Развод с мужем. После (СИ) - Инфинити Инна

Бывший муж склоняется ко мне ещё ниже, замирает в миллиметре от моих губ, а потом целует их. Шумно выдохнув через нос, закрываю глаза и отвечаю на поцелуй Матвея.

Глава 34. Микроинфаркт

Дальше поцелуев мы не продвигаемся. В любой момент может проснуться Настя. Днём она не долго спит. Мне очень тепло и уютно просто лежать в объятиях Матвея и отвечать на его поцелуи. Большего сейчас не надо. Матвей нежен и ласков. Прикосновения его губ разгоняют мурашки по коже. Меня затапливает сладкая нега. Матвей целует мои губы, лицо, волосы, шею, плечи.

Я словно возвращаюсь на семь лет назад - когда мы только познакомились и у нас был конфетно-букетный период. Матвей красиво за мной ухаживал, устраивал интересные свидания. И целовал точно так, как сейчас. Я чувствовала себя особенной для него. Он такой красивый, умный, интересный - мечта всех девушек. А выбрал именно меня.

- Больше я тебя не отпущу, - тихо говорит и целует.

В груди от счастья фейерверки взрываются. Я расплываюсь в идиотской улыбке. Зажмуриваюсь от удовольствия как кошка. Это ведь не сон? Матвей правда целует меня?

Настин плач из детской прерывает нашу романтику. Выпутываюсь из объятий Матвея и бегу к дочке. Она сидит сонная на постели и хнычет. Беру на ручки, успокаиваю. Настя стала тяжелее, набирает вес. Это хорошо. Как только в организм начал поступать инсулин, все стало налаживаться.

Мы проводим субботу как настоящая семья. Насте нравится в новой квартире, она в восторге от своей детской. Вечером мы с Матвеем вместе готовим для Насти еду. Сейчас у нее довольно строгий и однообразный рацион: куриные супы, гречка или рис, котлеты из рыбы или птицы на пару, свежие овощи, кисломолочные продукты. Из фруктов даём только яблоки, груши и персики. Нужно расширять дочке меню, я боюсь, она недополучает достаточное количество углеводов. В идеале Настя должна есть всё. В пределах разумного, конечно. Я против обжорства сникерсами и нутеллой. Это и здоровым детям вредно.

В глубине души у меня теплится надежда, что Матвей останется сегодня на ночь. Но он всё-таки уезжает, когда Настя засыпает. В прихожей у двери мы целуемся, как подростки на последнем ряду кинотеатра. И я уверена, что Матвей остался бы, если бы ему не надо было работать. Я знаю: он сейчас приедет к себе и сядет до глубокой ночи за компьютер.

В воскресенье Матвей привозит к нам кое-что из своих вещей. Небольшую сумку и только самое необходимое. Нет, он не переезжает к нам. Эти вещи скорее для его комфорта в течение дня. Для меня и то радость. Я счастлива видеть в стаканчике в ванной его зубную щетку рядом с моей и Настиной.

Мы идём в кино на мультик, потом гуляем в парке, заходим в ресторан. Там Матвей отваживается покормить Настю, хотя я настаиваю на том, чтобы вернуться домой и дать Насте на обед то, что мы вчера вместе готовили. Матвей заказывает дочке из детского меню бульон, котлету на пару и овощное рагу. Все идет не плохо, пока Настя не начинает просить десерт, увиденный на витрине. Дочка не устраивает истерику, но все время хнычет и спрашивает, почему девочке за соседним столом можно тортик, а ей нет.

Я сильно расстраиваюсь, Матвей тоже. Мы быстро уходим из ресторана и едем домой. В машине молчим. Настя на нас обиделась и отвернулась к окну. Дома дочка сразу скрывается в своей комнате. Когда мы с Матвеем заходим в детскую, прогоняет нас.

- Так я и знала, что такое будет, - раздосадованно изрекаю, когда мы с бывшим мужем уходим на кухню. - Глупо было надеяться, что Настя покорно будет есть все, что мы ей даём, и не просить ничего другого.

- Никто на это не надеялся: ни я, ни ты.

- Надо идти в нормальную школу сахарного диабета, где всему учат. Ролики на ютубе малоинформативны.

- Я пока не могу, там занятия по будням. У меня только через месяц окно будет, надеюсь, получится вырваться. Если ничего нового на голову не свалится.

- А я не могу пойти, потому что не с кем оставить Настю утром в будний день! - злюсь. - Няня сразу смылась, как узнала о нашем диагнозе, моя мама не понимает ничего в инсулине, ты работаешь.

- Завтра к тебе приедет Костя. Он, конечно, не преподаватель из школы сахарного диабета, но учился в ней когда-то и заверил меня, что все помнит. Ну если не все, то многое.

У меня нет надежды на то, что друг Матвея, у которого на уме только потрахушки, может реально чёму-то меня научить в компенсации сахарного диабета. Но бывшему мужу вслух не говорю. Раньше мы достаточно много ругались из-за его друзей, не хочу продолжать это сейчас. Ладно, пускай Костя завтра приедет и расскажет мне, что Настю нужно держать на строгой диете и кормить одной морковкой. Я покиваю и вежливо выпровожу его. А Матвею скажу, что его друг мне очень помог. Ну и ещё что-нибудь лестное в адрес Кости придумаю. Пора становиться умнее и хитрее, если я хочу, чтобы между мной и Матвеем все наладилось. Первый шаг - это сделать вид, что мне нравятся его друзья.

Да и, откровенно говоря, друзья Матвея - это сейчас последние люди, которые меня волнуют. У меня есть проблема серьёзнее, чем они. В расстроенных чувствах отворачиваюсь к окну. Я не хочу, чтобы Настя чувствовала себя неполноценной по сравнению с другими детьми. А дальше разница между ней и здоровыми ребятами будет только нарастать. В школе это станет особенно чувствительным.

Что если Настю будут дразнить и обзывать?!

Матвей подходит ко мне сзади, обнимает со спины.

- Мы всему научимся, - тихо говорит мне в шею. - Как-то же справляются другие родители. Я полистал диабетический чат, они там на завтрак детей блинами с нутеллой кормят.

- Я не хочу кормить Настю нутеллой. Но вот пирожное сегодня можно было дать, если бы мы умели его компенсировать. В этом ресторане было вкусно. Я думаю, и десерты у них хорошо сделаны, из свежих продуктов.

Поворачиваюсь лицом к Матвею. Мы соприкасаемся лбами. Сердце моментально дрожать начинает. Губы бывшего мужа касаются моих, руки пробираются под домашнюю футболку. Рвано выдыхаю и прикрываю глаза. Поцелуи Матвея становятся нетерпеливее, прикосновения жарче. Я таю, как воск. Земля под ногами плывет, голова кружится. Тоже запускаю руки под джемпер Матвея. Аж зажмуриваюсь от удовольствия, трогая его торс. Пальцы подрагивают, мне хочется стонать от наслаждения, когда ладонь Матвея залезает мне под лифчик.

- А что вы делаете?

Голос дочки заставляет нас с Матвеем молниеносно отскочить друг от друга. Настя стоит в проходе на кухню, уперев руки в бока. Прищуривается, в подозрении нас рассматривая. Я только что пережила микроинфаркт, хватаюсь за сердце.

- Мы с мамой…. Эээээ…

Матвей предпринимает попытку что-то объяснить Насте, но тут же замолкает, не найдя слов. У меня их тем более нет. Я не знаю, как объяснить дочке, что мы с Матвеем сейчас делали.

- Что вы с мамой? - напирает, делая шаг в кухню.

- Мы с мамой любим друг друга! И тебя тоже сильно любим!

Пока у Насти загораются радостью и счастьем глаза, я получаю второй микроинфаркт.

Глава 35. Самый любимый

Остаток дня у меня не выходят из головы слова Матвея: «Мы с мамой любим друг друга». Могу ли я считать это признанием в любви? Сердце замирает и пропускает удар. С ума сойти.

До самого сна Насти нам с бывшим мужем не удаётся остаться наедине. А я хочу этого и боюсь одновременно. Щеки алеют, когда вспоминаю нетерпеливые прикосновения Матвея на кухне. Он ещё так многозначительно смотрит на меня весь вечер. Как будто дает понять, что мы не закончили.

Настя засыпает в десять. Судя по свету, Матвей в комнате, которая была его кабинетом. Я иду в ванную. Смотрю на себя в зеркало, стараюсь справиться с волнением. Включаю холодную воду и освежаю горящее лицо. Когда вытираюсь полотенцем, открывается дверь за спиной.

Дергаюсь как от удара током. Матвей входит в ванную и сразу закрывается на замок. Делает ко мне шаг, заключает в объятия, шумно выдыхает мне в шею.