Тиммонс оценивающе посмотрел на нее и, довольно вульгарно хмыкнув, сказал:
— Иден очень умная девушка…
СиСи поморщился, словно присутствие рядом с ним окружного прокурора вызывало у него зубную боль.
— Да уж, неглупа… — отвернувшись в сторону от Тиммонса, процедил сквозь зубы СиСи.
Разговор снова повис в воздухе и Иден, чтобы хоть как‑то поддержать беседу, сказала:
— Ты знаешь, Кейт, разбираться в делах, связанных с гостиничным бизнесом, меня научил отец.
СиСи шутливо погрозил пальцем дочери.
— Иден, ты выдаешь семейные секреты.
— Неужели?
— Поверь мне, это так. Откуда окружной прокурор мог бы догадаться о том, что я учу свою дочь секретам гостиничного бизнеса? Теперь это станет известно всему городу, пресса растиражирует эту новость в количестве миллиона экземпляров, и нам с тобой не останется ничего другого, как учиться какому‑нибудь другому бизнесу.
— Почему же? — рассмеялась Иден.
— Потому, что все мои конкуренты, узнав о том, что я беру тебя в компаньоны, поспешно свернут дела и разрушат свои отели и покинут Санта–Барбару в течение двух дней. С кем мне тогда останется конкурировать?
Иден подняла голову и взглянула на Тиммонса.
— Папа, я думаю, мы можем положиться на Кейта, он никому не расскажет о том, что услышал здесь, — доверительным голосом сказала она.
Тиммонс шутливо поднял руки.
— Могу поклясться даже на Библии, что никому не скажу об увлечении Иден Кэпвелл гостиничным делом. Кстати говоря, надеюсь, я не нарушил ваших планов, не помешал обсуждению какой‑нибудь важной гостиничной проблемы?
СиСи снова поморщился, ни в малейшей степени не заботясь о том, чтобы скрыть свое неудовольствие от Тиммонса. Но тот делал вид, что не замечает, как Кэпвелл–старший проявляет признаки недовольства.
Иден очень хорошо понимала, какие чувства сейчас испытывает ее отец, а потому решила избавить его от необходимости находиться в одной компания с окружным прокурором.
— Не беспокойся, Кейт, — с улыбкой сказала она. — Мы обсуждали здесь личные дела. А насчет гостиничного бизнеса, — она обратилась к отцу, — папа, помнится, ты говорил; что главное в этом деле — не пропускать ни одного заседания. Это очень важно для выработки долгосрочной стратегия.
Она со значением посмотрела в глаза отцу. Тот усмехнулся.
— С чего это ты вдруг вспомнила о совещаниях?
— Папа, вспомни, — лукаво улыбнулась Иден. — Ты говорил, что у тебя сегодня вечером важное совещание. Думаю, что тебе не стоит на него опаздывать. Иначе, все важные проблемы решат без тебя.
СиСи покачал головой.
— Без меня они даже не сядут за стол.
— Ну, вот видишь, — подхватила Иден, — как я права. Тебе ни в коем случае нельзя пропустить такое важное мероприятие. Иначе весь персонал всполошится и уж тогда нам точно не дадут посидеть за этим столиком.
СиСи скептически посмотрел на Тиммонса.
— Иден, похоже, что ты пытаешься спровадить меня отсюда. Можешь ничего не говорить, я прекрасно понимаю.
Она слегка покраснела.
— Ну, что ты, папа.
СиСи успокаивающе поднял руку.
— Я все понимаю.
— Папа, конечно, ты можешь остаться…
Тиммонс стоял рядом, делая вид, что разговор между отцом и дочерью совершенно не касается его. С абсолютно отсутствующим видом он изучал развешанные на стенах картины, ожидая, пока Иден сможет освободить ему место за столиком.
СиСи посмотрел на часы и вздохнул.
— Ладно, дочка, — с некоторым сожалением сказал он. У меня действительно совещание. Пожалуй, я пойду.
Отодвинув стул, он поднялся. Тиммонс оказался у него на пути.
— Прошу прощения, — сказал Кэпвелл–старший, демонстрируя желание пройти.
Окружной прокурор предупредительно отошел в сторону, пропустив отца Иден. в «го глазах блеснули хитрые огоньки, на лице промелькнула едва заметная хитрая усмешка.
— Всегда рад вас видеть, — сказал Тиммонс вслед удалявшемуся СиСи.
Тот, не оборачиваясь, покинул зал ресторана. Как только СиСи исчез за дверью, Тиммонс тут же подошел к столу и с демонстративной назойливостью произнес, показывая на освободившийся стул:
— Могу я…
Иден кивнула.
— Конечно.
Тиммонс мгновенно занял стул, на котором еще некоторое время назад сидел СиСи Кэпвелл, и, теребя в руках аккуратно сложенную салфетку, стал во все глаза таращиться на Иден.
Она смущенно опустила голову.
— Что ж, наступил вечер, — сказал он спустя несколько мгновений, не скрывая удовлетворения. — Для ланча время слишком позднее, однако душу мне согревает именно то, что ужин еще впереди.
Иден подняла глаза.
— А что насчет ужина?
Тиммонс удивленно поднял брови.
— Как, разве ты забыла?
Она пожала плечами.
— А что я должна помнить?
— Но мы ведь уже разговаривали насчет ужина.
Иден обворожительно улыбнулась.
— Что‑то я не припоминаю, Кейт, ни о чем подобном. Может быть, ты что‑то перепутал или просто выдал желаемое за действительное?
Кейт не скрывал, что ему нравится пикироваться с Иден. Они разговаривали, одаривая друг друга лучезарными улыбками.
— Ну, что ж, если ты забыла, я с удовольствием напомню тебе, — сказал Тиммонс. — Я приглашал тебя поужинать вместе со мной перед концертом. Надеюсь, ты не забыла, что сегодня концерт в Зале симфонической музыки?
Иден отпила немного «мартини».
— О концерте я никогда не забываю, а вот насчет ужина — что‑то не припоминаю. По–моему, ты впервые говоришь об этом…
— Что ж, — еще шире улыбнулся Тиммонс — Тем приятнее мне снова пригласить тебя хорошо провести со мной время.
В глазах Иден мелькнули озорные огоньки.
— На что ты надеешься, Кейт?
— Я надеюсь на то, что мне повезет.
Иден отрицательно покачала головой.
— Боюсь, что на этот раз тебе не повезет, у меня другие планы на сегодняшний вечер.
Тиммонс заинтересованно наклонился к Иден.
— Интересно, какие же?..
— Ты слишком любопытен, Кейт.
Он рассмеялся.
— Тут ты права. Я действительно весьма любопытен, но не думаю, что это можно считать самым крупным моим недостатком. Все‑таки моя работа располагает к этому. Ну, так что ты скажешь насчет твоих планов на сегодняшний вечер?
— Думаю, что сейчас именно тот случай, когда ты не должен демонстрировать свое любопытство. Это мои личные дела и они касаются только меня. Мне не хотелось бы рассказывать об этом никому другому.
Тиммонс усмехнулся.
— Я привык никогда не делать то, чего от меня ожидают. И, вообще, почему ты не хочешь пойти сегодня со мной на концерт?
— Ну, если ты так настаиваешь, могу ответить. Я иду сегодня на концерт одна.
— Ну, почему, почему одна? — не отставал Тиммонс. — Неужели тебе так интереснее?
— Нет. Просто у меня абонемент.
— Ну и что из того?
— У меня самые лучшие места в зале, — ответила она. — Вот и все объяснение.
— Подумать только! — воскликнул Тиммонс. — Неужели ты считаешь, что твои места в зале симфонической музыки лучше моих?
— А ты можешь предложить что‑то иное?
Иден с любопытством смотрела на то, как Тиммонс полез в наружный карман своего пиджака и достал оттуда два билета.
— Вот, — сказал он, показывая билеты Иден. — Дирижер — один из моих лучших друзей. Когда я занимался частной практикой, еще в начале своей карьеры я вел для него одно весьма деликатное дело. Ему очень понравилось, и вот…
Кейт самодовольно помахал билетами перед носом Иден.
— И вот — третий ряд. Что ты можешь возразить?
Иден скептически покачала головой.
— Ну, надо же, Кейт. Ты меня просто удивляешь. Уж чего–чего, а третьего ряда я от тебя не ожидала…
— Да, — с его лица не сходила улыбка победителя. Ну, так что, у тебя места лучше?
— Кейт, объясни мне, пожалуйста — в покере фул старше, чем флеш?
Тиммонс нетерпеливо произнес:
— Нет, не старше. Но ты не ответила на мой вопрос — у тебя места все‑таки лучше, чем у меня, или нет?
