Разрешаю себе Любить (СИ) - Адам Карина

Она не остановилась, даже не посмотрела на меня. Просто кинула короткое «держишься» будто комментировала погоду.

Но это было важно.Я едва заметно кивнула ей вслед.На скамейке у окна кто-то поставил бутылку воды. Не свою, рядом с моей.

Я обернулась. Вика.

Она не сказала ничего. Просто села рядом и завязала волосы в пучок.Присутствие как знак, что не отвернулись.

Софья стояла у зеркала. Подтягивала резинку на поясе, что-то тихо говорила себе под нос. В какой-то момент взглянула на меня быстро, не дерзко, не вызывающе. Просто взгляд.

И тут же отвернулась.Не перемирие.Но и не война.

Я сделала глоток. Откинулась к стене.Пять минут.Но как будто дышать стало легче.

Упражнения закончились почти незаметно не было резкого «всё», не было хлопка по ладоням. Просто музыка оборвалась на полувздохе, и Полина Михайловна выключила магнитолу.

— На сегодня достаточно. Не бегите сразу вытянитесь, закройте тело, — сказала она, проходя мимо нас.

Мы начали расходиться по залу, делая привычные завершающие потягивания. Колени, голеностоп, спина. Кто-то уже натягивал кофты, кто-то снимал пуанты.

Я задержалась у станка. Молча делала наклоны, не ради формы, а чтобы хоть немного остаться в этой тишине. Она сегодня не давила. Скорее поддерживала.

— Ты выровнялась, — сказала Полина Михайловна, вдруг оказавшись рядом.

— В движении это видно.

Пауза.

— Продолжай.

И ушла.

Сердце дернулось не от страха, а от того, что в её голосе не было ни капли сомнения. Ни «если», ни «может быть». Только «продолжай».

Я собрала вещи. В коридоре лёгкий гул голосов. Девочки обсуждали что-то чужие курсы, сериалы, мюзикл, который кто-то хочет посмотреть.

Лида кивнула мне у выхода:

— Если на следующей неделе захотим кофе после занятия ты с нами?

Она сказала это не громко. И не как приглашение «из вежливости». А как… включение.

Я едва заметно улыбнулась.

— С вами можно.

— Ну вот, растём, — фыркнула она. — До завтра.

И скрылась за дверью.

Я осталась на секунду одна. Потом вышла вслед. Ветер на улице был прохладный, но не злобный.

Как будто тоже говорил: давай, продолжай.

Дома пахло супом. Мама включила приглушённый свет на кухне и куда-то уехала. Оставила записку на столе:

«На бизнес встречи с папой. Не ложись голодной. Суп с брокколи. Не ворчи, это полезно.»

Я переоделась, накинула худи Макара, чуть великовато, зато тепло.Суп разогревала на медленном огне, будто растягивала сам момент заботы.

С кухни донёсся глухой голос:

— Это ты шуршишь или мыши завелись?

Я улыбнулась:

— Мыши. Но культурные,разогревают суп.

Макар вошёл, почесывая затылок. Волосы торчали в разные стороны, футболка была с динозавром и надписью «extinct but fabulous»

Он зевнул, глядя на меня сквозь полусон.

— Ну как ты? — спросил.

Я пожала плечами:

— Нормально, вроде. Сегодня в студии было… по-разному. Но не страшно.

Он взял ложку, попробовал суп прямо из кастрюли.

— Ммм. Кошмар. Но съедобно.

— Спасибо за честность, — фыркнула я.

Макар вдруг посмотрел серьёзнее:

— Ты держись, ладно? Я не особо шарю в ваших там балетных сюжетах, но… если кто-то будет тебя цеплять, скажи. Я морально надавлю. Или физически по старой школьной привычке.

Я усмехнулась:

— Спасибо, грозный защитник.

Он махнул рукой, уже направляясь к себе:

— Зови, если что. Я дома.

Пауза.

— А, и… ты молодец. Просто, чтобы знала.

Он ушёл. Оставив за собой тепло не громкое, не пафосное, а братское. Тихое, но настоящее.

Я поставила миску с супом на стол, села, обняла кружку с тёплой водой.Вечер был простой. Без драмы. Без решений.Но с этим странным ощущением, что я на месте.Не всё понятно.Не всё легко.

Но я дома.

И кто-то рядом. И я сама рядом с собой.

Иногда этого достаточно.

Свет в комнате был приглушённый. За окном шелестела поздняя весна листья, ветер, редкие машины. Я лежала на кровати, завернувшись в плед, без сил что-то смотреть или читать. Просто… лежала. Дышала. Слушала, как в доме всё утихает.

Телефон завибрировал.Сеня.

Открываю.

Сообщение без текста. Только фото.

Размытое, тёплое, снятое на фронталку. Он в спортивной майке, волосы мокрые, как будто только что после душа. Щека припухшая видимо, от удара. Но глаза… те самые. Уставшие, чуть покрасневшие,но светлые. Настоящие.

На заднем плане какие-то матрасы, скомканная форма, фляга с водой.

Подпись пришла чуть позже, отдельно:

«Тренер ругался за опоздание. Но я просто думал о тебе, и забыл где север»

Я не смеялась.Я не плакала.Просто смотрела на экран. Долго.Будто греясь.

Потом набрала:

«Нашла компас. Север туда, где ты улыбаешься»

Отправить.Без сомнений, без двойного чтения.Телефон я положила рядом. Не выключала свет.Не потому что боялась темноты.А потому что… сейчас было светло.

29

В пятницу после занятий девочки решили заглянуть в «Хадсон». Самый модный клуб, где теперь часто зависал почти весь наш балетный класс. Хозяином заведения оказался Адам Ибрагимов тот самый парень, с которым я случайно познакомилась у входа в прошлом месяце, когда впервые пришла сюда.

Я надеялась, что сегодня мы не пересечёмся. Особенно потому, что с нами была Соня, при ней мне совсем не хотелось афишировать то знакомство.

— Девочки, я только что столкнулась у входа с таким красавцем! — взвизгнула Вика, подлетая к нам на каблуках, будто волна возбуждённого шелеста.

Мы как раз поднимались по винтовой лестнице в вип-зону, когда навстречу вышел Адам.

— Девочки, это он, — прошептала Вика восторженно, не забыв обворожительно улыбнуться.

Адам встретился со мной взглядом долгим, внимательным. Улыбнулся, чуть склонив голову:

— Какая приятная встреча.

Сердце дрогнуло, но я лишь кивнула.

— Смотрю, ты времени зря не теряешь, — усмехнулась Соня, оценивающе глянув на меня. — Даже владельца «Хадсона» успела закадрить?

Произнесла она это лениво, будто между прочим, но я уловила в голосе ту особую колкость, которая царапает изнутри. Вика хихикнула, не понимая, что происходит, а у меня внутри всё стянулось в узел.

— Просто знакомые, — ответила я тихо, стараясь звучать спокойно, хотя голос предательски дрогнул.

Адам не сводил с меня взгляда. Он, казалось, слышал всё и безошибочно считывал каждый подтекст. Наконец, с лёгкой усмешкой, перевёл взгляд на Соню:

— У меня хороший глаз на людей. Сразу вижу сильные.

Соня вскинула брови не то удивлённо, не то раздражённо. А я стояла на грани чего-то: то ли смущения, то ли гордости, то ли предчувствия, что эта игра может быстро выйти из-под контроля.

— Ну да, у нас тут все сильные, — язвительно откликнулась она. — Особенно некоторые.

Я сделала шаг вперёд и, не оборачиваясь, пошла дальше по лестнице. Пусть это и выглядело как бегство, но остаться значило бы играть по чужим правилам. А я слишком хорошо знала, чем заканчиваются такие игры.

Сзади послышался тихий смех Адама и звук каблуков Вика догоняла меня, сбиваясь на ступенях.

— Подожди! Ты чего? Ты реально его знаешь? Вы типа встречались?

Я ничего не ответила. Просто шла вперёд в полумраке лестницы, с ощущением, что тень этой встречи уже расползается внутри, гулкая и липкая.

Вип-зона утопала в мягком неоновом свете. Музыка пульсировала, как второе сердце громкое, упрямое. Мы устроились за длинным диваном, обтянутым чёрным бархатом. Вика тут же уткнулась в меню коктейлей, болтая о «ледяной малине» и «самой фотогеничной подаче». Соня молча села рядом и уставилась куда-то вглубь зала, будто что-то высматривала.

Я взяла стакан с водой. Глоток и в животе стало чуть легче, хотя голова всё ещё гудела от лестницы, Адама и Сониного голоса.

— Он всё на тебя смотрел, — прошептала Вика, наклоняясь ко мне. — Даже слепая официантка бы заметила. Вы правда знакомы?