Таня смотрит на меня изумленно. Мне не нужны извинения, я и так вижу, как в ее глазах плескается чувство вины.
– Хорошо. – произносит она одними губами.
*******
– Маш? – Костя тихо стучит по дверному косяку гостиной и несмело проходит внутрь. Я даже не оборачиваюсь. Просто не могу оторвать пустого взгляда от окна. Сижу на диване, поджав под себя ноги и обхватив колени руками.
Воспоминания мучают меня ежесекундно. Как от них избавиться, когда все вокруг напоминает о нем? Да даже эта чертова гостиная… На том кресле мы первый раз переспали. Его запах пожизненно въелся кожу. В ту ночь он выдавливал крики из моей груди, а я касалась его робко, будто боясь, что от любого движения образ может развеяться, словно мираж.
– Есть новости? – спрашиваю я безжизненным тоном.
– Пока нет, но… – парень мнется, видя моё состояние. Я нехотя поворачиваю к нему голову, показывая, что готова слушать. – Ты помнишь, что сегодня день приема?
Тест. – простучало в голове словно удар в звонкий бубен. Он должен быть сегодня.
Но даже это меня не трогает. Мне вдруг начинает казаться, что больше ничего в этой жизни не способно меня волновать.
– Я сейчас соберусь и поедем. – сухо бросаю Косте и встаю с дивана.
*******
– У них же уже есть его… материалы? – все эти слова кажутся неподходящими, и мне совершенно не хочется ничего обсуждать, но если в салоне машины и дальше будет висеть такое напряженное молчание, то я всерьез задумаюсь над вариантом выйти в окно.
– Да. – коротко отвечает Костя.
Я протяжно вздыхаю и продолжаю смотреть на мелькающие пейзажи. Будто насмешка судьбы. Как раз сейчас мы проезжаем мимо того магазина, в котором я работала, и из которого сбегала, словно воришка, в попытках скрыться от Варламова. А сейчас бы многое отдала, чтобы просто его увидеть.
– Ты узнавал? Мы сможем к нему съездить?
– Возможно адвокаты смогут завтра выбить встречу. Если…
– Что, если? – озлобленно перебиваю я Костю. Почему постоянно встревает это «если»? Почему не может быть просто «да» или «нет»?
– Если он сам захочет.
Я поворачиваюсь к парню, не веря собственным ушам. А он может не захотеть? Серьезно? А потом обреченно закрываю глаза. Никогда не знаешь, чего ожидать от этого мужчины. Говорят, в женщине должна быть загадка, так вот в нашей ситуации она вовсе не во мне. Варламов будто постоянно в каком-то своем закрытом, неприступном мире. И приблизится к этому миру позволено лишь избранным. В наш последний вечер я была к нему слишком близко. А потом поплатилась за это разлукой. Не справедливо.
– Что с тобой? С тех пор как ты отвез Таню домой, как в воду опущенный. – не думаю, что меня и правда это интересует, просто хочется отвлечься и хоть о чем-то поговорить. Но Костя моих желаний не разделяет, потому что бросает сухое «Ничего», и оставшуюся дорогу до больницы, мы едем молча.
*******
– Ну вот и всё. – доктор садится за рабочий стол, выполнив все необходимые манипуляции. – Как Вы себя чувствуете? Выглядите уставшей.
Я тоже сажусь напротив него и ставлю женскую сумку на колени. Вцепляюсь в нее руками.
– Все в порядке. – отвечаю я почти что на автомате и продолжаю наблюдать, как мужчина заполняет какие-то бумаги.
Он вскидывает на меня непонимающий взгляд.
– Ну что ж, тогда можете быть свободны. – произносит с улыбкой.
– Как свободна? – я хлопаю глазами. – А результаты?
Почему-то я думала, что мне немедленно их сообщат. А потом медленно начинает доходить, что, наверное, такие тесты не делаются моментально.
Я смущенно отвожу глаза в сторону. Правда, что ли, что беременные туго соображают?
Мужчина снисходительно улыбается.
– Результаты будут завтра утром. Выслать Вам на электронную почту или лично заедете?
Сглатываю ком в горле.
– Лично.
Думаю, что где-то в глубине души я и сама уже знаю ответ. Просто мне требуется услышать его что бы поверить.
Аккуратно кладу руку на живот и вежливо попрощавшись, выхожу из кабинета. Мне не важно от кого этот малыш, я все равно люблю его.
*******
Оглядываюсь по сторонам. Мрачное неуютное помещение, стены которого выкрашены в мерзкий серо – голубой цвет. Я ни разу не была в полиции, а тем более в СИЗО, но почему-то именно таким его себе и представляла.
Минуты тянутся словно резиновые, и я уже пожалела, что Костя остался ждать снаружи. Мне здесь безумно страшно.
В центре комнаты стоит простой стол, и два стула по бокам, на одном из которых я и сижу, нервно ерзая.
Наконец тяжелая железная дверь открывается с мерзким, сильно режущим слух, скрипом. Кажется, этот же звук прошелся ножом по сердцу, потому что я буквально физически почувствовала, как оно затрепыхалось в груди.
Мужчина в форме зашел первым, вежливо кивнул мне, мазнул глазами по помещению и сделал пару шагов назад, пропуская в комнату его. Варламова.
Я впилась в него глазами моментально. Даже привстала со стула. Немедленное оглушающее желание броситься ему на шею накрыло с головой, и останавливал лишь строгий неприступный взгляд надзирателя.
Грудь вздымается от частых вздохов, впиваюсь пальцами в столешницу, удерживая себя на месте.
– Здравствуй. – спокойно говорит он и подходит к столу. Садится. Я тоже оседаю на стул, будто эхом повторяя его движения.
– У вас пятнадцать минут. – безэмоционально выдал сотрудник и закрыл за собой железную дверь.
Я настолько оглушена всем происходящим, что забываю даже поздороваться. Просто смотрю на него. Я ожидала увидеть… Что угодно. Ссадины на лице, или темные круги под глазами. Признаки истощения или смертельной усталости. Но не ожидала увидеть такого Варламова. Такого, как обычно.
Даже здесь он выглядит так, будто собрался на обложку Форбс. Все те же идеально уложенные волосы, они у него от природы что ли так лежат? Волосинка к волосинке. Небрежная стильная щетина и холодные дьявольские глаза.
– Ты зря пришла. – вырывает он меня из собственных мыслей. – Нервничать только.
Я открываю рот.
– Я хотела тебя увидеть. – только попробуй меня прогнать, добавляю мысленно.
Но Варламов лишь усмехается.
– Зачем ты переписал на меня все свое имущество? – задаю я вопрос в лоб.
Мужчина молчит примерно секунду, а потом сухо выдает:
– Больше не на кого.
На мои глаза тут же наворачиваются слезы. Я и не ждала, что он ответит что-то про неземную любовь. Но и что так открыто и честно признает свое одиночество не ждала тоже.
Киваю.
– Маша, не плачь. – строго говорит он и я тут же слушаюсь. – Я не знаю сколько еще времени тут проведу и обещать ничего не могу. Гробить свою жизнь бессмысленными надеждами я тебе не позволю, поняла? – его тон требующий и даже жесткий. – Теперь у тебя и ребенка есть все, о чем можно только мечтать. Просто живи дальше, договорились? И сюда лучше больше не приходи.
Я мотаю головой.
– Нет! Нет! Не говори так! – кажется от отчаяния я уже начинаю задыхаться и фразы слетают с моих губ какими-то не внятными ошметками. – Слышишь!? Не смей этого говорить! Мне ничего не нужно! Мы что-нибудь обязательно придумаем! Костя сказал, что адвокаты… И они помогут! Слышишь!?
Я некрасиво шмыгаю носом.
Он смотрит на меня секунду, а потом его взгляд смягчается. Кристаллы льдинок тают. В уголках губ собираются морщинки от улыбки.
– Господи, ну и глупая же ты. – смеется. – Значит мне даже в тюрьме от тебя не спрятаться?
Я возмущенно распахиваю глаза, и хочу уже было наброситься на него с кулаками, пока не понимаю, что он всего – лишь шутит.
Слезы тут же высыхают, а на смену им приходит истеричный, неудержимый смех.
– Ты Чудовище, знаешь? – сдавленно произношу я, успокаиваясь.
Он ласкает меня глазами и мягко кивает, мол «Знаю».
