Порочные цели (ЛП) - Кейн Мила

— Так вот где ты пряталась от меня? Довольно унылое место, не буду врать, — подразнил я ее. Знаешь, я много думал о том, что сделать с тобой... с женщиной, которая осмелилась перейти мне дорогу. Обычно подобное не сходит людям с рук. Так не бывает. Я просто не допускаю этого. Так что главный вопрос в том, что мне с тобой делать? — Я склонил голову набок.

Ее глаза расширились от скрытой угрозы.

Я видел, как Ари лихорадочно соображала, пытаясь предугадать мой следующий шаг и подобрать правильные слова, чтобы разрядить обстановку. Она резко отвернула голову и попыталась заговорить сквозь ткань.

— Мистер Бэйли, — начала Ари, явно пытаясь напомнить мне, что она мой профессор, пытаясь создать дистанцию между нами. Но слишком, блядь, поздно. Чем скорее она это примет, тем лучше. Ее веки тяжелели с каждой секундой, каждое моргание становилось всё медленнее.

— Зови меня Маркус, профессор... как в ту ночь, когда мы встретились. Или еще лучше… — Я наклонился и провел носом по ее щеке, вдыхая запах кожи. — Кричи.

Я сильнее прижал ткань к ее носу, и глаза Ари закрылись.

Перевод: https://t.me/escapismbooks

21.Арианна

Я медленно приходила в себя. Теплый свет лампы на столе отбрасывал достаточно света, чтобы понять, что я все еще в своей комнате в «Ночной сове». Я сидела, судя по всему, на жестком деревянном стуле с кляпом во рту. Я потянулась, чтобы вытащить ткань изо рта, и замерла, когда поняла, что не могу пошевелиться. Я посмотрела вниз и с ужасом увидела, что мои руки привязаны к подлокотникам стула, а лодыжки – к его деревянным ножкам, фиксируя меня в растянутой позе. К счастью, на мне было нижнее белье, но больше ничего.

Какого черта?

У меня едва хватило времени по-настоящему впасть в панику, как входная дверь открылась.

— Очнулась, именинница? — спросил Маркус, входя в комнату.

Я узнала его по приглушенному голосу. На нем был черный мотоциклетный шлем, кожаная куртка и темные джинсы. На руках – черные кожаные перчатки, как у наемного убийцы. Страх захлестнул меня, горячей волной прокатившись по венам.

Господи. Во что я вляпалась? Но внутри жёг не только страх. Было еще нечто гораздо более мрачное и извращенное. Предвкушение.

Маркус держал в руке ведро со льдом, которое поставил на стол вместе со шлемом. Он развернул второй тяжелый деревянный стул напротив меня и сел. Затем протянул руку, взял мой «одноразовый» телефон и стал вертеть его в руках.

— Не хочешь рассказать, зачем тебе такой телефон? Скрываешься от мафии?

Я молча уставилась на него, поскольку не могла ответить с проклятым кляпом во рту.

Он пожал плечами и сунул телефон в карман.

— Ладно, храни свои секреты. Но это значит, что у тебя нет причин не пользоваться тем, что я тебе купил. Этот останется у меня, пока не начнешь.

Я закатила глаза. Он явно получал от происходящего слишком много удовольствия, и я ждала, к чему он ведет.

— Как самочувствие? Я не хотел переборщить, но, честно говоря, до тебя использовал усыпляющее всего один раз. – Он протянул руку и снял кляп.

— На ком ты использовал его до меня? — выпалила я и сразу же пожалела о своих словах.

— Почему ты спрашиваешь? Ревнуешь, детка?

Нет. Да.

— Конечно нет. Но, Маркус, у тебя будут неприятности из-за этого. Если ты остановишься сейчас, я сделаю вид, что ничего не было. — Я пыталась звучать уверенно, но вышло крайне неубедительно.

Он усмехнулся. Я ненавидела эту ухмылку. Я обожала эту ухмылку. Даже сейчас он умудрялся находить юмор. Эта игривая самоуверенность, ставшая его второй кожей, была для него настолько естественной, что я уже не могла представить его другим.

— Прости, профессор. Я хотел пойти простым путем, но, похоже, ты вынуждаешь меня действовать жестче, — сказал он, наклонив голову набок.

— По тебе не скажешь, что ты сожалеешь, — заметила я.

Он рассмеялся.

— Правда? Это твоя вина… играть с тобой – самое увлекательное, что я делал за последние годы. Представь мой восторг, когда ты решила подыграть мне.

Я сглотнула.

— Я не пытаюсь играть... я вообще не хотела начинать никаких игр.

Маркус кивнул и пожал плечами.

— Но ты начала. И ты еще не знаешь, но я обожаю хорошую игру.

Он встал и зашел ко мне за спину. Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его, но ограничители сделали это невозможным.

— В хорошей игре должны быть ставки… и азарт. Она должна раздвигать границы. Она должна быть непредсказуемой и захватывающей.

Маркус снова появился в поле моего зрения. Вместо черных кожаных перчаток на нем теперь были белые, медицинские. Я уставилась на них.

— Я с нетерпением жду, когда раздвину с тобой границы, Ари.

У меня пересохло во рту, когда он достал из кармана складной нож и положил его на стол.

Он прислонился бедром к столу и посмотрел на меня.

— Если, конечно, ты не захочешь просто сказать мне, где деньги. Скажи, где сумка… и всё это закончится. Мы вернемся к нормальной жизни.

— Что для тебя нормально? Ты оставишь меня в покое?

Он поднял бровь.

— Как думаешь?

Я покачала головой, чувствуя себя беспомощной и ненавидя это.

— Пожалуйста, прекрати это сейчас же.

Он пересел на стул напротив меня, откинулся назад и скрестил руки на груди.

— Но мы так хорошо играем вместе. Не порть веселье. Так где сумка?

Я сглотнула ком в горле. Вот оно. Но если я сдамся сейчас, то проиграю еще до начала игры.

Я подняла подбородок.

— Я не скажу тебе, и если ты не прекратишь всё это, то больше никогда не увидишь деньги.

Уголки губ Маркуса дрогнули.

— Ты шантажируешь меня?

Я пожала плечами.

— Учусь на твоем примере.

Он широко ухмыльнулся.

— Я должен злиться, что ты водишь меня за нос, но, честно говоря… так даже интересней.

Маркус протянул руку и взял нож со стола, и я едва удержалась, чтобы не вздрогнуть.

— Скажи мне, где сумка, профессор. — Он медленно раскрыл нож.

Мое внимание приковалось к блестящему лезвию.

Я покачала головой.

— Я не могу.

Без сумки у меня ничего не было.

Он вздохнул так, будто я была самым упрямым человеком на свете. Поднес нож к моему горлу и медленно провел им вдоль шеи. Кожа покрылась мурашками, от грубого скольжения лезвия я почувствовала… совсем не то, что должна была. Соски сразу же затвердели, привлекая внимание Маркуса. Его взгляд скользнул вниз, и ухмылка стала еще шире.

— Тебе это нравится, профессор Мур?

Я прикусила язык и попыталась игнорировать жар, расползающийся по телу. Что это со мной? Я и правда возбудилась?

— Хм, думаю, да. Ничего страшного. Мне тоже нравится. — Он провел ножом вниз по плечу, зацепив лямку бюстгальтера. — Ты хоть представляешь, как трудно было сдерживать себя после выступления? Ты ходишь по кампусу – такая талантливая, красивая, чертовски увлекательная… а я должен держаться подальше?

— Ты спятил, — выдохнула я, хотя его слова обволокли мое сердце теплой лаской.

— А ты играешь как гребаный ангел. Мой гребаный ангел, если точнее. Не уверен, что хочу, чтобы кто-то еще слышал этот звук. Почему ты не выступаешь чаще? Или ты предпочитаешь что-то другое… — он взглянул на мою татуировку с нотным станом. — Композировать? Это то, что ты любишь? Готов поспорить, ты чертовски хороша в этом.

Нож скользнул по моей ключице, играя с лямкой бюстгальтера.

— Ты так искусно играешь со мной, красавица, и, похоже, тебе это нравится… и не только это. Все нормально, как я уже сказал, мне тоже нравится.

Он прикоснулся ножом к моей коже, и я задрожала. Дело было даже не в подразумеваемой угрозе, а в доверии. Маркус мог причинить мне боль, но я знала, что он не станет. Это было непривычное чувство по отношению к мужчине. Я чувствовала, что падаю, и не могла ничего с этим поделать. Маркус жадно впитывал моё выражение лица, видя куда больше, чем мне хотелось бы.