— Возьмет оба.
Мы смеемся заливисто, подхватывая смех друг друга.
— Папа бы нас не понял, ма.
— Ну папа и не модница.
— Точно, — дочь хрюкает от смеха.
Мы довольно быстро пакуем чемоданы, я максимально стараюсь не показывать ребенку, что у меня есть тревога внутри. С одной стороны план Марата вполне себе реальный и реализуемый. Он логичный. С другой стороны… Мне тошно от мысли, что я оставлю его здесь одного бороться с этой нечистью. А по-другому Берестова назвать я не могу.
Он не человек… Люди так не поступают. Не ломают жизни другим в угоду своим желаниям. И дочь у него такая же: беспринципная, наглая хамка. Думает, что если у отца есть деньги, то ей все позволено.
Глупая… жизнь таких наказывает куда больнее.
Я всегда думала о том, почему мне так быстро по жизни прилетал бумеранг. Неужели я настолько плохой человек? Почему мне пришлось с самого детства бороться за свое место под солнцем, а кому-то вот так… На блюде все приносят.
А потом случайно услышала подкаст, где мужчина рассказывал о том, что как раз светлым и хорошим людям бумеранг прилетает быстрее, чтобы карма очистилась быстро и не так болезненно. А вот те, кто… Моральные уроды. Им может и под конец жизни прилететь, чтобы когда они были на коне, то их оттуда снесло с такой болью…
Ладно, это я философствую, успокаивая себя. На самом деле в справедливость я давно не верю, но почему-то надеюсь, что рано или поздно зло будет наказано. По всем высшим мерам.
А я руки марать об это не стану. У меня ребенок… И уже не один.
Впервые улыбаюсь, думая о будущем малыше, он больше не вызывает смешанные чувства. Конечно, сомнений много. Для женщины важно хотеть будущего ребенка, потому что только в таком случае она способна подарить любовь ему. Но сейчас понимаю, что и с Аришей сомнения были, но смотрю на дочь и понимаю, я жизнь за нее отдам, не раздумывая.
Такси подъезжает к больнице, переживаю, как дочка отреагирует на Марата. Он уже не выглядит так устрашающе, но все же кое-где остались большие синяки.
Прошу таксиста нас подождать десять минут. Аринка счастливая бежит впереди планеты, волосы назад… Она сильно скучала по отцу… Переживала за него и много плакала.
Соврать я ей не могла, сказала, что Марата избили хулиганы во дворе.
— Папочка, — только дверь палаты открывается, а Арина уже влетает внутрь и несется вихрем к нему.
Он улыбается так счастливо и искренне, прижимает дочь к себе. И она тут же начинает рыдать.
Я знала, что так будет. Что она не справится с эмоциями. Но ничего.
— Папуля, — Арина завывает, залезая на больничную койку, — Я тебя люблю. Я так испугалась.
— Девочка моя, ну что ты. Я тут, я жив и здоров.
— Пап, я думала, что сама умру.
— Ари, — он качает головой, — Не говори глупостей.
Наблюдаю украдкой, как они взаимодействуют. Она сто процентов папина девочка. До мозга костей. Он для нее — отдельный мир.
Тут же задумываюсь о том, какой бы я выросла, будь у меня отец. Но этого я никогда не узнаю… Зато у моей дочери он всегда будет. И не номинально, а самый настоящий. Любящий.
— Ты как? — я подхожу ближе, он сжимает мою руку. Греет своей большой ладонью.
— Спасибо, маленькая. Намного лучше.
Дочь замечает, как ласково мы друг к другу обращаемся. Ее глаза загораются.
— Вы помирились? Ну, то есть окончательно?
— Я очень люблю твою маму. Как я могу без вас быть?
— Мам, — она поворачивается ко мне, и теперь на меня смотрят четыре пары глаз, испытывают взглядом, — А ты же папу любишь?
Марат закусывает губу, улыбается как плут.
Хочет, чтобы я это сказала. Вслух. Сейчас.
— Ариш, ну что ты такие вопросы задаешь?
— Так любишь или нет? — упертая какая.
— Я очень люблю, — замираю, ловлю его взгляд полный обожания, — И папу, и тебя. Всех люблю вас.
Дочь кричит от счастья, вскакивает. Я бы тоже с ней радовалась, если бы не знала кое-что. Что радоваться пока нечему. У нас есть серьезный враг, который не оставит без внимания нашу семью. И сейчас нам нужно быть крайне осторожными.
— Нам пора, — долго целую мужа, опускаясь ближе к уху, — Береги себя.
— И вы, малыш, — Марат кладет руку на мой живот, — Очень вас люблю!
Ариша еще пять минут виснет на его шее, и я ее забираю.
От больницы до аэропорта ехать минут двадцать, Арина включает какой-то детский ютуб канал, надевая наушники, а я просто созерцаю, смотря в окно. Думаю о том, как могу помочь Марату. Как можно решить вопрос с Берестовым с наименьшими потерями. Это беспрерывный мыслительный процесс, от которого меня отвлекает резкий визг шин.
Первую секунду я ничего не понимаю, только чувствую легкую тряску. А потом она нарастает, нарастает и…
И я с ужасом бросаюсь в сторону дочери, закрывая ее собой.
Машину переворачивает, лобовое стекло трескается. Дальше я уже не помню ничего. Резкий удар, в голове шум. И плачь моей девочки. Истошный. Который разрывает мое сердце.
Глава 37
Марат
Выхожу из палаты, чтобы, наконец, заняться делом. Удаленно решать вопросы и пытаться выйти на того, кто сможет помочь, это вариант. Но гораздо лучше разговаривать с людьми лично, и давать ту реальную картинку, которую возможно его партнеры и “друзья” захотят увидеть.
План отправить своих девочек, исключительная мера, и даже может, повременил бы, но что-то подсказывает, что нет у меня лишних дней. Совсем нет.
Листаю телефонную книжку, в то время, как слышу чьи-то поспешные шаги.
