Развод с мужем. После (СИ) - Инфинити Инна

- Ты же говорила, что при диабете диета не нужна и можно все есть, - захлопала глазами, когда я начала кричать.

- Да, но я ещё не научилась это компенсировать! Я понятия не имею, как посчитать углеводы в твоем пироге и сколько инсулина на него колоть!

- Позвони Матвею.

- Матвей работает! Я не буду его отвлекать. К тому же он вряд ли умеет считать пирог, это сложно.

- Он же готовит Насте.

- Но не пироги ведь! Матвей готовит простую еду, которую легко посчитать. Пирог - это сложное блюдо. Мы ещё не научились его компенсировать. Вот что в нем?

- Мука, молоко, яйца, сливочное масло, сахар…

Не дожидаясь, когда мама закончит перечислять ингредиенты, я развернулась и вышла с ребёнком из кухни. Мне стало плохо уже на муке, потому что это сложный для диабетиков продукт. Мучные изделия можно давать, только когда умеешь их компенсировать на «отлично».

- Мам, я хочу пирог, - тут же захныкала Настя.

- У тебя сегодня на десерт яблоко.

- А я пирог хочу, - продолжила хныкать.

Я в тот день еле отвлекла Настю от пирога.

- Тогда собирай вещи, - Матвей расплывается в тёплой счастливой улыбке. - Успеешь до субботы?

- Успею.

Я иду провожать Матвея. Как же не хочется, чтобы он уходил. Слёзы колют глаза, хорошо, что мы не включили свет в прихожей, и Матвей этого не видит. Я первой тянусь обнять его.

- Я бы без тебя не смогла, - сдавленно шепчу ему в шею.

- Все будет хорошо, мы справимся. Мы в самом начале пути, поэтому ещё сложно. Дальше будет легче.

- Недавно Настя очень хотела пирог, а я ей не дала.

- И с пирогами тоже справимся.

Матвей целует меня в волосы. Тело дрожью пронизывает. Провожу пальцами по его слегка колючим щекам, вдыхаю глубоко любимый мужской запах. Как я счастлива, что у Матвея никого нет. Ни девушки, ни тем более жены. Он все вечера с нами, все выходные с нами. Я позволяю себе забыться и представить нас настоящей семьей. Это для меня сейчас единственная радость.

- До завтра, - шепчет с тоской.

- До завтра.

Матвей нехотя выпускает меня из объятий. Понимаю, что ему тоже не хочется расставаться. Как это ни странно, а мы никогда не были ближе и роднее, чем сейчас.

Глава 33. То время

К субботе я собираю необходимые нам с Настей вещи. На первое время их хватит, потом перевезем ещё. У нас очень много вещей, особенно Настиных игрушек, так что переезжать мы будем долго.

Родители сначала расстраиваются из-за того, что мы с дочкой от них уезжаем, но потом мама заявляет:

- Может, так вы с Матвеем быстрее сойдётесь? Тогда все правильно. Помочь тебе собрать чемоданы?

Предположение о том, что мы с Матвеем снова можем быть вместе как пара, заставляет мое сердце биться чаще. Сама я запрещаю себе мечтать о таком. Потому что знаю: потом будет больно возвращаться в жестокую реальность. Когда у Матвея появятся отношения и жена.

Настя не понимает, почему мы куда-то уезжаем. Тогда я говорю ей, что после переезда будем чаще видеть папу. Вру, конечно. Матвей и так каждый день с нами. Но мои слова имеют эффект. Дочка воодушевляется.

Мне страшновато возвращаться в нашу с Матвеем квартиру. Боюсь демонов прошлого. И правильно боюсь. Переступаю порог и сразу лавина воспоминаний накрывает. Счастливых. Плохое и не помнится уже особо. Потому что и плохого тогда не было по сравнению с тем, что сейчас. Я не тогда была несчастна, когда Матвей допоздна работал и раз в месяц виделся с друзьями. Я несчастна сейчас - когда мой ребёнок болен неизлечимой болезнью, а я не в силах это исправить.

Настя бегает по комнатам, рассматривает квартиру. Поверхности мебели покрыты толстым слоем пыли, что говорит о том, что здесь давно никого не было.

- Надо было вызвать клининг, - говорит Матвей. - Я не подумал. Извини.

- Всё в порядке, не надо. Я сама уберу.

- Просто давно тут не был.

Я иду в нашу спальню. Первым делом взгляд падает на кровать, и в груди больно колет. Сколько счастливых ночей я провела на этой кровати? Очень много. Каждая была счастливой, потому что я засыпала рядом с любимым мужчиной и знать не знала, что такое сахарный диабет у ребёнка.

Я принимаюсь развешивать свои вещи в шкаф. Матвей помогает Насте обустроиться в ее новой комнате. Мы с бывшим мужем так мечтали о ребёнке, что даже подготовили для него детскую в нейтральных тонах, подходящих для мальчика и девочки. Правда, кроватка для малыша уже лишняя, надо будет ее убрать, а вот диванчик Насте подходит. Будет спать на нем.

Дочке понравилась ее новая спальня. Настя радостная и довольная. А у меня слёзы с глаз не сходят. Почему я была так слепа? Почему я не замечала своего счастья? Почему сама себе жизнь отравляла? Неужели со мной должно было случиться такое горе как диабет у ребёнка, чтобы я поняла, что есть настоящее счастье?

В целях отвлечься от грустных мыслей, начинаю делать уборку. Матвей и дочка на кухне, бывший муж кормит её обедом, колет инсулин. У меня аппетита нет, кусок в горло не лезет. Наверное, переезжать сюда было ошибкой. Каждый сантиметр квартиры кричит о том, что я не ценила своего счастья и создавала проблемы на пустом месте. В первую очередь себе же и омрачала существование.

Ну задерживался Матвей на работе, и что с того? А сейчас он не задерживается, каждый вечер приезжает к нам с Настей, но вместо вечерних переработок едет в офис к пяти утра. Там ведь и правда много работы. Причём, не только из-за слияния фирм. Наш предыдущий гендиректор тоже допоздна засиживался. Его секретарша рассказывала, что иной раз шефу пообедать было некогда. И Матвей часто без обедов остается, перекусывает на ходу.

Я ревновала Матвея. Любила сильно и боялась, что уйдет от меня к другой. Боялась, что захочет жить такой же веселой и не обремененной обязательствами жизнью, как его друзья. Страхи усилились, когда раз за разом не получалось забеременеть. Сейчас понимаю: та ревность была сущей ерундой по сравнению с тем, что моя дочка неизлечимо больна.

Нет, конечно, я не перестала быть ревнивой по щелчку пальцев. Я до сих пор задыхаюсь при каждой мысли о том, что у Матвея могут появиться новые отношения. Но имея на руках больного ребёнка, все становится неважным кроме этого. Мне будет больно, если Матвей женится второй раз, но я переживу это, потому что у меня есть проблема важнее - диабет.

После обеда Настя хочет спать. Я иду укладывать ее в новой комнате. От переизбытка эмоций и впечатлений за день дочка быстро засыпает. Я хочу продолжить уборку, но Матвей забирает у меня из рук швабру.

- Оставь ты эти тряпки. Я вызову на завтра клининг.

- Не надо, я уже помыла половину. Остался твой кабинет и коридор.

- Потом домоешь. Я тебе помогу.

Я стою перед бывшим мужем, чуть ли не плача. Замечаю и на его лице тень печали. Он тоже погрузился в воспоминания? Не только мне сегодня больно?

Не говоря ни слова, Матвей подхватывает меня на руки и несёт в спальню. Кладёт на кровать поверх покрывала и ложится рядом. Обнимает, прижимает к себе. Больше не могу держаться и даю волю слезам. Тихо плачу ему в рубашку на груди. Матвей гладит меня по голове и спине, дышит мне в макушку.

- Мы были так счастливы. Почему мы не ценили то время? - сипло спрашиваю.

Матвей шумно выдыхает, обнимая меня сильнее.

- Это как в известной фразе: «Мы думали, у нас такие серьёзные проблемы. Откуда нам было знать, что мы счастливы?».

- Я бы все отдала, чтобы вернуть то время.

- Я тоже. И я бы все сделал по-другому.

- Что именно??

- Не подал бы на развод. Боролся бы за нас.

- Мы были в тупике.

- Можно было найти выход. Хотя бы попытаться.

Матвей целует меня в макушку. Я резко перестаю плакать, отрываюсь от его груди и смотрю. Матвей нежно проводит ладонью по моей мокрой щеке. Пульс учащается, в горле пересыхает. Между нашими лицами какие-то ничтожные сантиметры. Я чувствую дыхание Матвея на своих губах. Сердце качает кровь с утроенной силой, пальцы дрожат.