Развод. Чужая родная дочь (СИ) - Келлер Николь

Ещё ей разрешили немного гулять. Минут тридцать, не больше. Моя девочка ещё слабовата и быстро устает, и этого ей вполне достаточно.

- Мам, можно я покатаюсь на качелях?

Как цербер, оглядываю территорию площадки. Здесь никого нет, и я отпускаю дочь. Катюша радостная идет к качелям, а я провожаю ее взглядом, не веря, что нам теперь доступны такие простые жизненные радости.

- Здравствуй, Оля, - внезапно раздается позади над самым ухом.

Вздрагиваю и резко разворачиваюсь.

Передо мной бывший муж.

Признаться честно, узнаю Тараса не с первого раза. Обросший, с щетиной, которой точно больше недели, осунувшийся и нервный. С потухшими глазами и с морщинами, которых точно раньше не было. Как будто у него месяц за год идет.

Стоит, как побитая собака. Сопит и испепеляет меня гневным взглядом.

Похоже, жизнь с моей сестрой совсем не сахар.

- Зачем приехал? - кошусь в сторону качелей. Катюша сидит к нам спиной и не замечает отца. Моя задача, чтобы он убрался до того, как она освободится. Им незачем встречаться. Я позже сама объясню дочери, по какой причине папа больше с нами жить не будет. Никогда. Когда она выйдет в полную ремиссию. Сейчас ей подобные стрессы не нужны.

- Даже не спросишь, как у меня дела? - Тарас усмехается криво, заставляя кровь в венах вскипеть.

- Мы развелись, и чужие друг другу люди. Твои дела меня не интересуют. Так что коротко и по сути - что тебе нужно?

- Какая ты стала однако, - тянет кота за причинное место. - Я смотрю, у вас с Катей все наладилось, - кивает мне за спину на дочь, что раскачивается на качелях. - А то плакалась, как все плохо.…

Меня подкидывает от ярости. Когда задевают моего ребёнка, я сразу впадаю в состояние аффекта.

- Катюшу не тронь, урод, - хватаю его за грудки и шиплю прямо в лицо. - Ты даже имя произносить ее не достоин!

- Остынь! - прикрикивает и сбрасывает мои руки. Поморщившись, отряхивается, как от грязи.

- Пошел вон, Тарасик…, - вовремя прикусываю язык, потому что кричащая и как никогда кстати подходящая рифма так и рвется с губ.

- Сначала отзови своих псов, - выплевывает в лицо, скривившись в гримасе ненависти.

- Не понимаю, о чем ты.

Совсем, что ли, крыша поехала?...

- Ой, вот только не надо придуриваться! Отзови своих налоговиков, пожарную инспекцию, которых ты, как собак, спустила на мои магазины и салон Анфисы. Они буквально задушили нас своими проверками. Постоянно то чеки, то накладные, то отчеты им предоставь…Вчера вот изъяли всю продукцию, потому что не было каких-то сертификатов качества. Салон просто парализован, и его пришлось закрыть.

Чем больше Тарас говорит, тем сильнее отъезжает моя челюсть.

Налоговая? Пожарная инспекция? Салон закрыт?!

Что за чудеса?

- Ты хоть знаешь, какие убытки терпит твоя сестра?! - Тарас продолжает рычать, как медведь. А у меня губы так и норовят растянуться в улыбке. - А ей нельзя волноваться, если ты забыла! Она беременна! Ты увела почти всех поставщиков, магазины пустуют, как в девяностые. Тебе этого мало, ты решила совсем все развалить? У нас ребёнок скоро родится! Подумай хотя бы о племяннике!

Не сдерживаюсь и смеюсь бывшему мужу прямо в лицо. До колик в животе. Только успокоюсь, возьму себя в руки, погляжу на обезображенное лицо и снова ржу.

Я не злорадствую, нет…

Хотя, кому я вру.

Злорадствую и ещё как.

Каждый всегда получает по заслугам. Вот и к этой славной семейке бумеранг прилетел. Кушайте на здоровье.

- Ты меня с кем-то спутал, Тарас. Я никого не травила на вас. Мы же не в девяностые, а я - не криминальный авторитет. Я дочь с того света вытаскивала, и вы с твоей благоверной интересовали меня меньше всего, уж поверь. У меня даже времени не было подумать о вас.

- Что ты врешь? - хватает меня за предплечье и дергает на себя. Глаза бешеные, а у меня в голове пульсирует единственная мысль - только бы Катюшка не увидела и не испугалась. - Один из поставщиков откровенно сказал, что перешел к Петранскому, потому что он сказочные условия им предложил. Иными словами, купил. А налоговик в открытую ему позвонил после проверки и сказал, что все его поручения выполнены.

Натан… Даже на расстоянии, даже когда нам не суждено быть вместе, продолжает нас защищать. И, оказывается, это потрясающее чувство, когда есть кому за тебя вступиться.

- Так с ним и разговаривай. Как мужик с мужиком. Чего ко мне-то пришел?

- Это же твой любовник. Вот и уйми его! Ты меня услышала?

- У тебя все? - спокойно интересуюсь, выгибая бровь.

- Да. Так сделаешь? - напирает, нависая сверху и надеясь продавить нужное ему решение.

Но не на ту напал. После того, что я пережила с Катюшей, мне вообще ничего не страшно.

- Нет. А теперь - пошел нахрен отсюда. У меня больше нет времени и желания с тобой трепаться.

Пытаюсь обойти Тараса, но не успеваю.

- Папа! - раздается пронзительное позади. - Папочка!

Катюша подбегает, крепко обнимает «отца» за талию и ревет навзрыд. Так, что у меня у самой глаза увлажняются, и сердце сжимается до размера монеты.

- Папочка, я так соскучилась, - тараторит Катюша, с такой надеждой в голосе и взгляде. - Так тебя ждала…Я почти выздоровела, и меня отпустили домой. Теперь мы сможем видеться чаще. Папа…

- Я тебе не папа, - с особой жестокостью и мерзкой улыбкой проговаривает этот урод.

Глава 42

- Рот закрой! - рявкаю остервенело на всю площадку. - Просто закрой свой рот, Петровский. Или я за себя не отвечаю!

Задвигаю Катюшку себе за спину, как дикая волчица. Скорее всего, именно ее я сейчас и напоминаю: глаза бешеные, часто дышу, как загнанная лошадь, и готова в любой момент встать в боевую стойку.

Самое мерзкое, что может сделать мужчина в этой жизни - ударить по женщине через ее ребёнка. Он уже не мужчина. А так, писюноносец. Нечто среднее. Именно нечто, а даже не существо.

Катюшка всхлипывает, цепляется за мою куртку и выглядывает из-за спины. Я кожей чувствую ее волнение, тревогу и непонимание, что происходит.

- Не мой? - повторяет, едва шевеля губами. - Не мой папа? Как это?

- Тарас, заткнись.

Но бывший муж игнорирует меня.

- А так, - он разводит руками. Ликует, наслаждаясь, издеваясь над ребёнком. - Мама врала мне и тебе все эти годы. Я не твой папа, Катя. И никакого отношения к тебе не имею! Спроси у мамы, где твой настоящий отец.

Катя начинает реветь.

- Нет, нет! - отчаянно мотает головой из стороны в сторону. Захлебывается слезами, жадно хватает воздух ртом, растирая влагу по щечкам. - Это неправда!

- У меня даже документ есть…

Подскакиваю к уроду в два шага. Замахиваюсь со всей силы, но бывший муж успевает перехватить мою руку и сжать предплечье. Дергает на себя и шипит прямо в лицо:

- Не захотела по-хорошему…А теперь получи и распишись. Из-за тебя страдают моя женщина и мой ребёнок. И я молчать не буду. Я тебя раздавлю. Тебя и твою девчонку.

- Урод! - другой рукой успеваю заехать ему по груди. Тарас ловит и ее и с ещё большей силой сжимает. - Ай! Больно!

- А мне…

Но бывший не успевает договорить. Ледяной приказ за моей спиной заставляет его замереть.

- Руки от нее убрал.

Тарас выглядывает мне за спину и кривится.

- О, вот и любовничек подъехал. Но это даже к лучшему. Сейчас сразу все на месте и порешаем.

- Тебя же просили закрыть рот, - как-то устало проговаривает Натан. - В чем проблема послушаться с первого раза?

- Да пошел ты! - выплевывает Тарас и толкает от себя.

Натан цепким взглядом ощупывает с головы до ног и, убедившись, что со мной все в порядке, переводит взгляд на дочь.

- Привет, Катюш. Не реви, - подмигивает. - Сейчас во всем разберемся. Оля, Алиса хотела в туалет. Идите домой, я вас догоню.

- Но…

- Домой, Оля, - повторяет с нажимом. - Вам тут не на что смотреть и слушать. Это сугубо мужской разговор.

Тревога за Натана скручивает меня едва ли не в бараний рог, но я заставляю себя послушаться, кивнуть и уйти. Обнимаю девчонок за плечи, прижимаю к себе и увожу в подъезд.