает дочь, как только мы входим в гостиную.

На всю комнату воняет какой−то гадостью, сама сидит на диване, задрав ноги. Делает себе педикюр, заткнув уши наушниками. Прохожу к окну и открываю его. Стас морщится, но молчит. Потом уходит в кабинет.

– Мам, холодно.

− Ничего, зато вонь из дома исчезнет. Ты чего делаешь? В доме двое маленьких детей, а ты их травишь какой−то гадостью, − выговариваю. Приветствия не услышала от родной дочурки, и сама здороваться не стала. – Я уже про твою больную бабушку не говорю.

− Детишки гуляют, так что все норм. Как долетели? – Юля старается быть любезной, но у нее плохо получается. Боится получить от меня нагоняй.

− Детишки гуляют… супер, конечно. А ты почему не с ними? – оглядываю бардак, вещи раскиданы, игрушки. Видимо прислуга не справляется.

− А я зачем? С ними няньки и бабка… то есть, прабабка.

Дочь искренне удивляется. Зачем ей возиться с ребенком, когда есть няньки и бабка.

− Ты для них родила? Ты вообще, зачем ребенка родила?

− Ну как… залетела и родила. А что делать оставалось? Не аборт же.

Выдыхаю. Запущено как все. Дочь реально не понимает, что не так живет, не так себя ведет. Я знаю, что будет дальше. От скуки она пойдет по клубам, а там спиртное и еще чего похлеще. Папочка денежками снабжает, работать не нужно. А потом к нам в дом придет полиция и сообщит страшную весть. Так всегда бывает, если человек бездельник и при деньгах.

− Вставай и иди вещи собирать, мы уезжаем, − говорю строго, чтобы возражений не было. – и быстро!

− Ну мам! – возмущается, вскакивая с дивана. – Зачем уезжать? Нам и здесь хорошо.

− Не сомневаюсь. Перевоспитывать тебя буду. А то уже здороваться разучилась. Иди вещи собирай.

− Никуда я не поеду, − дует губешки, сверкая голубизной глаз Юлька. Пучок из светлых волос качается возмущенно. – Па−а−ап! Скажи ей!

Она несется мимо меня к отцу, который переоделся и сейчас смотрит на нас с порога гостиной.

− Юль, мама права, ты должна жить самостоятельно. Ты же уже взрослая? Вон, ты уже сама мама. И у тебя есть своя квартира, в этом повезло. Мы с твоей мамой в общаге несколько лет прожили, ты там родилась.

− Именно! – встреваю, хватая Юльку за руку. Рада, что Стас на моей стороне.

Я тащу ее в комнату, где она остановилась, подальше от детской. Хорошо устроилась, ничего не скажешь. Вскоре приходят с прогулки няни с моей мамой и детишками. Обнимаю и тискаю Егорку, я по нему соскучилась. Он целует меня, смеется и топает так смешно, радуясь встрече.

Стас улыбается, наблюдая за нами. Он уже держит на руках нашего внука, ему идет быть дедом.

− Может, останешься? – спрашивает снова, лаская взглядом.

− Нет, не уговаривай. Надо дочь приучить к самостоятельной жизни, а здесь это сделать не получится. Надо исправить свои ошибки.

− Я буду тебя ждать… мы с сыном будем.

Целую мальчишку, он обнимает меня за шею, потом тянется к отцу и теперь мы уже втроем обнимаемся. Он будто показывает, что мы оба ему нужны. И папа, и мама. Потом меняемся детишками – я забираю Никитку, а Егорка идет к отцу.

Мама моя тоже ушла собирать вещи, которые успела перевезти сюда.