Все еще впереди - Запата Мариана

– Кто? – спросил он низким, скрежещущим голосом, не имеющим отношения к простуде, как у меня. Впрочем, спросонья он тоже вряд ли так звучит.

– В смысле кто? – медленно спросила я, пытаясь сообразить, как побыстрее завершить разговор.

– Кто это сделал?

Мне что, нужно было спросить у той троицы их имена и адреса? Я пожала плечами, с каждым мигом чувствуя себя все неуютнее. «Вали отсюда, Диана», – настаивал тоненький голосок в голове.

– Не твое собачье дело, – зло буркнул избитый придурок. Интересно, способен ли на такое проявление агрессии человек с повреждениями внутренних органов.

– Три парня, – выпалила я почти одновременно с ним.

– У этого дома? – Полуобнаженный тип ткнул пальцем в пол.

Я кивнула.

– Я убью тебя! – помолчав, прошипел мужчина в сторону кресла.

Он сжал кулаки, я оглянулась на дверь и попятилась, нервно выпалив:

– Ладно, мне пора. На твоем месте, приятель, я вызвала бы врача. Надеюсь, тебе станет лучше…

Мужчина в боксерах снова обратил на меня внимание. Раздраженно выдохнув, он опустил руку и прищурился.

– А ты кто такая?

Не люблю давать свой адрес кому попало; с другой стороны, я не Бэтмен, который спасает ночью незнакомцев, чтобы уменьшить количество преступлений в мире. Я обычная дура, которая не сумела пройти мимо попавшего в беду человека. Черт бы его побрал. К тому же если кто-то из двоих мужчин – или оба – живет в этом доме, рано или поздно мы бы все равно увиделись.

– Я недавно въехала в дом на другой стороне улицы.

Мужчина с угловатым лицом и крошечными боксерами окинул меня озадаченным взглядом, точно решая, вру я или нет. Думаю, единственное, что он прочел сейчас по мне, – что я безумно сожалею о своем благодеянии, которое вовлекло меня в эту паршивую ситуацию.

Посмотрев поочередно на обоих мужчин, я решила, что можно идти. Я не бросаю пострадавшего в одиночестве, и пусть второй тип на него злится, кто знает, какие у них отношения. Фразой «Я убью тебя!» просто так не бросаются, для этого человека нужно не раз довести до белого каления. Знаю по собственному опыту. По делу он злится или нет, не важно. Я уже сделала все, что могла, нужно валить отсюда.

– В общем, мне пора. Счастливо оставаться!

Не дожидаясь ответа, я выскочила за дверь и направилась домой. По пути сообразила, что так и не узнала, как их зовут. Впрочем, наше знакомство получилось неловким, проходить через это повторно я не хочу. Надеюсь, оно не аукнется мне в будущем.

Я шла не спеша. Адреналин уже выветрился, и я ощущала лишь усталость. Подобрав с газона биту Джоша, перешла улицу, размышляя, что это, черт побери, было. Вряд ли я когда-нибудь узнаю ответ.

Подойдя к дому, я увидела за сетчатой дверью низенькую худенькую фигурку в облегающей футболке и трусах, которая стояла, уперев руки в бока.

– Лу? Какого хер… херувима ты здесь делаешь? – всплеснув руками, выпалила я.

Судя по улыбке, он понял, какое слово я чуть не сказала. Неудивительно. Разумеется, он его знает. Мой брат произносил его так часто, словно это было имя его несуществующего третьего ребенка. Уже не в первый раз мне вспомнилось, что от него родители никогда не требовали не ругаться при детях.

– Я не знал, куда ты пошла, Лютик, – открыв дверь, с невинным видом пояснил он.

Я тут же растаяла. Раздражение как рукой сняло. Вот такая я тряпка. Я распахнула сетчатую дверь и взяла Лу на руки. С каждым днем он становился все тяжелее, и это лишь вопрос времени, прежде чем он скажет, что уже слишком большой и не будет сидеть на руках. Не хочу об этом думать, иначе закроюсь в ванной с бутылкой вина, буду пить и плакать.

Покачивая Лу, я чмокнула его в висок.

– Ходила посмотреть, что с соседом все в порядке. Пойдем спать, хорошо?

Он кивнул, сонно обмякая.

– Он в порядке?

– Он обязательно будет в порядке, – ответила я, осознавая, что это отчасти ложь. Но что я могла сказать? «Надеюсь, он не умрет от внутреннего кровотечения?» Нет.

– Пойдем спать, Котенок.

Глава 2

– Диана! – позвала меня с кухни мама.

В данный момент мы с отцом пытались подключить экран к мультимедийному оборудованию, которое он только что закончил монтировать с моей помощью. Правда, моя работа состояла главным образом в том, чтобы подавать ему шурупы, инструменты и бутылку с пивом. До того он поставил на кухне огромную дверь для Мака, а я сидела и смотрела.

Меня не назовешь мастером на все руки, к тому же за последние пять дней я просто смертельно устала, так что была не самой лучшей помощницей. Я запоздало подумала, что стоило передвинуть дату заключения сделки по дому, а то она совпала по времени с переездом на работе. Хлопот оказалось гораздо больше, чем я ожидала. Хорошо, что сейчас лето и мальчишки до конца недели уехали к Ларсенам, родителям их матери. Те забрали внуков позавчера, и я хотя бы смогла сдержать обещание и помочь покрасить стены нового салона, что заняло двенадцать часов, хотя там была куча людей с кистями и валиками.

–Si, Ma? – отозвалась я на испанском.

Папа многозначительно пошевелил бровями и сделал вид, будто подносит ко рту невидимую бутылку с пивом. Я кивнула единственному мужчине, который присутствовал в моей жизни постоянно, и постаралась не обращать внимания на морщины у его рта и глаз – следы того, как он и мама сдали за последние годы. Мне не особенно хочется видеть это.

–Ven [6]. Я приготовила polvorones [7] для твоих соседей, – ответила мама непререкаемым тоном. Еще в детстве я усвоила, что спорить при этом бесполезно.

Я не сдержалась и застонала. Почему раньше не догадалась, что это обязательно произойдет?

– Мам, мне не нужно их ничем угощать! – крикнула я в ответ, глядя, как отец давится смехом при виде выражения моего лица.

–Como que no? Как это – не нужно?

Моя мама придерживается старых взглядов.

Мягко говоря. Сколько я себя помню, она всегда была очень, очень старомодной. Когда я впервые съехала из родительского дома, она отреагировала так, будто на дворе 1930 год, мы живем в Мексике, а мне шестнадцать и я залетела невесть от кого. Прошло уже больше десяти лет, однако мама по-прежнему остро реагирует, когда я напоминаю, что больше не живу под ее крышей. Ценности и идеалы для нее не пустой звук.

Наверное, только моя мама, переехав в новый район, и стала бы угощать новых соседей, не дожидаясь, пока они сделают это первыми. Кажется, она не понимает, что большинство людей вряд ли станут есть приготовленную незнакомцем еду – вдруг та заражена сибирской язвой или начинена кокаином? Но даже если я приведу ей эти доводы, скорее всего, она не станет их слушать.

–Все хорошо, Mama. Мне не нужно никого угощать. Я уже познакомилась с соседями справа и слева. Помнишь, я тебе об этом рассказывала? Они очень милые.

– Тебе лучше подружиться со всеми. Никогда не знаешь, что может понадобиться, – возразила мама, давая понять, что будет стоять на своем до тех пор, пока я не соглашусь.

Я посмотрела на телевизор, снова ощутив себя ребенком. В детстве я была в ее полной власти, и она всегда заставляла меня делать то, чего мне не хотелось, ведь таков был «хороший тон». Меня это бесило тогда, бесит и сейчас, но ничего не изменилось – я до сих пор не могу ей отказать.

Краем глаза я видела, как отец достает из коробки DVD-диски и ставит их на полки под мультимедийным оборудованием, специально не вмешиваясь в наш разговор. Трус.

– Давай, бери. Они вкуснее, пока теплые, – настаивала мама, будто я этого не знала.

Я фыркнула и возвела глаза к потолку, точно моля Бога ниспослать мне терпение. Много терпения.

– Диана?

Неужели я разговариваю таким же тоном с Джошем и Луи?

Захотелось затопать ногами.

Смирившись с неизбежным, я пошла на кухню. Шкафы для посуды были сделаны из мореного дуба, его цвет со временем поблек, но выглядели они прекрасно. Столешница состояла из потертых плиток, а швы между ними имели цвет, который был в ходу еще до войны во Вьетнаме. Впрочем, ненамного хуже, чем в квартире, в которой мы проживали с мальчиками до того. К счастью, отец пообещал помочь отремонтировать кухню с помощью дяди, когда мне будет удобно. Кроме того, нужно обновить полы и заменить кухонную технику 90-х годов, оставленную прежними владельцами. Мне захотелось это сделать еще до того, как я увидела кухонные шкафчики. Забор тоже знавал лучшие дни. Впрочем, все работало исправно, так что замена будет происходить постепенно. Когда руки дойдут.