Все еще впереди - Запата Мариана

Колени дрожали, когда я пошла к еле шевелящемуся мужчине. Он лежал на спине и молча сучил ногами от боли. Татуированные по самые запястья руки прикрывали голову. Он приподнял ее, когда я подошла ближе, перекатился набок, поднялся на четвереньки и замер.

Я бросила биту на траву.

– Эй, приятель, как ты? – Я опустилась на колени рядом с возможным соседом.

Он будто не услышал: смотрел в землю, дышал прерывисто. Из разбитых губ на траву текла кровавая слюна. Он кашлянул, и розовая струйка побежала сильнее.

Растерявшись, я едва не запаниковала. Взгляд упал на его руки: ниже запястий их тоже покрывала татуировка, а костяшки пальцев оказались сбиты – красноречивое свидетельство того, что он сопротивлялся. Может, парень и не умеет толком драться, но за старание, так уж и быть, можно поставить тройку с минусом.

– Эй, как ты? – снова спросила я, окидывая мужчину взглядом в поисках признаков того, что с ним все в порядке. Хотя шансы на это малы – я ведь видела, как жестоко его избивали. Какое уж тут «в порядке»…

Его дыхание стало еще сбивчивей, он сгорбился, сплюнул и болезненно, рвано выдохнул.

В свете уличного фонаря его волосы казались темно-русыми. Футболка была в крови. Но по босым ногам я поняла, что он все-таки мой сосед. Иначе почему он без обуви? Видимо, открыл дверь, не ожидая неприятностей, а на него напали.

– Чем могу тебе помочь? – дрожащим сиплым голосом спросила я, когда мужчина попытался встать на колени. Однако он то ли снова не услышал меня, то ли ему было наплевать. Я подошла ближе, и он вдруг протянул мне руку.

Секундное колебание – и мои колени уткнулись в траву. Я взяла протянутую руку за запястье, закинула за шею и подставила плечо. Мужчина тяжело навалился на меня, я обняла его за талию, и на меня пахнуло алкоголем. От волнения свело живот. Я знать не знаю этого придурка, понятия не имею, на что он способен или что он за человек. Сами подумайте – станут ли нормального мужчину избивать у его дома? Это не случайность. Не происшествие из разряда «я оказался не в то время и не в том месте». Это что-то личное.

Ну и пусть. Не важно. Трое на одного – дрянной расклад, даже если человек что-то натворил.

Он попытался встать на ноги, я тоже поднялась – надо сказать, с большим трудом, ведь он почти висел на мне.

– Приятель, как ты себя чувствуешь?

Сердце билось, казалось, в самом горле. Я сглотнула, представив, как мужчина падает на меня, потеряв сознание из-за внутреннего кровотечения. Да уж, это будет незабываемая ночь.

– Эй, ты меня слышишь? Ты в порядке?

– Да, черт возьми. – И он сплюнул.

Я и поверила бы, если б его голос не звучал так, будто он попытался пробежать марафон без подготовки и выдохся на полпути. Но что еще я могу сделать? Назвать его лжецом, когда он навалился на меня почти всем весом?

– Это твой дом?

Он что-то буркнул.

Я опустила взгляд и смотрела себе под ноги, стараясь не придавать значения двумстам фунтам [4] живого веса, использующим меня, словно костыль. Как и почти у любого дома в округе, у этого было крыльцо с лестницей в три ступеньки. Я указала на него свободной рукой.

– Посиди здесь минутку, ладно? – Спина просто отваливалась.

Он вроде кивнул или сделал еще какой-то утвердительный жест, но краем глаза я заметила лишь мелькнувшую челюсть, заросшую густой бородой, как у хипстера или дровосека. Хорошо хоть он понял, что моя спина вот-вот переломится, и перестал на меня наваливаться, но последние десять футов [5] до крыльца все равно показались мне чуть ли не милей. Парень горбился и дышал хрипло и тяжело. У ступенек я повернулась к нему, чтобы помочь сесть, и наконец-то смогла его лучше рассмотреть.

Сначала я поняла, что он старше меня. Лет на десять, а может, и на все двадцать – он принадлежал к мужчинам, по внешности которых трудно определить возраст. На его щеках цвел нездоровый румянец, над бровью алела длинная ссадина, нижняя губа лопнула и кровоточила. В тусклом свете фонаря трудно было понять, какого цвета его кожа, но он явно побледнел. В обычных обстоятельствах я сочла бы его привлекательным, однако налитые кровью глаза заставили меня отступить на пару шагов.

Он пьян, или красные прожилки в глазах могут иметь другую причину? Черт.

– Ты в порядке? – снова поинтересовалась я. Я не врач и не разбираюсь в различных симптомах.

Мужчина, кажется, сглотнул – кадык на татуированном горле дернулся, – затем медленно моргнул, будто дезориентированный. Невидящий взгляд был устремлен куда-то сквозь меня. Может, у него сотрясение мозга?

– Эй, вызвать «скорую помощь» или полицию?

Его взгляд тут же стал осмысленным, и мужчина ответил резко и неприязненно:

– Нет.

Я удивленно посмотрела на него:

– У тебя же кровь идет.

Словно в подтверждение моих слов ссадина над его бровью закровоточила, и красный ручеек потек по виску. Иисусе.

– Нет, – повторил он и нахмурился.

И тут же утратил в моих глазах всю свою привлекательность – тупость никого не красит.

Уверена, мой взгляд сейчас говорил «да ладно?». Кровь уже потекла по щеке, но мужчина даже не потрудился ее стереть.

– Я же сказал, все в порядке, черт возьми.

Я подавила порыв огрызнуться на него за то, что он так со мной разговаривает. Однако я подумала о том, что если бы меня побили, я тоже была бы не слишком вежлива, и прикусила язык.

– Я просто пытаюсь тебе помочь, – ворчливо процедила я сквозь зубы. – Тебя пинали. Могли сломать ребро…

Струйка крови стекла к уху. Какого черта он утверждает, что все в порядке?

– Ты прямо сейчас истекаешь кровью. Слушай, если ты мне не веришь, просто потрогай сам вот здесь. – Я потыкала указательным пальцем в свой висок. Жест получился с двойным смыслом: я словно сказала ему: «Ну ты и придурок».

Мужчина покачал головой и с медленным болезненным вздохом утер лицо, размазав кровь еще сильнее. Посмотрел на окровавленные пальцы и нахмурился, точно не веря, что получил повреждения после побоев.

– Никаких копов. Никаких врачей. Я в порядке, – с нажимом повторил он.

Иисусе.

Мужичье. Гребаное мужичье.

На его месте я уже сидела бы в машине «скорой помощи», дожидаясь обследования. Но судя по выражению лица соседа – упрямого засранца я распознаю и за милю, сама такая, – мне не удастся его переубедить.

Придурок.

– Точно? – снова спросила я, решив успокоить свою совесть тем, что правильно поняла этого тупицу.

Глядя на меня, мужчина медленно моргнул. Болезненная гримаса на миг исказила его лицо, но он снова сделал вид, будто ему не больно.

– Я же сказал – да.

Сказал он… Если этот засранец не перестанет разговаривать со мной таким тоном, я доделаю работу за теми тремя типами. Однако кровь на его футболке не дала мне высказаться – я сдержалась, наверное, в пятый раз за свою жизнь. Он ранен. Он дышит с трудом. Вдруг у него пробито легкое? Что же мне делать?

Ответ: ничего. Я не могу ничего сделать, пока он не захочет.

Он взрослый мужчина.

Лучше мне вернуться домой. Я уже достаточно помогла. Не хочется лезть во все это, но… я не смогу уйти, пока не удостоверюсь, что он не вырубится прямо на газоне.

– Ладно. Нравится тебе лгать и говорить, что все в порядке, дело твое. Давай хотя бы помогу тебе войти в дом, – буркнула я, недовольная тем, что не смогла просто сказать «о'кей» и оставить его в покое. Однако больше меня бесил его невозмутимый вид – он словно не допускал возможности, что с ним может быть что-то не так.

На миг прикрыв глаза, мой сосед кивнул и мельком взглянул на меня. Еще раз прерывисто вздохнул. Тугодум упертый.

Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться, но он ее проигнорировал. Встал сам и начал медленно подниматься по ступенькам. Я шла за ним, чтобы подхватить, если вдруг начнет падать. Глядя на его спину, я поняла, что мой сосед не только тяжелый, но и довольно крупный. Даже ссутулившись, он был около шести футов ростом и весил гораздо больше меня. Мужчина ворчал что-то себе под нос, переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, а мне пришлось напомнить себе, что, если он не хочет общаться с копами, я должна уважать его желание.