Ловцы снов (СИ) - Аникина Анна

Но из всего этого многообразия впечатлений, Михал больше всего любил поездки в Москву. Как он считал до какого-то времени, к русским родственникам. Степенью родства особо никогда не интересовался. Ему было достаточно того, что в огромном и очень хорошо продуманном доме в пригороде Москвы всю их семью беззаветно любили.

То, что многочисленное и стремительно растущее семейство Орловых — им не кровная родня, Михал узнал уже совсем взрослым. А в детстве это было просто незамутненное счастье — носиться по посёлку на великах с пацанами и играть в футбол в почти настоящем чемпионате. На приличном поле. С разными командами. С судьёй и даже с комментатором.

Конечно, из всех Орловых у нему по возрасту ближе всех был Эдик — аж шестой ребёнок Жанны и Владимира — русских танцевальных чемпионов. Но Михал и Марийка очень дружили и с Юлькой — крестницей их мамы, и с двойняшками Артуром и Тимуром. У старших детей Орловых — Ксюши и Игоря уже были свои семьи и дети. Родные и приёмные.

Это многочисленное семейство притягивало к себе родственников и друзей. Папа шутил что-то про закон всемирного тяготения, мол, чем больше семья, тем стремительнее она притягивает к себе новых людей. В доме у Орловых никогда не было пусто или грустно. К младшим Тухольским относились так же, как к своим.

Глава 4

Уверенности, что он всю жизнь будет играть в футбол, у Михала совсем не было. Да, у него получается лучше, чем у многих. И тренеры даже говорят о его таланте. Но уже к подростковому возрасту он видел много сломанных футбольных мальчишеских судеб. Травмы, нужда, переезд. И ещё огромное количество факторов, которые могли повлиять на всю дальнейшую жизнь и навсегда исключить из неё футбол.

— Сын, знания — это такой багаж, который никогда не будет тянуть тебе карман. Учиться надо. Чтобы возможности не упустить, — Роберт конечно беспокоился за будущее сына.

— Пап, если я не буду играть, то поступлю в лётное. Здоровье нормальное. Возьмут же?

— Возьмут, — Роберт шумно выдохнул, — Но только в любую профессию лучше идти… Как бы это так сказать…

— С верой и любовью. Так мама говорит, — Михал обнял отца, — Пока я люблю футбол. И верю, что у меня получится.

— Да-да… Если не знаешь, что за облаком…

— Думай о хорошем, — закончил за Роберта сын, — Я помню. Так твой Новотны всегда говорит. Он меня, кстати, звал в выходной приехать в центр летной подготовки на тренажер.

Ежи Новотны много лет был у Роберта Тухольского вторым пилотом. Потом, естественно, дорос до командира воздушного судна и сейчас был лучшим пилотом авиакомпании. И давним добрым другом всему семейству, но особенно Михалу.

— На тренажер? Только тебя звали? — в дверях появилась Марийка. Наверняка слышала весь разговор.

— Нас звали. Ты хочешь?

— Да, конечно.

Марийка была парадоксальной. То тихая и незаметная. То вдруг включающаяся в жизнь с удвоенной, будто накопленной предварительно, энергией.​​​​​​

Когда твой отец — пилот, на аэропорты и самолёты смотришь немного по-другому. Даже если летишь обычным пассажиром. Приятно, когда тебе и твоей семье как-то по-особенному улыбаются на регистрации и при посадке. А бортпроводники обращаются к отцу исключительно "пан капитан".

В учебном центре Роберт Тухольский, кажется, поздоровался за руку абсолютно со всеми, кто попался им на пути к тренажеру.

У Ежи Новотны было очень довольное лицо.

— Моё почтение, пан командир! — они с Робертом обнялись.

С Михалом и Марийкой Новотны поздоровался за руку.

— Давайте, сейчас ваша очередь, — пропустил младших в тренажер, — пробуем взлёт и посадку.

Марийка младше брата на год. Но по ней не поймёшь, волнуется или нет. А вот Михал заметно нервничал.

Работа пилота всегда казалась ему чем-то большим, чем просто набор технических действий.

Новотны сел рядом как пилот-инструктор.

— Ты же знаешь, что делать? — глянул пристально на сына своего командира.

Михал отлично знал весь порядок действий. Взялся за рычаги.

Он вышел из кабины с мокрой на спине футболкой. Новотны похлопывал его по плечу.

— Молодец! Хорошая посадка.

А Михал не мог успокоиться. Это был не настоящий полет. Но если представить, что это не кабина тренажёра, а большой самолёт с двумя сотнями пассажиров, то это был бы провал.

В футболе ты тоже отвечаешь за команду. Ловишь мяч — это не твоё личное достижение, а общее. То же самое с неудачей. Но неудача в футболе — это просто результат игры. Да, на эту игру ставятся огромные деньги. Но не жизни!

Глава 5

Сомнения на тему футбола буквально повисли в воздухе. Есть на свете значимые профессии. Без них никуда. Мама и, например, Алёна Кирсанова, — учителя. Виталий Кирсанов — врач, а папа всю жизнь летал. Старший брат собирался стать дипломатом. Володя Орлов — архитектор, его жена Жанна — логопед. Важные профессии. А он кем собрался стать? Ловцом?

На тренировку Михал поехал не в лучшем настроении. Иногда ему хотелось всё бросить и пойти заниматься "полезным делом, а не мяч пинать". Эту фразу про полезное дело позволила себе учительница экономики. Впрочем, он сам виноват, надо было лучше готовиться к контрольной. И это только добавило сомнений.

На тренировке он был зол. Прежде всего на себя. Но эта злость отозвалась в теле невероятной гибкостью и скоростью реакции. Поймал Михал всё, что ему накидали товарищи по команде. Такого не было ещё ни разу за все годы, что он играл. Всегда один или два раза не угадывал. А тут все сто процентов поймал.

Тренеры совещались не долго.

— Тухольский! Ты в основном составе на чемпионат.

Михал опешил. Он? В основе на чемпионат? Ребята из команды подходили, похлопывали по плечам, пожимали руки. Только ещё два вратаря, старше по возрасту, смотрели не очень одобрительно. Впрочем, понятно, почему. Но он перед ними не виноват. Не он же выбирал.

Домой ехал совсем в другом настроении. Он лучший в команде! Его выбрали.

К дому шёл мимо лавки зеленщика. У него работал телевизор. Несколько местных стариков сидели тут же на пластиковых стульчиках. Михал притормозил. Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы понять, что за матч. Повтор. "Манчестер-юнайтед" против "Интера".

— Если знаешь счёт, парень, молчи. Не лишай нас удовольствия! Мы сейчас тут попереживаем, покричим. И вроде как не очень старые! И живые ещё! — объяснил ему хозяин лавки пан Войцех.

Михал кивнул и двинулся по улице в сторону дома. И тут до него дошёл смысл фразы пана Войцеха. Удовольствие! Люди смотрят футбол, чтобы почувствовать эмоции. Очень разные. И радость, и надежду, и тревогу, и разочарование. Чувствовать в себе жизнь!

— Михал, что-то случилось? — Марийка всегда с одного взгляда понимала его состояние.

— Да. Случилось, — Михал сбросил с плеча сумку и снял кроссовки.

— Хорошее? — Марийка сложила руки на груди и прислонилась к косяку двери.

— Я еду на чемпионат. В основе.

— Ма-а-а-ам! Михасик в основе едет на чемпионат! — закричала Марийка тут же в сторону кухни.

— Ну и чего ты орёшь? Я бы сам сказал!

— Ага! Сказал бы в день отъезда! Знаю я тебя!

На самом деле и правда было рано радоваться. Чемпионат страны — дело не быстрое. Да, варшавская "Легия" — сильная команда. И немного символично, что домашняя арена у них — Стадион Войска польского. Ведь Михала и назвали в честь деда — бригадного генерала Михала Торочинского.

Одно дело — выйти в основе в отборочных турах, это совсем не значит, что в плей-офф он там останется. Всё равно в заявке аж три вратаря.

Неприятности прилетели, откуда их Михал по своей наивности не очень ожидал. Перед первым же матчем на выезде в Лодзе с местным клубом "Видзев" у его бутсов не оказалось шнурков. Забыть их дома Тухольский не мог. Он всегда собирался тщательно.