Я не должна ему верить. Не должна, но тем не менее вопреки голоса разума чувствую, как напряжение покидает тело.
— Баха, время. Хватит уже любезничать, — кто-то произносит сзади.
Баха. Значит, так его зовут? Нет, это не имя. Кличка.
— Хорошо. Пошли, красавица.
Этот Баха хватает меня за руку и уводит. Мы заходим в какую-то комнату, что, должно быть, служит раздевалкой для сотрудников. Только сейчас я замечаю в его руке пакет, который он протягивает мне со словами:
— Переодевайся.
— З-зачем? — даже не пытаюсь скрыть дрожь в голосе.
— Понравилась мне твоя одежда. Себе такую хочу. Думаешь, мой фасон? — дерзит, но потом уже более серьезно отрезает: — Переодевайся.
— Ты будешь смотреть?
— А ты предлагаешь? — в глазах мужчины вспыхивает неприкрытый интерес, а у меня почему-то сердце в горлу подскакивает. — В другой раз. Подожду за дверью.
Достав из пакета вещи, понимаю, что в них нет ничего примечательного. Это практически такие же как у меня штаны и рубашка. То есть, никакого «Бумажного дома», где всех заложников переодели в костюмы преступников.
Я понятия не имею, зачем это делать, но переодеваюсь. Не замечаю ничего особенного или некомфортного. Одежда как одежда. Даже пальто не сильно отличается от моего.
Закончив, выхожу и застываю, точно вкопанная, потому что впервые вижу лицо мужчины без балаклавы. И оно, должна признаться, красивое.
Мужественный подбородок, красивая линия челюсти, небольшая щетина. Он приподнимает бровь, мол, что, а потом спохватывается.
— Черт! — рявкает, натягивая балаклаву обратно, но поздно.
Я уже увидела его лицо, и вряд ли смогу забыть.
Баха напряженно молчит, словно раздумывая, что со мной теперь делать.
— Ты ничего никому не расскажешь, — требовательно отрезает. — Слышишь?
Заторможенно киваю, и почему-то осмеливаюсь произнести:
— Никому ничего не скажу. Пообещай, что обойдется без жертв.
— А ты мне пообещай, что это, — указывает пальцем на свое уже скрытое лицо, — останется между нами.
— Обещаю, — решительно отрезаю.
В конце концов, вряд ли когда-нибудь мы увидимся с этим мужчиной. Он, вероятно, уже вечером улетит на какой-то теплый остров, где до конца жизни будет купаться в бассейне из денег, которые наворовал.
— Тогда я и обещаю, пташка. Ни ты, ни другие люди не пострадают.
Мы обмениваемся долгим взглядом, в котором намешано так много всего, но главное — это искренность.
— Нам пора.
Мы возвращаемся к банде, которая уже полным составом стоит у разбитой стены. Дрон при виде меня отворачивается, а другие сопровождают недовольными взглядами.
— Ты уверен, что она все сделает, Баха? — в голосе Дрона скользит недоверие.
— Уверен.
Ребята закидывают рюкзаки на плечи, главный что-то достает из своего и протягивает мне со словами:
— Это липа.
Опускаю взгляд на странную кнопку в его руках. Я такие видела только в фильмах. Очень похоже на кнопку от взрывчатки.
— Поднимайся наверх, пташка, там уже ждет тебя спецназ. Скажи им, что это липа.
— Баха! — нетерпеливо поторапливает Дрон.
— Идите! — отмахивается от него, точно от надоедливой мухи.
Дрон с раздраженным пыхтением разворачивается и, плюнув на своего подельника, перемахивает через то, что осталось от стены и уходит. За ним и остальные.
— Все поняла? — требовательно спрашивает Баха. — Нажмешь на эту кнопку и таймер остановится.
— А если оно… А если… — дрожащим голосом выдавливаю.
— Это куплено в магазине для приколов. Поверь, оно не рванет, — хмыкает. — Но здорово сейчас отвлекает внимание. Кстати, предлагаю скрепить нашу сделку, — заявляет, после чего одним уверенным движением приподнимает свою балаклаву до носа и впивается в мои губы страстным поцелуем.
Целует так, словно хочет испить до дна. Жадно, напористо. Я даже не успеваю понять, что происходит как он отстраняется.
— Помни, ты обещала.
Он уходит. Этот мужчина, который украл мой первый поцелуй. Мужчина, имени которого я не знаю, но от которого почему-то в животе порхают бабочки, хоть и это самая большая нелепица в мире.
Глава 26
Женя
Рядом с Дамиром спокойно и хорошо. Мы просто лежим в объятиях друг друга на узкой кровати. Бахметов задумчиво перебирает мои волосы, пока я обвожу пальцем его кубики пресса.
Со своей внешностью Адониса он вполне мог бы работать моделью, но, честно говоря, мне сложно представить Дамира в этой роли. Уверена, для кого-то моделинг работа мечты, но Бахметов для этого слишком мужлан.
У нас осталось несколько часов до рассвета. Ночь — это наше время, потому что завтра приедет Дрон и скорее всего заберет меня.
— Спи, — шепчет Дамир, нежно целуя меня в нос.
— Не могу уснуть, — зевнув, отвечаю. — Ты думал, что будешь делать после того, как все закончится?
Не знаю перехожу ли я границы, но он буквально пару часов назад стал моим первым мужчиной. Мне не нужны обещания жениться, но какую-то каплю откровенности я заслужила.
Бахметов от моего вопроса напрягается. Молчит, словно думая над тем, стоит ли со мной делиться. И когда я уже не ожидаю услышать ответ и хочу повернуться на бок и действительно постараться уснуть, Дамир отвечает:
— Я думаю об этом каждый божий день. Мысли об этом наверное помогли мне не отчаяться в колонии. Я просто буду жить и наслаждаться жизнью.
— Звучит, как хороший план, — с грустной улыбкой произношу.
И в этом плане, разумеется, нет Жени Архиповой.
— А ты чем будешь заниматься?
— Чем обычно, — небрежно хмыкаю. — Работать, идти вверх по карьерной лестнице и, надеюсь, путешествовать.
— Ничему тебя жизнь, пташка, не учит. Ты уже два раза попала в передрягу из-за своей работы, но собираешься продолжать.
Вероятно, он прав. Многие бы люди на моем месте послали бы такую работу к черту. Однако для меня работа — это дело жизни. Мне нравится журналистика.
Да-да, помню, что клялась выйти замуж и нарожать детишек хорошему парню, но… Все ведь обошлось, правда?
Прав Бахметов. Ничему меня жизнь не учит. Да и умной меня не назвать, учитывая, что я позволила себе втрескаться по уши в мужчину, который никогда не будет моим.
— Ты прав, но я люблю свою работу. Не представляю, чем еще могу заниматься.
— Хотелось бы и мне найти такое дело.
— Грабить банки разве не оно? — по-доброму шучу, и Дамир не больно щипает меня за бок.
— Это была одноразовая акция. И вообще это не совсем ограбление, — загадочно протягивает мужчина.
— Ага, конечно. Я там была.
— Я помню, — растягивая на губах дерзкую ухмылку, шаловливо поигрывает бровями, очевидно, намекая на наш поцелуй.
Я краснею, несмотря на то, что мы уже пересекли черту просто поцелуев.
— Можешь мне не верить, но у этого всего был смысл.
Мне хочется расспросить побольше, но Дамир быстро переводит тему.
— А что насчет личного?
Должно быть, я не в себе, но почему-то в его голосе слышу ревнивые нотки.
— Возможно, схожу на пару свиданий, — как бы легкомысленно бросаю, но на самом деле хочу подергать тигра за усы.
И у меня это получается.
Потому что в следующую секунду Дамир нависает надо мной мощной горой. Сверкает угрожающе глазами из-под нахмуренных бровей. Не говорит, а рычит:
— Пташка, узнаю — убью обоих.
— И как же ты узнаешь?
— Это не составит труда.
Дамир впивается в меня губами, заявляя права. Словно сама мысль о том, что я буду с другим для него невыносима. Впрочем, мне тоже сложно представить его с другими женщинами. Именно поэтому, прервав поцелуй, спрашиваю:
— А что насчет тебя?
— Меня? В каком смысле?
— Насчет тебя и других девушек, — недовольно уточняю.
— Нет никаких других, пташка, — аккуратно поправляет мне волосы. — Просто дай мне время, — уткнувшись носом мне в шею, хрипло просит.
Это первый наш разговор о том, чтобы когда-нибудь встретиться. Возможно, в нашей истории это только запятая, а не точка?
