— Ты хочешь потом увидеться?
Собираю всю волю в кулак и выпаливаю эти слова прямо, не юля и не скрываясь.
— Я хочу, — ни секунды не думая, отрезает упрямо Дамир. — И мы встретимся. Ты же не думала, что после всего так легко от меня избавишься?
Вообще-то думала. Однако от пылкого обещания Бахметова, в животе порхают бабочки. Возможно, это будет новым началом нашей истории? Он ведь неплохой парень. И меня не обидел, хотя у него была тысяча возможностей. Забыть и начать с нуля — звучит здорово. И, пожалуй, я позволяю себе в это поверить. В себя, в него, в нас.
Женя
Флэшбэк Несколько месяцев назад
Когда я поднимаюсь наверх, зажав в руках пульт от якобы липовой взрывчатки, меня встречает спецназ с направленным заряженным автоматом и криком:
— Стоять! Руки вверх!
Сердце обрывается, и я поднимаю руки вверх, с ужасом взирая на автомат. Могу с уверенность заявить, что не имеет значение кто направляет на вас автомат — преступник или же представитель власти. Страшно одинаково.
— Я… Я журналистка, — удается мне выдавить дрожащим голосом.
— Осмотреть! — отдает приказ.
Ко мне подходит другой спецназовец. Осматривает, должно быть, на наличие оружия, а потом замечает зажатую в руке кнопку. Отбирает и показывает главному.
— Что это? — сухо спрашивает.
— Мне дали. Сказали, что взрывчатка липа.
— Позови саперов, — отдает приказ уже другому и наконец-то опускает автомат вниз. Нажимает на рацию и передает информацию: — Полковник, тут журналистка нашлась. Жива и невредима. У нее кнопку от взрывчатки нашли. Говорит, что липа.
— Саперов позвали?
— Так точно.
— Пусть идет ко мне. Срочно.
— Понял.
Спецназовец отключается и говорит другому:
— Проведи ее к Яковлеву.
Меня ведут на второй этаж к главному хранилищу, которое теперь вскрыто. Что примечательно, открыты все ячейки, но во многих как лежали вещи и деньги так и лежат. Это я отметила краем глаза.
Полковник Яковлев с серьезным видом рассматривает место преступления. И еще больше меня удивляет то, что вдалеке я замечаю нетронутые слитки золота.
— Евгения, а мы тебя уже обыскались! — увидев меня, полковник заметно выдыхает. — Мы думали, что тебя взяли в заложники.
— Я тоже так думала, — отвечаю. — Мне передали кнопку и сказали…
— Да, я уже в курсе, — Яковлев мрачнеет. — Мы знаем, что это липа и уже потеряли кучу времени. Как они ушли?
— Там внизу проломили стену. Через нее.
— Черт! — шикает и хватается за рацию. Передает информацию, а потом снова кому-то звонит.
Из разговора понимаю, что он требует видео с камер наблюдения всех соседних улиц.
— О чем они говорили? Было что-то важное?
Я помню о своем обещании. Я действительно не знаю ничего важного. Эти преступники не идиоты. Они не называли своих настоящих имен, не распространялись информацией, а наш тет-а-тет с главным… Он свое обещание выполнил. Взрывчатка действительно оказалась липой и никто не пострадал.
— Одного из них звали Дрон. Думаю, это кличка или что-то вроде того, а главного Баха.
— Они могли это придумать, — отмахивается полковник. — Имен настоящих мы все равно не узнаем. Мы опросили заложников, сказали что тебя уводили. Куда?
— В кабинет на второй этаж, — честно сознаюсь. — Я не знаю зачем. Этот Баха просил писать какие-то петиции на имя президента. Чепуху в общем, потом вниз отвели, отдали кнопку и все, — устало вздыхаю, качая головой, сама понимая, что звучу глупо.
Выглядит все так, будто мое появление в банке случайность и просто забавы ради. Впрочем, даже это ограбление выглядит так. Потому что, когда полковник отвлекается, я слышу разговоры между служащими о том, что грабители вынесли всего пять слитков золота и триста тысяч долларов, что ничтожно мало, учитывая масштабы банка. То есть, они не вынесли все до копейки, а фиксированную сумму.
В самом деле организовали ограбление забавы ради, что ли? Ну знаете, адреналиновые наркоманы и все такое. На мостах висеть уже не доставляет кайфа.
Полковник Яковлев отдает приказ снять все отпечатки и улики, после чего мы выходим на улицу. Он просит меня снова и снова рассказать мои действия, словно не верит словам, а может хочет найти какую-то зацепку, но я действительно ничего не знаю.
И почему-то молчу о том, что видела лицо одного из преступников, но, когда вижу лица заплаканных женщин, что-то в груди обрывается. И на эмоциях я сознаюсь:
— Я видела одного из них! Случайно и немного, но видела!
И плевать мне на обещание. Этот мужчина преступник, черт возьми! По его приказу люди сегодня испытали ужас и страх за свою жизнь и своих детей.
— Да? — прищуривается Яковлев. — Описать сможешь? Составить фоторобот?
— Да, наверное, — уже не так уверенно мямлю.
— Хорошо, это уже что-то, — задумчиво бормочет, а затем ему опять звонят. — Что? Все отключены? До единой? Заглушки? Твою мать! — разозлено рявкает. — Хоть из-под земли, но достаньте мне хоть одну камеру, где будет лицо этих ублюдков!
Они еще и камеры отключили?
Неудивительно, что они так уверенно уходили через ту стену. Все продумали гады.
— Евгения, сейчас тебя отвезут в отделение. Там дашь показания и составишь фоторобот, а затем можешь быть свободна, но не пропадай.
Яковлев ведет меня к служебным машинам. Дорога перекрыта, расставлены блок-посты, и тут я останавливаюсь, точно вкопанная. Потому что в одной из машин, что стоит в очереди на пропуск и проверку документов, сидит Баха.
Мужчина внимательно смотрит на меня своими серыми колдовскими глазами. Мое сердце отбивает бешеный ритм, когда он улыбается краешком губ.
Закрываю глаза на несколько секунд, а затем делаю то, что должно. Этот человек преступник, я ничего ему не должна.
— Это он, — не своим голосом выдавливаю, хватая полковника за руку и указывая взглядом на машину.
— Кто?
— Тот Баха. В белой бмв сидит.
А дальше его ловят. Примечательно, что Дамир Бахметов (как я узнала из новостей) был без своих подельников. Им удалось соскочить. И ему бы удалось, если бы не я…
До сих пор помню, тот пробирающий до кости полный ненависти взгляд, которым он меня наградил, когда машину окружил спецназ.
Глава 27
Дамир
Наше время
Есть что-то будоражащее в том, когда ты держишь в руках свою любимую женщину. Подобно тому, словно проснулся после долгого сна. Вдыхаешь ее запах, от которого мутится разум. Женя Архипова. Коварная девчонка, разбившая мне сердце.
Когда я сидел в машине и увидел ее с полковником возле банка, то уже понимал, что пропал. И от осознания того, что нам придется потом встретиться, мне хотелось пускать салюты.
Она отняла это у нас. Уже через две минуты я стоял со скрученными руками и сломанной судьбой. Чертовка с глазами ангела воткнула мне нож в грудь, даже не моргнув глазом. Спутала все карты. Переступила через меня истекающего кровью и пошла дальше по своим делам.
Я ее ненавидел. Желал и ненавидеть так сильно, что разбивал кулаки в кровь об стены камеры. Мне стоило немалых усилий заставить себя ее забыть. И вот, казалось бы, когда меня отпустило… Она пришла сама ко мне в руки.
Подарок судьбы? Наказание? Карма? Понятия не имею, но я принял это. Первые дни мне хотелось задушить ее и поцеловать одновременно. Наказать за предательство, получить желаемое, и, бог видел, каких усилий мне стоило сдержаться и не взять то, что было преподнесено мне прямо на блюдечке.
Терпение — воистину благодетель. Женя отдалась мне по собственному желанию. Не из чувства долга, не из благодарности, а потому что хотела. Я не склонял ее, не соблазнял, хотя мог. Видел же на себе ее горящие взгляды. Я мог быть настойчивей и она бы стала моей, но тогда… Тогда бы она об этом жалела, а с ней и я.
Моя страсть к этой девушке переросла за короткое время во что-то крепкое и настоящее. Мне пока не хочется раскидываться громкими заявлениями и словами. Мы не в том положении, но одно я знал наверняка — я вернусь за Женей Архиповой. Моей пташкой. Как бы нас не раскидала судьба.
