Он снова качает головой.
— В течение года мою фамилию ежедневно валяли в грязи, мою сестру преследовали папарацци, мою мать вынудили бросить ту жизнь, которую она строила десятилетиями, тысячи моих сотрудников могли в любой момент стать безработными... И ты предлагаешь мне уйти на пенсию, читать книги и ходить в походы?
Вот он. Я подозревала такой ответ. Но он прозвучал более решительно, чем я ожидала.
— Я не думала об этом в таком ключе, — осторожно говорю я.
— Я так усердно работаю, потому что у меня нет другого выбора, — бормочет он и ставит бокал на кофейный столик. — Мой отец позаботился об этом.
— Ты злишься на него за это.
Сейчас мы ближе, чем когда-либо до этого, подошли к разговору об его отце. Глаза Эйдена темнеют.
— А ты бы на моем месте не злилась?
— Речь не обо мне.
— Тогда давай поговорим о тебе.
Он обнимает спинку дивана рукой, и его ладонь оказывается рядом с моей.
— Ты думала о той ночи, когда мы спали вместе?
Глава 28
Шарлотта
Я отворачиваюсь, чувствуя, как жар разливается по моим венам. Это единственное, о чем я стараюсь не думать, когда нахожусь рядом с ним. Но ответ явно читается на моем лице. Я чувствую, как моя кожа горит.
— Я так и думал, — бормочет он. — Вчера я поцеловал тебя, чтобы скрыть от посторонних глаз.
Я снова смотрю ему в глаза.
— Да. Ты это сделал. Спасибо, что помог мне.
— Не благодари меня за это, Хаос.
— Почему?
Он наклоняется вперед и перемещается на диване, сокращая расстояние между нами.
— Потому что я хотел этого. Потому что я хотел поцеловать тебя каждый день с тех пор, как ты переехала сюда.
Я смачиваю губы. Они кажутся сухими, как будто я не пила последние полчаса.
— О.
— Я думал, это было очевидно, Хаос.
Теперь он ближе, его крупное тело растянулось рядом со мной, его рубашка с пуговицами непристойно смята и расстегнута. Густая прядь его черных волос выбивается из прически и падает на массивный лоб.
— Мой вопрос, Шарлотта. Он довольно прост. Ты тоже хочешь меня?
У меня кружится голова, и я не уверена, из-за вина это или из-за Эйдена.
— Я не должна хотеть тебя.
Это самое честное, что я сказала за весь вечер.
— Скажи мне, что ты не думала о той ночи, которую мы провели вместе, — говорит он низким голосом. — Скажи, что это ничего не значило для тебя. Что ты не переживала это снова и снова, не жаждала это повторить. Скажи, что ты не хочешь меня. Что я единственный, кто это чувствует.
Воздух в комнате слишком разреженный, температура слишком высокая. Он нарушает дистанцию, которую мы установили. Мы можем флиртовать, конечно. Но не более того. Я никогда не могла открыто признать то, чего жаждет мое тело каждый раз, когда я рядом с ним.
Я качаю головой.
— Я не могу тебе этого сказать. Но я не могу сказать тебе... и обратного.
Он закрывает глаза.
— Это все, о чем я могу думать. Даже когда я верил, что ты дала мне фальшивый номер, и ломал голову, почему ты не чувствовала того же, что и я. Я мучил себя мыслями о том, как я мог бы лучше угодить тебе.
— Ты меня очень порадовал.
Мои щеки пылают.
— Это не было... Не могу поверить, что ты так думал.
— А что я должен был думать, Хаос?
Его рука ложится на мою икру. Длинные пальцы изгибаются, скользя к сгибу моего колена.
— Я думал о том, как ты звучала, о твоих маленьких стонах. Размышлял... Может, она притворялась? Имитировала оргазм?
Я качаю головой.
— Конечно, нет.
Углы его губ приподнимаются.
— Нет. Ты не притворялась, дорогая. Я знал это тогда и знаю сейчас. Но один маленький листок бумаги заставил меня усомниться.
— Мне было приятно, — говорю я. — В этом и была вся проблема, Эйден. Мне было приятно, и потом я возненавидела тебя за то, что ты не позвонил.
— Я позвонил. Но ответила не ты.
— Что бы ты сказал? Если бы это была я?
Улыбка Эйдена становится дьявольской. От этого зрелища у меня сжимается желудок.
— Доброе утро, Шарлотта.
Его рука начинает рисовать круги по внешней стороне моего бедра через мои спортивные штаны.
— Хорошо спала?
— Да. Даже если кто-то не давал мне заснуть слишком долго.
Он смеется.
— Это нехорошо. Надеюсь, ты его отругала.
— Нет. Вместо этого я заставила его кончить, — бормочу я.
На его лице мелькает удивленная улыбка.
— Правда? А как насчет тебя? Ты... кончила?
— Да. Ты был внимателен.
— Хммм.
Его рука скользит по бедру, находя изгиб моей попы. Она скользит по выпуклости и поднимается к нижней части спины медленным, твердым движением.
— Я заберу тебя после обеда.
Я вытягиваю ноги, и они ложатся ему на колени. Он гладит мое бедро и выводит небольшие круги вдоль талии. Прикосновения легкие. Невинные. Но они заставляют меня чувствовать возбуждение.
— Куда мы поедем?
— На неспешную прогулку. Поплаваем в ущелье. Поужинаем в загородном доме. Еще одна ночь в курортном отеле.
Эйден наклоняется ближе, его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего.
— Я хочу узнать, какая ты на вкус.
Я нахожу его грудь. Расправляю пальцы на твердых мышцах. Тепло его тела чувствуется даже через хлопковую рубашку.
— Это ужасная идея, Эйден.
— Хммм...
— Самая ужасная из всех, что у нас когда-либо была, — говорю я.
Но моя рука скользит по его шее, пальцы проводят по щетине на подбородке. Он такой красивый. Я так думала с первого момента, как только увидела его. Слишком красив для меня, но каким-то образом он здесь, и он хочет именно меня.
— Правда?
Его рука находит впадинку на задней части моего бедра, прямо под коленом. Он тянет меня вниз, так что я ложусь спиной на диван.
— Я так не думаю.
— Это непрофессионально, — шепчу я.
Он ждет, его губы всего в сантиметре от моих. От сладкого предвкушения по мне пробегает электрический разряд.
— Я так чертовски устал быть профессиональным.
И потом он целует меня.
Глава 29
Шарлотта
Его губы твердые и крепкие, и я инстинктивно закрываю глаза. Сначала я чувствую вкус вина, а потом остаемся только мы с ним, и мои мысли улетают в неведомые дали.
Он целуется медленно, как будто смакует меня. Как будто он долго, очень долго думал об этом. С каждым прикосновением его губ тепло распространяется по каждой клеточке моего тела.
В этом и заключается проблема поцелуев Эйдена. Их никогда не бывает достаточно. Они всегда заставляют меня хотеть большего. Моя рука скользит на его затылок, и пальцы впиваются в волосы. Я инстинктивно сжимаю их, и он стонет, прижавшись ко мне.
— Хаос, — бормочет он, одной рукой обнимая меня за талию.
Это прикосновение пронзает меня очередной волной электричества.
— Скажи мне еще раз, что это плохая идея.
— Самая плохая, — шепчу я.
Он наклоняется надо мной, опираясь рукой о подушку дивана. Он такой большой. Его язык заставляет мои губы раскрыться, медленным движением проводя по моей нижней губе.
Это плохая идея. Но мы уже лежим. Слишком легко провести рукой по его плечам. Раздвинуть колени чуть шире, чтобы он стал еще ближе.
Его губы скользят по моей челюсти вниз к шее. Меня пробирает дрожь. Это всегда было одно из моих самых чувствительных мест. Его горячее дыхание, щетина...
Он смеется, прижавшись к моей коже.
— Это место, да?
— Хммм. Да.
Несмотря на то, что я вжимаюсь в диван, меня охватывает ощущение, как будто я парю.
Рука Эйдена скользит по контурам моего тела: по изгибу моей груди, талии, вниз к ямочке под коленом.
Он поднимает мою ногу и кладет себе на бедро.
