Развод с мужем. После (СИ) - Инфинити Инна

На пятый день нас переводят из реанимации в отделение эндокринологии. Дозы инсулина подобраны, состояние Насти вне опасности. С нами в палате двое детей тоже с сахарным диабетом. У одного мальчика семи лет только выявили, его мама в таком же потерянном состоянии, как я. А у второй девочки девяти лет диабет давно, они легли на плановое обследование.

- Каждый год надо будет ложиться в больницу на обследования? - спрашиваю у мамы этой девочки, Марины. Я решила побольше с ней общаться, тем более она сама охотно идёт на контакт.

- Не обязательно, я просто очень тревожная, на всякий случай. Тут хорошие врачи, они тщательно смотрят ребёнка. Ну и в целом есть общая рекомендация раз в год планово обследоваться. Можно самим амбулаторно это делать, можно ложиться в стационар. Нам удобнее один раз лечь и сразу все сделать.

- И как вам живётся с диабетом? - скашиваю глаза на ее дочку. Девочка выглядит абсолютно нормальной и здоровой. Сидит за столом, делает домашнее задание по английскому.

- Уже привыкли, приспособились быстро. Главное разобраться в компенсации.

- Что такое компенсация?

Я никак не могу понять диабетическую терминологию.

- Поддержание глюкозы в норме. Нужно держать сахара в диапазоне 4-10. Это и есть компенсация. Тогда всё будет хорошо.

- Вы соблюдаете диету?

- На ежедневной основе у нас просто сбалансированное правильное питание, но, конечно, бывают праздники, дни рождения, застолья, гости. Там дочка все ест. Да и так может попросить что-нибудь вкусненькое. Я сама не покупаю ей сладкое, но если просит - не отказываю.

- И что вы делаете, когда она ест сладкое?

- Колю на него инсулин.

- И так можно?! - ужасаюсь.

- Какая разница, что ест ваш ребёнок, если у него сахар в норме? Ваша задача правильно компенсировать, что бы он ни ел: хоть тушеные кабачки, хоть кусок торта.

- Но разве при диабете не вредно есть сладкое?

- Если уж на то пошло, то сладкое всем вредно есть: и больным, и здоровым. Это плохие неполезные углеводы. Я не сторонница того, чтобы держать ребёнка на голодном пайке. По-моему, так делают только те родители, которые не хотят учиться компенсации. Им проще морить ребёнка голодом, чем пытаться держать сахара в коридоре 4-10, позволяя ребёнку нормально по-человечески питаться.

Примерно то же самое мне говорит и наш лечащий врач. Приятная женщина-эндокринолог знакомство со мной начинает с того, что ни в коем случае нельзя сажать ребёнка на безуглеводную диету. Детям для развития требуется определенное количество углеводов в сутки. Желательно получать их из полезных продуктов - фруктов, овощей.

- Не должно быть крайностей, - учит меня. - Все должно быть в меру. Ваша задача как родителя - компенсировать инсулином все, что ест ваш ребёнок. Сахара должны быть в коридоре 4-10, а гликированный гемоглобин до 6,5. Если вы будете укладываться в эти цифры, значит, с вашим ребёнком все будет хорошо.

- И не важно, что ест наш ребёнок, если мы укладываемся в эти цифры?

- В принципе, не важно. Но всё же продукты с высоким гликемическим индексом и вредные углеводы лучше ограничивать. Всего должно быть в меру. Есть все подряд и заливать это ведрами инсулинами - неправильно. Но так же неправильно сидеть на строжайшей диете и питаться одной травой. Найдите баланс.

Вроде звучит не так страшно. Я понемногу успокаиваюсь, шоковое состояние проходит. Настя нормально воспринимает уколы инсулина, не плачет, не вырывается. Говорит, что даже почти не чувствует. Два раза в день - утром и вечером - медсестры колют ей инсулин длинного действия в ногу. И отдельно на каждый приём пищи колется инсулин короткого действия в плечо.

Матвей привозит специальный датчик - непрерывный мониторинг глюкозы. Он вставляется в плечо и круглосуточно в режиме реального времени передает на мой телефон и на телефон Матвея показания Настиного сахара. То есть, не нужно постоянно колоть ребёнку пальцы глюкометром. Датчик вводится в плечо, и мы с бывшим мужем в режиме 24/7 видим, какой у дочки сахар в данный момент. Если сахар ниже 4 или выше 10, датчик подаёт сигнал.

Я продолжаю читать диабетический чат. Там все родители поделены на два лагеря: первые сторонники того, чтобы кормить ребёнка абсолютно всем подряд и заливать это ведрами инсулина, а вторые сторонники того, чтобы держать ребёнка на голодной диете. Между ними постоянно споры и ругань. Первые любят кинуть в чат фотографии сладостей и сделать подпись типа: «Наш ящичек с вкусняшками. По несколько раз в день заглядываем». Вторые на такие фотографии очень бурно реагируют и начинают доказывать, что нашим детям нельзя ничего, кроме сельдерея и рыбных котлет на пару.

Я не знаю, к какому лагерю себя отнести. Я и до диабета не давала Насте есть все подряд. У нас не было тортов каждый день, конфет и шоколада тоже. Но она растёт, понятно, что все равно где-то это попробует, а потом будет просить.

Близится наша выписка, медсестры вовсю учат меня колоть инсулин и рассчитывать дозы на каждый приём пищи. Это оказывается очень сложно, и я начинаю понимать второй лагерь родителей, которые держат детей на строжайшей диете. Потому что если неправильно рассчитать дозу и уколоть недостаточно инсулина, то сахар взлетит до небес. Я неправильно посчитала Насте дозу на обед, и сахар подскочил до семнадцати. Мне тут же позвонил Матвей. Ему ведь приходят в специальную программу на телефон показания ее сахара.

Я снова впадаю в отчаяние. Я не умею компенсировать Настин диабет. Это оказывается очень сложно. А там ещё надо паузы выдерживать между уколом инсулина и едой. То есть, сделать укол, подождать 5-10-15-20 минут и только потом начинать есть. Паузы у всех разные, нужно методом проб и ошибок подбирать свою. А у нас нет права на ошибку, потому что это Настино здоровье.

Дочка нетерпеливая, не понимает, почему нельзя кушать прямо сейчас, а нужно чего-то ждать. У меня никак не получается подобрать оптимальную для Насти паузу. А на каждую еду пауза может быть разной. Есть пища, которая всасывается быстро, и там пауза должна быть короче, иначе сахар подскочет. Есть пища, которая всасывается дольше, и тогда пауза должна быть длиннее, иначе сахар сильно упадёт. Кстати, низкий уровень глюкозы опаснее, чем высокий. То есть, сахар 3 несёт в себе больше опасности для здоровья, чем сахар 20.

Наступает день выписки. Я понимаю, что абсолютно не готова пуститься в свободное плавание с диабетом. В больнице всё-таки, если что не так, и медсестры помогают, и врачи объясняют. А дома мне кто поможет? Мне хочется рвать на себе волосы и лезть на стену. Я не готова остаться с диабетом один на один. Я не справлюсь. Я не смогу компенсировать.

За нами приезжает Матвей. Настя несётся к нему со всех ног. Они не виделись с того дня, как нас перевели из реанимации в эндокринологию. В отделении запрещены посещения, а детей почему-то не выпускают на прогулки. Когда бывший муж приезжал и что-то нам привозил, я спускалась к нему без Насти. Приходилось просить присмотреть за ней соседок по палате.

Матвей подхватывает дочку, кружит ее в воздухе. Довольный, счастливый, улыбается. Как будто все прекрасно. Мы садимся в машину, едем домой. Сейчас у Насти ровный сахар 5,7, но что будет вечером после ужина, я понятия не имею, и мне до трясучки страшно.

Пока дома Настю холят и лелеют мои родители, я захожу в свою комнату, падаю на кровать и даю волю слезам. Матвей бесшумно ко мне подходит и садится рядом. Не спрашивая разрешения, обнимает.

- Я так и не поняла, как это все компенсировать, - плачу ему в плечо. - Я бухгалтер, но как считать эти грёбанные углеводы, не смогла до конца понять. Особенно как считать их в супах. А ещё же бывает, что сахар начинает ни с того ни с сего расти через два часа после еды. Это из-за белков, как я поняла. Значит, помимо углеводов ещё белки нужно считать.

- Это если кормить чем-то слишком белковым.

- Я вообще понятия не имею, чем теперь кормить Настю. Это очень тяжело. А если она захочет съесть какое-то сложное блюдо, в котором и быстрые углеводы, и медленные, и белки, и жиры, и соль… Как это считать? Сколько на это инсулина колоть? Я не знаю, чем кормить Настю на ужин.