– Ты нам не доверяешь?
Да нет же!
– Мне просто нравится знать, как у вас тут дела.
– Или тебе просто нечем больше заняться? – колко парирует она. Ауч! Нельзя показывать, насколько она права. Но я и не покажу. Налепив улыбку тусовщика-весельчака, я отвечаю:
– Да ладно! У меня полно планов на вечер.
Ясмин ловит взгляд бармена и уходит. Я капитан хоккейной команды, владелец бара, фотограф-любитель. У меня куча друзей по всему миру, в том числе и в этом городе, но я все равно одинок. И это длится уже несколько месяцев. С тех пор как… Все кончено.
Но мало кто об этом знает.
Начинается хоккейный сезон, в город приехал мой близкий друг, можно снова раствориться в игре и игнорировать чувство, что мне чего-то не хватает.
Я хорошо умею притворяться. Я – парень только для развлечений. Может, теперь, когда Райкер Сэмюэлз перешел в команду соперников, я смогу побольше узнать о девушке, которая интересовала меня весь прошлый сезон.
О его сестре.
По-моему, она теперь живет в его квартире, с тех пор как он съехал примерно год назад. Когда-то несколько хоккеистов сразу выкупили квартиры в нашем здании, а она заняла квартиру брата. Я даже как-то ее видел, но она постоянно ходила с каким-то петухом в шляпе-федоре. Он мне никогда не нравился.
Так у меня формулируются планы на ночь. Я возвращаюсь в квартиру, которую называю домом, в километре от бара, устраиваюсь поудобнее в кажущейся бесконечной гостиной с прекрасным видом на залив и наливаю себе скотч.
С напитком в руке я приступаю к расследованию: чем она сейчас занимается и избавилась ли от этого козла.
Глава 4
Мне понравился твой член
Айви
Как все сложно.
Стоит ли писать в первом выпуске о брендах одежды с политикой разумного потребления? Или сначала записать видео с трендами DIY? [2] И кстати, как мне вообще назвать свое новое дело?
Издаю стон. Рокси доедает завтрак на нашей крохотной кухне.
– Я не готова уже сейчас начинать соло-карьеру! – говорю я собаке, помеси чихуахуа и бигля. Она не отрывается от своего утреннего наслаждения камушками сухого корма.
Я беру со столика резинку, завязываю волосы в свободный хвост, продолжая разговор с попой собаки:
– Наверное, мне стоило давно начать писать свой контент на стороне. Как раз на случай таких подлых предательств.
Короткошерстная, цвета корицы малышка начинает вилять хвостом, но не поворачивается. Вот такая она эгоистка – ей плевать на мои страдания, если в миске остались хотя бы призраки крошек еды.
Но я и так знаю, что она скажет. Что мне следовало такого ожидать. Только на собаку можно положиться. Или на брата, который сам как сторожевая овчарка. Когда мне было десять, наш папаша сбежал, оставив Райкера следить за мной, мамой и сестрой. Он оплатил мне университет, теперь платит за образование сестры. Кэти сейчас в Новой Зеландии, наслаждается семестром за границей.
Но с самого окончания универа четыре года назад я была настроена самостоятельно строить карьеру и хваталась за любой фриланс-проект в индустрии моды, пока не стала ассистентом Симон. Я была у компьютера по двенадцать часов в день, и на что-то свое времени просто не оставалось. Моего имени никто не знает. Никто не ждет, что скажет Айви Сэмюэлз.
Пока.
Я запихиваю свою гордость куда подальше и пишу брату.
Айви: Привет, Райкер. Слушай, а твое предложение о работе еще актуально? Жду ответа!
Я кладу телефон на стол и беру поводок Рокси из бельевой корзинки у самого входа. Застегиваю на ней ярко-розовую шлейку и показываю две банданы:
– Тебе какую? С арбузиками или с пальмами?
Она, как настоящая командирша, тыкает носом в бандану с гавайской тематикой. Я завязываю ее и выхожу с собакой к двери. Рокси – пожилая мелкая собака, всего два с половиной килограмма; я взяла ее из приюта, когда мне было двенадцать.
У зеркала я замираю и осматриваю свой ленивый прикид. А что, если я снова встречу Баклажана в лифте?
Пулей лечу в спальню, снимаю спортивные штаны и натягиваю джинсовые шорты. Хочу выглядеть модно, но чтобы не было видно, как я старалась. Растянутая футболка уступает место симпатичному кроп-топу. Я быстро наношу чуть-чуть румян и блеск для губ. Пара штрихов, чтобы казалось, будто я так вывалилась из кровати, – повседневно и ненавязчиво. Иду к лифту, а внутри все напряжено, но в хорошем смысле. Может, я встречу Хейза. Может, мы познакомимся поближе. Выясню, чем он занимается, раз у него такое тело и дорогая квартира под небесами. Скорее всего, просто печатает деньги и таскает огромные мешки с этими купюрами, чтобы накачать бицепсы.
Дверь лифта открывается – там пусто, и я немного разочарована. Но так даже лучше. Сейчас, когда появилось столько забот о работе, в моей жизни нет места увлечениям.
И все же стоит обсудить с ним наш план на день свадьбы. Уже на улице, пока Рокси бежит около меня, я на ходу печатаю заметку с деталями свадьбы. Телефон брякает.
Опа! Мистер Пентхаус. Сообщение от него – моя награда за продуманность.
Хейз: Что мне надеть на свадьбу?
То, что было на тебе вчера примерно часов в шесть.
Но этого я не напишу, у меня есть чувство такта.
Айви: Я так понимаю, что ты просто хочешь услышать, что дресс-код свадьбы не ретрорюши, как на фото с объявлением о помолвке.
Хейз: Мысли читаешь.
Айви: Стандартный дресс-код лесной свадьбы.
Хейз: Смешно. Я не знаю, что это значит.
Справедливо. Я, если честно, тоже.
Айви: На свадьбе двух фэшн-блогеров точно будет конкретика с дресс-кодом. Я узнаю.
Хейз: Спасибо. Хочу угодить.
Я хмурюсь. Иду по Филмор и пытаюсь расшифровать его ответ. Вроде просто… дружелюбно.
А чего ты ожидала? Ты вывалила на незнакомца в лифте грустную историю своей жизни, а он просто тебя пожалел.
Вся вздрагиваю, понимая, что Джексон был прав.
– Спорим, у него просто синдром спасателя, – сказал он вчера, когда я рассказала ему, что произошло в лифте.
– Ну, это же не плохо.
– Идеально для пары на свадьбу, плохо для пары в постель, – возразил Джексон с заумным видом. – Хорошие мужики редко так же хороши в постели. Может, тебе просто нужен хороший для публики и плохиш для личного пользования.
– А кто сказал, что я буду с ним спать? – парировала я, но сама задалась другим вопросом. А Хейз – точно хороший или все же плохиш? Пока мы стояли вместе в лифте, я не могла не представлять его голым. Сложно было смотреть ему в глаза, зная, как выглядит его член. А что, если я буду думать об этом всю свадьбу? Будет справедливо, если мы начнем с честности.
После всего того, что сделал Зендер.
Что сделала Симон.
Что много лет назад делал мой лживый отец.
Я выбираю правду, хоть и взрывоопасную.
Айви: Я должна тебе кое-что рассказать. О баклажанах.
Хейз: Это может означать сразу несколько вещей.
Он такой прямолинейный, что иногда его сложно понять. Придется тоже говорить прямо.
Айви: Знаешь, что в здании через дорогу от дома есть бар?
Хейз: Не был там, но знаю о его существовании.
Айви: В общем, если вкратце, то мы с моим другом Джексоном были там вчера, уже на закате, на мансарде. Мы заметили, как кто-то на крыше нашего дома раздевается, Джексон достал свой бинокль, и – возможно! – я видела, как ты голый поливаешь свои баклажаны и играешь на шланге как на невидимой гитаре.
