Двойное удовольствие - Блэйкли Лорен

– Я не знаю, с чего начать, – обращаюсь я к небесам, – но, кто бы там ни покровительствовал всем брошенным женщинам, молю, мой «плюс один» просто обязан быть идеальным. Я приду на эту лесную свадьбу и буду держаться гордо и достойно, мое перо будет остро и готово ко всему, а Мистер Идеальность будет держать меня под руку. – Я делаю паузу. – А потом мне придется еще и найти работу.

– Начнешь вести свой блог, – говорит Обри.

Я нервно тру пальцы.

– Только мне нужна будет подработка, которая будет приносить деньги. – А параллельно с этим смогу искать свежие вакансии в сфере моды. – Единственная вакансия, о которой я хотя бы краем уха слышала, – это та, о которой недавно говорил Райкер. Но она слабо относится к моде. Типа как дальний родственник.

– Насколько дальний? – спрашивает Обри, выгибая бровь. Она знает, что я люблю преувеличить.

– Троюродный. Ну там что-то связанное с костюмами, но не более того.

– Тогда, Айви, – говорит Джексон, – тебя ждет прокачка во всех сферах.

Мы подвозим Обри и едем к дому. Джексон высаживает меня у двери, чтобы самостоятельно пройти квест «припаркуйся в Сан-Франциско». Я захожу в здание и шагаю по вестибюлю, прижимая к себе коробку с офисными пожитками. У лифта стоит мужчина, и что-то в нем кажется мне смутно знакомым. Темные волосы, немного лохматые у самого лба, едва заметная щетина, чтобы придать легкий флер опасности, и целая гора мышц.

Наш новый сосед – голый садовник.

Глава 2

Пошла жара

Мне не стоит флиртовать с соседями, как бы сильно мне ни приглянулась горячая брюнетка, стоящая со мной в вестибюле.

Особенно не в предпоследний день перед выходом на новую работу. У меня весь вечер расписан по минутам. Днем я уже был на пробежке, полил овощи на крыше, осталось проглотить ужин, который я только что забрал. Для себя и для арендодателя.

К тому же курица в остром кокосовом соусе и печеные баклажаны, которые я добыл навынос в местечке дальше по улице, пахнут так же прекрасно, как и темноволосая красавица в шаге от меня.

Хорошо, продолжай себе врать.

Я вдыхаю ее запах полной грудью. Ягодно-конфетный аромат – просто какое-то парфюмерное колдовство. Это шампунь? Гель для душа? Или крем для тела, который она втирала в нежную, голую, мокрую кожу сразу после душа?

Грязные мыслишки, вы мне не помогаете!

Лучше придерживаться плана. Ужин, йога, ранний отбой. Завтра я впервые выхожу на лед, чтобы потренироваться с «Эвенджерс».

Быть новичком всегда сложно. Казалось бы, я давно должен был научиться вливаться в любой коллектив, ведь это уже четвертая моя команда в четвертом городе за четыре года. Но я все еще ненавижу этот первый день. Страшно представить, что мне придется знакомиться с сокомандниками, тренерами и фитнес-тренерами – а потом, сюрприз! – узнать, что меня снова перепродали. В этот раз будет еще сложнее. Капитан команды – мой старый друг еще из универа, но мне не хочется садиться ему на шею.

Я жду тягуче-медленный лифт. Ягодно-конфетная девушка тяжело вздыхает. Я бросаю на нее еще один взгляд украдкой. Она хмурится, будто ушла глубоко-глубоко в собственные мысли.

Она держит открытую коробку, из которой торчат уголки фоторамок. Я успеваю заметить несколько ярких тетрадок, хаотично закинутые ручки и розовый блокнот, типа ежедневника, с причудливым рисунком на обложке.

Вот же! По всем признакам она либо уволилась сама, либо ее выставили. Нельзя просто помолчать.

– На работе выдался сложный день? – спрашиваю я, откашлявшись.

Она резко поворачивает ко мне голову. Теперь я могу ее рассмотреть. Пухлые красные губы. Вздернутый кончик носа. Круглое личико. Целая копна длинных, волнистых волос, за которые было бы просто прекрасно ухватиться. В правом ухе целый ряд сережек: роза, череп и какая-то висюлька. Миловидная, но с огоньком. Как и глаза: сапфировая радужка и золотые пятна, словно танцующие искры.

– Можно и так сказать, – резко говорит она, уверенно заглядывая мне в глаза. – Уволилась примерно минут тридцать назад. Ну я сделала это в приступе ярости, но моя начальница каким-то образом даже не заметила моего гнева.

Ох, пошла жара.

– Почему ты злилась?

– Потому что сегодня я узнала, что моя начальница выходит замуж за моего бывшего. Ну и что здесь такого, можешь спросить ты, – я выбираю промолчать, – а то, что этот самый бывший бросил меня всего три месяца назад, потому что хотел, – она делает паузу, чтобы изобразить пальцами кавычки и при этом не уронить коробку, – девушку уровнем повыше.

– Ой, – говорю я с искренним сочувствием и отвращением, – какой козел.

Она выдает мне еще несколько деталей, а потом кивает на закрытые двери лифта:

– Это самый медленный лифт в мире.

– А я и не против. – Не флиртую, нет, просто принимаю ее пас. Просто не хочу показаться отстраненным. Бывшая постоянно говорила, что я произвожу такое впечатление.

– Больше времени пожаловаться. Хочешь, даже их фотку покажу?

У меня голова кружится от скорости ее речи, но я вижу, что ей нужно выговориться.

– Конечно, – соглашаюсь я, и лифт снова оживает.

Она достает из заднего кармана телефон, и из-за этого коробка начинает медленно выскальзывать. Я резко выставляю руку и подхватываю ее за край, чтобы не упала.

– Может, помочь? – спрашиваю я, хотя в одной руке у меня все еще пакет с ужином.

– Спасибо. Там все мои ручки для записи новых идей.

– Я буду очень бережен. – Забирая у нее коробку, я задеваю ее руку, и наши пальцы соприкасаются.

Всего несколько секунд ее взгляд гуляет по моему телу, а потом она быстро поднимает глаза. Старается держать голову прямо, даже по-королевски прямо. Будто изо всех сил стараясь не смотреть на нижнюю часть моего тела.

Та-а-а-ак…

Странно, может, она не почувствовала притяжения, когда я ее коснулся. Ну и ладно. У нас же тут не свидание.

Она отвлекается на телефон, снимает блокировку экрана, что-то листает, а потом показывает мне. Прямо в этот же момент двери лифта открываются.

Глаза расширяются, когда мне удается полностью рассмотреть фото.

– Это же…

Ну я-то прекрасно знаю, что это. Обожаю в таком участвовать. Обычно я не стесняюсь обсуждать минет – или показывать женщине, как мне нравится, – но из лифта выходит пожилая дама с седыми волосами, так что я прикусываю язык. Бабуля замечает снимок и закатывает глаза:

– Ну и молодежь пошла.

У брюнетки на лице написано «твою ж мать!».

– Да это не…

– Стесняются показывать свои колбаски, – продолжает женщина, трясет головой, а потом расстроенно машет рукой, – это всего лишь пенис да яйца, расслабьтесь уже!

Договорив, она неторопливым шагом пересекает вестибюль. Ничуть не стесняется своих слов.

Я закрываю открытый в удивлении рот и тыкаю в старушку пальцем:

– Мне же это не послышалось?

– Что? Что она только что раскритиковала наше поколение за недостаток бесстыдства?

– По ходу, да. – Я придерживаю двери лифта. Эта женщина уволилась с работы из гордости. Что делает ее еще более привлекательной.

– Спасибо, – говорит она, заходя в лифт, – ты настоящий джентльмен.

–Иногда да,– уклончиво уточняю я. В постели я другой. Совсем другой.

Я захожу следом:

– Какой этаж?

– Восьмой.

Я жму для нее кнопку, а потом на секунду замираю, боясь показаться заносчивым уродом, который выбрал себе пентхаус. Но я всего лишь снимаю. Мне не нужна ответственность ни в виде жилья, ни в виде отношений.

– Спорим, тебе в пентхаус, – говорит она, и я поворачиваюсь к ней лицом. На ее губах играет хитрая улыбка. Она пытается ее быстро скрыть: – Ну ты выглядишь как человек, который живет в пентхаусе.

Нежный румянец ползет по ее молочной коже на щеках. С одной стороны, хочется спросить, что она имеет в виду, а с другой – как она себе представляет мужчин в пентхаусах. На мне джинсы и серая футболка с названием универа.